комсомольских гимнов - " Забота у нас такая". Собравшись в тесный кружок,
голова к голове, будто на тайной сходке большевиков, мы начнем тихо, но
страстно петь " заветное ".
и задача у нас одна: удержать на лицах патриотическую серьезность. "Забота
наша простая",- поем мы, и окружающие начинают обращать на нас внимание,
оборачиваются, слушают. "Жила бы страна родная ",- продолжает это вновь
испеченное комсомольское трио. По их лицам видно, что они верны идеалам,
что они не сожгли свои партбилеты, как некоторые, что они втайне - верные
ленинцы, а вся победившая демократия и новый бизнес - это неверные
ленинцы: хотя все - вчерашние комсомольцы и сотрудники спецслужб, но они
предали дело Ленина, а мы остались ему верны... И вот стоим, поем в одном
из " змеиных " гнезд этой победившей временно демократии! Да! Да! Именно
временно - мы еще вернемся!..
жевать и смотрят на нас со священным испугом. Многие не понимают, серьезно
это или нет.
нечто такое... и вдруг - на тебе. "Жила бы страна родная, и нету других
забот ",- поем мы сквозь стиснутые от хохота зубы, понимая: розыгрыш
далеко зашел, и отступать уже нельзя. И вдруг - потихоньку - все
собравшиеся начинают подхватывать: "И снег, и ветер " - припев мы поем уже
все вместе. Шутка становится жутковатой.
так:
в длину. Простой прыжок и тройной - кто дальше. На влажном песке было
легко пальцем отмечать результат. С разбега надо было отталкиваться от
мокрого песка и в сторону дюн прыгать в мягкий. А результат отмечать
палочкой, положив ее на место приземления. Я, занимавшийся легкой
атлетикой, прыгал дальше, но годы шли, форма терялась, и в одно прекрасное
лето он меня перепрыгнул.
он опять на полступни дальше. " Да он тут тренировался, пока я
отсутствовал, чтобы меня сделать, когда приеду ",- подумал я тогда, но
промолчал и смирился . У меня вообще характер другой, я предпочитаю
состязаться с самим собой.
Ставит он, к примеру, цель, чтобы на его концертах всегда был аншлаг, и
эта цель достигается. Ставит цель добиться популярности не меньшей, чем у
первых лиц нашей эстрады, и выполняет. И даже ничтожная задача -
перепрыгнуть друга Качана - решается до тех пор, пока не решится.
начал делать гимнастику, двадцать - тридцать упражнений, не важно когда -
утром, днем или даже вечером. Получалось, что делаю иногда вечернюю
зарядку.
берегу моря. Вышел я к вечеру на берег, народу почти не было, сентябрь,
сезон окончен. Но не для меня - когда я еще сюда попаду? Теперь ведь это
чужая страна.
заплатил один лат и взял белый пластиковый шезлонг. Развернул его к
заходящему солнцу, приподняв изголовье, чтобы солнце смотрело прямо на
меня, а я прямо на залив.
подумал я,- и больше ничего не надо. Я это люблю почти до слез ".
роются не хуже голубей ",- лениво и некстати проплыла мысль и погасла в
красно-зелено-голубой закатной дорожке от солнца ко мне. Некстати, потому
что нечего примешивать к счастью грязные жизненные реалии. Оказывается, в
Библии нет такого термина " счастье ", а есть " совершенная радость ".
Вот-вот, именно так: радость моя была совершенна и спокойна, я чувствовал
себя единым - с этими дюнами, соснами, солнцем, морем; я был крохотной и
не самой лучшей частью этого пейзажа. Вот так в совершенной радости провел
я полчаса. Затем решил выполнить долг перед собой и сделать вечернюю
зарядку. У моря - что может быть лучше! Когда дошла очередь до приседаний,
гармонию природы нарушил неприятный хруст в коленных суставах. Но все-таки
он был не так слышен, как в квартире: море заглушало. "У него-то колени не
хрустят ",- подумал я не с завистью, а с уважением к физической культуре
моего друга. Через несколько дней он тоже сюда приехал, и мы встретились
на спортивно-пляжном полигоне нашей юности.
залива?
