приглашая продолжить беседу.
Лиза.
краю блюда, и стала рыться в мясе, тыкая в каждый ломтик свинины. Она
постукивала вилкой, проверяя, велика ли косточка, переворачивая ломтики и
так и этак, изучала какие-то отделившиеся волоконца розового мяса,
повторяя:
шпигованной телятины, - спокойно сказала колбасница.
брезгливо морщась; затем, увидев, что окружающие твердо намерены молчать в
ее присутствии и она так ничего и не узнает, мадемуазель Саже удалилась,
говоря:
уж жирная... Загляну в другой раз.
витрине. Она увидела, что мадемуазель Саже перешла дорогу и направилась к
павильону фруктов.
Флорана; тут получилась целая история. Один из его друзей, инспектор
павильона морской рыбы Верлак, захворал настолько серьезно, что вынужден
уйти в отпуск по болезни. Как раз в это утро бедняга говорил Гавару, что
охотно сам предложил бы себе заместителя, чтобы сохранить свое место, если
выздоровеет.
месяцев. Место останется за Флораном. А должность выгодная... Да мы еще и
полицию надуем! Ведь назначение на это место зависит от префектуры. А?
Каково? Разве не уморительно, что Флоран будет получать деньги от этих
шпиков?
принимать от Империи. Скорей околею с голоду, чем поступлю в префектуру.
Это невозможно, Гавар, поняли?
обернувшись к Флорану, пристально глядела на него; жилы на ее шее
вздулись, грудь бурно дышала, распирая лиф. Однако едва она открыла рот,
как в лавку вошла Сарьетта. Снова наступило молчание.
- Чуть было не забыла купить сала... Госпожа Кеню, нарежьте мне с дюжину
ломтиков, только совсем тоненьких, хорошо? Это для жаворонков... Жюлю,
видите ли, захотелось покушать жаворонков... Ах, это вы, дядюшка! Как
здоровье?
улыбки, свежая, словно только что умылась молоком, с выбившейся сбоку
прядкой, которую распушил ветер на рынке. Гавар взял ее руки в свои, а она
со свойственной ей наглостью сказала:
говорили, дядюшка?
их, спросила:
Сарьетта. - Дайте-ка мне фунт лярда... Ужасно люблю жареную картошку и на
завтрак непременно съедаю на два су жареной картошки и пучок редиски...
Да, да, фунт лярда, госпожа Кеню.
самшитовой лопаточкой лярд из горшочка под полкой, постепенно и
неторопливо добавляя его к чуть расползавшейся кучке жира. Когда чашка
весов с лярдом опустилась, Лиза сняла бумагу, сложила ее конвертом и
быстро, кончиками пальцев, загнула уголки.
су... Больше ничего не возьмете?
заливаться смехом, показывая зубы и заглядывая мужчинам в лицо; ее серая
юбка съехала набок, из-под небрежно повязанной красной косынки виднелась
белая ложбинка посредине груди. Перед уходом она шутя погрозила Гавару,
повторив:
улицы, как вы смеялись... Ох, и притворщик же вы! Смотрите, разлюблю!
заметила:
предложение Флоран. Молчание прервала колбасница, дружелюбно сказав
деверю:
знаете, как трудно добыть работу. Не в таком вы положении, чтобы
привередничать.
правительство. Но это же не мешает зарабатывать себе на хлеб, уж больно
глупо было бы... И потом, мой милый, император не такой уж плохой человек.
Я ведь ничего не говорю, когда вы рассказываете о ваших страданиях. Но
он-то разве знал, что вы ели заплесневелый хлеб и тухлое мясо? Этого
человека на все хватить не может... Вы же видите, нам-то он не помешал
заниматься своим делом... Вы несправедливы, нет, совсем несправедливы.
его присутствии расхваливали императора.
Все это та же сволочь...
довольны, только когда вас в конец оберут и зарежут, - к тому и приведут
все ваши бредни. Не будем говорить о политике, я рассержусь... Речь-то
идет о Флоране, правда ведь? Ну так вот, я и говорю, что он во что бы то
ни стало должен принять место инспектора. Ты согласен со мной, Кеню?
вопросом жены.
белом переднике, она с трудом сдерживала готовое сорваться с губ грубое
слово. Но вошла новая посетительница, которая отвлекла от Флорана ее гнев.
Это была г-жа Лекер.
фунт? - спросила она.
кивнула. Она оглядела с головы до ног всех трех мужчин, явно уверенная,
что застала их за секретным разговором, - уж очень нетерпеливо ждали они
ее ухода. Кумушка в плохо сидящей юбке, с длинными паучьими руками,
которые она сцепила под передником, чувствовала, что помешала; от этого
она стала еще неуклюжей, еще злее. Она кашлянула.
молчание.
натянутая и кирпично-красная, а скрытый жар, опаливший веки, говорил о
какой-то болезни печени, питаемой приступами завистливой злобы.
Повернувшись к прилавку, г-жа Лекер следила за каждым движением Лизы,
отпускавшей ей закуски, подозрительным взглядом покупательницы, которая
заранее убеждена, что ее обвесят.
копченому и простому окорокам и, слегка согнувшись, не сводя глаз с ножа,
нарезала нежную мякоть от того и от другого. Ее пухлые ярко-розовые руки,
легко и мягко прикасавшиеся к мясным яствам, приобрели особую гибкость,
хотя и были толстыми, а пальцы - припухшими в суставах. Лиза пододвинула
глиняную миску.
вопрос, затем согласилась. Теперь колбасница нарезала мясо в глиняных
мисках. Она набирала кончиком широкого ножа ломти шпигованной телятины и
паштет из зайца. Каждый ломтик она клала на весы, посреди подложенной под
него бумаги.
спросила г-жа Лекер.
торговка маслом становилась все требовательней. Ей понадобились еще два
ломтика галантину; она-де это любит. Уже начиная раздражаться, Лиза
нетерпеливо вертела в руках нож; напрасно она втолковывала ей, что
галантин сделан с трюфелями и продается в другом наборе закусок - по три
франка за фунт. Покупательница продолжала перебирать блюда, раздумывая,
чего бы еще потребовать. Когда набор закусок был уже взвешен, колбаснице