удовольствий. Неусыпный страж своего ученика, ты будешь по целым дням
обучать его латыни и читать ему нотации, если он скажет или учинит
что-либо противное благопристойности; а это создаст тебе немало работы.
Что же ты пожнешь от своих трудов после стольких забот и самоистязаний?
Если из твоего барчука выйдет оболтус, то скажут, что ты плохо его
воспитал, и его родители уволят тебя без всякой награды, а, быть может, не
заплатят даже обещанного жалованья. А потому не говори мне, пожалуйста, об
учительстве: это должность, с которой хлопот не оберешься. То ли дело
место лакея: это - легкая служба и ни к чему не обязывает. Если за барином
водятся какие-нибудь пороки, то смышленый малый, который ему прислуживает,
потворствует им и нередко обращает их в свою пользу. В хорошем доме лакей
катается, как сыр в масле. Выпьет, закусит, как следует, и ложится на
боковую, точно маменькин сынок, не беспокоясь ни о мяснике, ни о
булочнике. Я в жизни не кончу, - продолжал он, - если примусь перечислять
все преимущества лакейской должности. Поверь мне, Жиль Блас, выкинь
навсегда из головы намерение стать учителем и последуй моему примеру.
каждый день, а если б я уже решился стать слугой, то хотел бы, по крайней
мере, поступить на приличное место.
что достану тебе хорошее место, хотя бы для того, чтоб спасти порядочного
человека от университета.
оказали на меня еще больше влияния, чем его доводы, и я решил поступить в
услужение. После этого мы вышли из питейного дома, и мой земляк сказал:
слуги, когда их вышвыривают на улицу. У него есть свои сероливрейные лакеи
(*27), которые осведомляют его обо всем, что происходит в барских домах.
Он знает, где нуждаются в прислуге, и ведет точный реестр не только
свободных мест, но также достоинств и недостатков господ. Человек этот был
прежде монахом в какой-то обители. Словом, это он приискал мне место у
смотрителя.
конторе (*28), сын брадобрея Нуньеса привел меня в глухой переулок. Мы
вошли в маленький домик, где застали человека лет за пятьдесят, писавшего
что-то за столом. Мы поклонились ему, и даже довольно почтительно; но,
потому ли, что был он горд от природы, или потому, что, имея дело только с
лакеями и кучерами, привык обращаться с этой публикой без церемонии, он не
счел нужным привстать и ограничился легким кивком головы. На меня, однако,
он посмотрел с особым вниманием. Видимо, его удивило, что молодой человек
в бархатном, расшитом золотом камзоле хочет наняться в лакеи; он мог
скорее думать, что я сам ищу служителя. Но ему не пришлось долго
сомневаться относительно моих намерений, так как Фабрисио сразу же объявил
ему:
друга. Это молодой человек из хорошей семьи, которого несчастья заставляют
поступить в лакеи. Укажите ему, пожалуйста, хорошее место и можете быть
уверены, что он вас отблагодарит.
посулить любые сокровища мира; а как только вас пристроишь, вы обо мне и
думать забыли.
отблагодарил вас, как следует?
чиновничьего, а заплатили вы мне, точно я устроил вас к сочинителю.
считать меня неблагодарным человеком и что я хочу, чтоб награда
предшествовала услуге. С этими словами я вынул из кармана два дуката,
каковые и вручил ему, обещав, что не ограничусь этим, если место окажется
хорошим.
много отличных мест, которые теперь свободны. Я вам их перечислю, а вы
выберете то, что вам подойдет.
перелистал несколько страниц и прочел следующее: "Нужен лакей капитану
Торбельино (*29), человеку вспыльчивому, грубому и взбалмошному;
беспрерывно бранится, чертыхается, дерется и уже неоднократно калечил
прислугу".
Этот капитан не в моем вкусе.
принялся читать далее: "Донья Мануэла де Сандоваль, престарелая знатная
вдова, бранчлива и капризна; теперь без лакея; держит только одного
служителя, да и тот обычно уживается у нее не более суток. В доме имеется
одна ливрея, сшитая десять лет тому назад, в нее наряжают всех поступающих
слуг, какого бы роста они ни были. Можно сказать, что они только ее
примеряют и что она еще совсем новая, хотя носили ее уже две тысячи
лакеев. - Нужен лакей доктору Альвару Фаньесу, он же составитель лекарств.
Кормит прислугу хорошо, содержит чисто, даже платит крупное жалованье; но
пробует на ней свои снадобья. В этом доме часто бывают вакантные места для
лакеев".
черт подери, недурные местечки вы нам рекомендуете.
конца; найдется и для вас что-нибудь подходящее.
проводит две трети дня в церкви и требует от лакея, чтоб он находился при
ней неотлучно. Уже три недели сидит без слуги. - Лиценциат Седильо,
престарелый каноник здешнего собора; вчера вечером прогнал своего
лакея..."
- последнее предложение нам подходит. Лиценциат Седильо - друг моего
хозяина, и я с ним отлично знаком. У него есть ключница, старая ханжа по
имени Хасинта, которая заправляет всем домом. Это одно из лучших мест в
Вальядолиде. Живется там спокойно и кормят хорошо. К тому же каноник -
человек хворый и давно страдает подагрой; ему скоро придется писать
духовную, и тут есть надежда на наследство. Великолепная перспектива для
лакея, Жиль Блас, - добавил он, повернувшись ко мне, - не будем терять
драгоценного времени, отправимся сейчас же к лиценциату. Я сам представлю
тебя ему и буду твоим поручителем.
простились с сеньором Ариас, заверившим меня, что если это место от меня
ускользнет, он за мои деньги найдет мне другое, не менее удачное.
КНИГА ВТОРАЯ
расстояние от тупика до его дома. Двери оказались запертыми, так что
пришлось постучаться. Нам открыла десятилетняя девочка, которую ключница,
вопреки злословию, выдавала за свою племянницу. Пока мы осведомлялись у
нее, нельзя ли повидать каноника, появилась сама сеньора Хасинта. То была
особа уже степенного возраста, но еще не утерявшая красоты; особенно
поразил меня цвет лица, отличавшийся необыкновенной свежестью. На ней было
длинное платье из совсем простой шерстяной материи и широкий кожаный пояс,
с которого по одну сторону свисала связка ключей, а по другую четки с
крупными бусами. Увидев ее, мы поклонились с большим почтением; она
отвечала нам весьма учтиво, однако же потупив глаза и с превеликой
скромностью.
честного слугу; могу предложить ему молодого человека, которым, надеюсь,
он останется доволен.
и, не зная, как ей согласовать мое золотое шитье со словами Фабрисио,
спросила, не я ли претендую на освободившееся место.
вы видите, не простого звания, однако же превратности судьбы понуждают его
поступить в услужение. Но он, без сомнения, утешится в своих несчастьях, -
добавил Фабрисио елейно, - если ему посчастливится попасть в этот дом и
жить подле добродетельной Хасинты, которая достойна быть ключницей у
патриарха обеих Индий.
на столь учтивого собеседника. Пораженная чертами его лица, показавшегося
ей знакомым, она спросила Фабрисио:
вспомнить.
честь, что обратил на себя ваше внимание; я два раза приходил сюда за
своим барином, сеньором Мануэлем Ордоньесом, смотрителем богадельни.
состоите при сеньоре Ордоньесе, то вы, несомненно, человек честный и
благонравный. Ваша служба говорит за вас, и этот молодой человек не мог бы