совсем море.
рижские и московские комары - модель рижской и московской жизни. Рижские
комары никуда не спешат и не суетятся. Они знают, что их терпение и
солидное поведение вознаградятся ужином, когда этот ужин заснет. Они не
жужжат над ухом, а пролетают мимо, словно вы их вовсе не интересуете,
садятся где-нибудь неподалеку и спокойно и терпеливо ждут. Московские же
комары истеричны и суетливы, особенно те, что в центре города. Они даже
никуда не садятся, а если садятся, то нервно взлетают при малейшем
движении. Борьба за пропитание делает их необыкновенно вертлявыми, их
убить почти невозможно, потому что очень трудно попасть. Кроме того, даже
один-единственный комар своим судорожным поведением создает впечатление,
будто их десять. Он противно пищит прямо в ухе именно в тот момент, когда
ты засыпаешь, ты в полусне бьешь себя в ухо без всякой, впрочем, надежды
на результат; в ухо, конечно, попадаешь, в комара - никогда; и через
минуту опять писк и опять нельзя заснуть. В ярости ты включаешь свет и
откидываешь одеяло, предлагая комару уже нажраться и успокоиться, не
мешать спать. Ан нет! Не садится, гад, боится, его инстинкт выживания и
тут побеждает. Они из-за этого инстинкта даже мутировали; ей-богу, я видел
у себя на кухне такого комара-мутанта. Он сел на розетку с вареньем,
опустил туда хоботок и - что бы вы думали - лопал варенье! Крови им уже
мало, им десерт подавай и вообще все, что можно урвать в наше трудное и
для комаров время.
комары рижские и московские в своем поведении от людей - рижан и
москвичей? Сколько общих черт! А сибирские комары? - развиваем мы тему
дальше. Они же кидаются на человека без всякого страха; их совершенно не
волнует, будут они убиты или нет. Пикируют и садятся бесхитростно, с
простодушной прямотой. О-о! здесь о многом можно подумать.
печалят все те же вещи, мы не переменились. Хотя очень многие наши друзья
той поры переменились совершенно, почти неузнаваемо. И мы с ними больше не
встречаемся .
по-следних дней бабьего лета. Вот точно так естественно и печально уходит
из твоей жизни чья-то другая жизнь, и ты даже не огорчаешься - все
нормально, так и должно быть. Только почему в уходе лета, человека и жизни
есть что-то общее, от чего ты всякий раз провожаешь лето так, будто видишь
себя в этом желтом листе, в этих лысеющих деревьях, в этом море, которое
все холоднее, в этом пляже, который постепенно пустеет... Даже тогда,
когда тебе двадцать пять, ты все равно об этом думаешь и пробуешь на вкус
у Рижского залива этот опасный коктейль из любви и тоски...
"Латвия"
загранпаспорт не забыли? И виза с собой? Ну прекрасно, поехали. Нам сразу
подадут знаменитое пиво "Алдарис " или " Алдарис зелта ". "Зелта " - в
переводе " золотое ". Она, Рига, начинается с поезда. И под стук колес я
начну рассказывать о том, как мы с Михаилом там жили. А потом мы приедем,
и я поведу вас по тем местам, где нам было хорошо, по местам нашей " малой
Родины ", которая теперь перестала быть нашей Родиной. Нам сказали: "Все,
ребята! Это уже не ваша Родина, а наша ". Что ж, ваша, так ваша, разве мы
спорим... Но хотя бы внутренне: в сознании, в душе, да к тому же и в
детстве - все равно наша...
мы учились, 10-я рижская средняя школа с производственным, понимаете ли,
обучением. С производственным потому, что это была одиннадцатилетка, и по
окончании ее я, как и Михаил, получил специальность токаря первого
разряда, чуть не оттяпав себе при обучении мизинец кулачком кулачкового
патрона. А его будущей жене Велте, учащейся той же школы, повезло стать
чертежницей-деталировщицей, и, если бы не это обстоятельство, не знаю,
сумела бы она потом защитить докторскую диссертацию и преподавать в МГУ.
Перумов Ник
Орловский Гай Юлий
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Контровский Владимир
Мурич Виктор