находящий дороги из легких, громовым раскатом отдался у него в висках. Он
отважился приоткрыть глаза пошире, заставляя себя дышать ровно и тихо.
Сердце его, казалось, вот-вот выскочит из груди - бьется, будто рыба,
выброшенная из воды.
удовольствия. Потом вновь раздался тихий звук, очень похожий на вздох, и
тень на камине - сотканная из мрака и отблесков пламени - передвинулась
ближе к очагу. Ривен явственно увидел лицо в обрамлении черных волос,
брови, сходящиеся на переносице... а затем ему на глаза навернулись слезы
и заслонили видение; Ривен решил, что спит и видит сон.
худобу, грязь на щеках, спутанную копну черных волос; он почувствовал
слабый мускусный запах плоти, который пропал, как только Ривен определил
его. Но глаза... эти глаза. Они пристально смотрели на него словно бы
сквозь черную пропасть потери и кошмарных видений. Они глядели ему прямо в
глаза из-под сходящихся на переносице бровей, и Ривен задохнулся, не веря.
давным-давно. Была у них такая привычка: смотреть друг другу в глаза ясной
ночью, когда в камине трещит огонь и ветер с воем носится по долине. Она
обычно садилась у самого очага и поднимала к Ривену лицо, и глаза ее
смеялись. А потом очаг остыл, и место ее опустело.
узнавание. Словно это была лишь безжизненная оболочка прежней Дженни.
Пустая оболочка.
шлепая босыми ногами по полу, лязгнула дверной щеколдой и пропала в ночи.
черной стеной и швырнула в него пригоршнями дождя, едва он выскочил за
дверь.
трепал его волосы.
плеснуло на мелководье. Ветер был влажен и прохладен, в просвете туч
невообразимо огромного небосвода светилась одинокая звезда. Ноги Ривена
сделались ватными, по всему телу разлилась слабость. Он привалился к
дверному косяку и закрыл глаза.
северу, приближалась полночь.
хотелось уехать домой, но теперь у него не было дома. Такого места,
которое он мог бы назвать своим домом. Любой дом теперь для него будет
чужим.
щеколда. И дверь ведь была открыта, когда он бросился следом за ней, а он
точно помнит: дверь он закрывал. Она была здесь. Он не спал.
худобы. Босые ноги... в такое-то время года! Но эти глаза... Глаза Дженни.
Глаза, захватившие его душу.
всего, заблудилась. Он потряс головой, прогоняя наваждение. Куда,
интересно, она побежала глухой, темной ночью? Наконец, он заснул, прямо на
стуле, уронив голову на грудь. Одна рука свесилась на пол.
Ривен встал, проклиная холод в доме и пустоту очага. Его уже тошнило от
болезненной слабости, от одиночества, но точно так же тошнило и при одной
только мысли о людях.
похоже, приготовились снова накинуть вуаль тумана.
берега моря, снег ложится очень редко. Может быть, горы снова завалит
снегом. Может быть, облака разойдутся, и удастся увидеть небо.
бородой. Глядело и улыбалось. Губы задвигались, но из-за стекла слов не
было слышно. Подхватив винтовку, он распахнул дверь.
выражение замешательства промелькнуло и тут же исчезло.
Ему вдруг стало стыдно. Гостеприимство - давний обычай на этом острове.
оба молчали, каждый как будто оценивал про себя другого. Эти размышления,
казалось, наполнили воздух, а потом громовой раскат вспорол небо и
пронесся волной по долине. Ривен вздрогнул.
собирается, - проговорил незнакомец. Голос его звучал тихо и ровно; в нем
проскальзывал какой-то неуловимый акцент, хотя Ривен не сомневался: он уже
слышал такой акцент раньше. - Могу я зайти на минутку?
по-походному, с рюкзаком. - Последнюю пару недель я только и делал, что
карабкался по горам. Я здесь уже второй раз. - Рюкзак шлепнулся на пол. -
Но в первый раз дом пустовал, и я залег спать в том сарайчике на задах. Я
подумал, что это, скорее всего, летний домик. И не ожидал, что здесь
кто-то будет. Вы здесь живете?
Посмотрел на ноги. - Ботинки новые. Стер все ноги. У меня там волдыри,
здоровенные, как рыбьи пузыри. - Он поднял глаза. - Ой, я извиняюсь... у
него была закрыта. - Протянул руку.
крепкое для таких тонких, изящных пальцев.
в честь него. Ответственные родители. Здесь меня зовут просто Байкер.
странно знакомым, словно сон, который не можешь припомнить.
будете против, если я задержусь, пока не закончится дождь? - И снова
улыбка.
роль радушного хозяина. - Если хотите, можете снять ботинки. - Опять
громовой раскат, на этот раз ближе, громче. - Я сейчас растоплю камин. -
Пока незнакомец. Байкер, возился со своей обувью, Ривен отошел к камину,
не забывая при этом украдкой поглядывать на нежданного гостя.
всего его облика, а не то чтобы он именно сейчас старался не испачкаться.
Быть может, это его аккуратная борода и ясные глаза придают ему
франтоватый вид, независимо от аккуратности в одежде. Кисти рук у него
правильной формы, стопы - маленькие, фигура - крепкая, ладная, как тело
оленя. Одет по сезону, тепло, но, казалось, зима никак на него не влияет.
Судя по виду его, он вообще никогда не страдал от каких-то там волдырей на
ногах, или усталости, или чего-то подобного. О таких говорят: он так и
пышет здоровьем. И улыбка у него всегда наготове. Ривену он не понравился,
просто так, безо всякой разумной причины, и ему, Ривену, стало даже
немного стыдно за себя: это похоже на то, как больной человек
недолюбливает здорового. Но было и что-то еще - другое, - что его
беспокоило. Неуловимое, словно дымок от тлеющего торфа. Если бы только он
смог вспомнить!
тепла по комнате.
общества... пока еще не хотел.
грянул гром, дождь забарабанил по оконным стеклам. Ривен уставился на
горящий торф в очаге, снова уйдя в себя.
человека. - Смуглый гость встал и приподнял ботинки свои за шнурки. - Куда
мне их поставить?
угли и наблюдал, как искры улетают в черноту дымохода.
Шилова Юлия
Андреев Николай
Корнев Павел
Жюль Верн
Каменистый Артем
Акунин Борис