удовлетворение.
подошла ко мне вплотную и ощупала мое тело. Она не дотрагивалась до
чувствительных мест; напротив, она осмотрела меня, как придирчивый
покупатель изучает товар, проверяя его на прочность. Удовлетворившись, она
кивнула на кровать, тем самым дав понять, что я могу лечь.
носила в себе душок чего-то темного, мрачного и порочного. Я не знал, что
последует дальше, так как не ощущал себя ведущим на этот раз.
избавившись от нее, она не торопилась ко мне. Вскоре я услышал шелест,
легкий металлический стук, а затем звук открываемого замка. Это была ее
сумка. Таня что-то доставала оттуда. В этот момент я впервые ощутил некие
опасения.
размышлял я. А чем обычно занимаются в ситуации подобной нашей мужчина и
женщина? Правильно, именно этим самым и занимаются. Только вся загвоздка в
том, что женщиной в этот вечер был я, а не Таня. Значит, не я буду любить
Таню, а она меня. Hо куда и чем? Черт побери, не зря же она открывала
сумку. Она явно что-то достала оттуда. Hеужели сейчас я почувствую, каково
быть женщиной на самом деле? Впрочем, я бы доверился ей даже в этом.
Ощущение страха, азарта и возбуждения переполнили меня. Я попытался
полностью вжиться в роль, дотронувшись до воображаемой груди, приняв более
мягкое и женственное, как мне показалось, положение.
длинное, похожее на веревку, спускается от моей шеи к самому копчику. Я не
знал что это такое, а повернуться, чтобы рассмотреть, не решался -
неписаные правила игры не дозволяли подобного. Я лишь посильнее вжался в
подушку, спрятавшись в собственных длинных волосах. Hаконец, наигравшись
неизвестным предметом, Таня взяла мои руки, свела их вместе за спиной и
обвязала им.
голодного и опытного мужчины - умелые и незатянутые. Мои опасения начинали
подтверждаться, когда Таня принялась массировать... скажем так, нижнюю
часть моей спины. Я все ждал, когда же Таня войдет в Сабину. Я не знал, что
это будет, и как я себя при этом почувствую, но доверял ей полностью. Мое
доверие к ней, как к сексуальному партнеру, было безграничным - когда двум
людям ничего не надо, кроме любви физической, они не могут нанести
какой-либо вред друг другу.
подобие сладострастного стона выскочило из меня, что, вероятно, понравилось
ей, и она заработала еще активнее. Вначале я не чувствовал ничего
особенного, но постепенно внизу стала нарастать теплая волна, которая
обещала множество необычайных удовольствий.
языком, входя им как можно глубже в мое тело и не боясь ничего, она
покорила меня сегодня, а я получил представление о том, что чувствует
женщина во время секса. Про себя я отметил, что Таня действовала с какой-то
упрямой целеустремленностью, не прерываясь на отдых и не произнося ни
слова, что не было на нее похоже.
отступалась от меня. Я чувствовал нешуточное, на этот раз вполне мужское,
возбуждение и даже сделал несколько попыток перевернуться на спину, чтобы
бросить эту игру и овладеть ей так, чтобы она запомнила надолго. Однако
Таня прерывала все мои попытки, отчего я распалялся только больше. Она
ничего не говорила, не позволяла себя ласкать, не позволяла даже
дотронуться до себя. Игра меня уже больше не забавляла. Мне надоело быть
жертвой, хотелось вновь почувствовать себя хищником, отобрать флаг
первенства.
завязанные руки оказались подо мной, и я не мог их вытащить, так как Таня
уже уселась на меня сверху.
сказал я, и это было недалеко от истины. - Для меня ты сейчас и есть жизнь.
меня.
свободе, я быстро освободил руки от веревки. Моя голова кружилась от мысли,
что передо мной именно то, чего сейчас желает все мое существо. Я не знал с
чего начать, все еще теряясь в собственной идентичности. В остервенении я
принялся покрывать разгоряченное крепкое тело Тани поцелуями. Мои руки
ласкали ее волосы, лицо и груди. Мой язык одаривал ласками ее ноги и не
только.
пароксизме оргазмов, а из ее горла доносились животные стоны и крики. Когда
я поднялся от ее лона к лицу, то обнаружил его мокрым. Таня плакала и, судя
по всему, плакала долго.
нужна тебе, что ты любишь меня. Сделай мне хорошо, Сереженька.
слова, которые только мог вспомнить, говорил, что только она мне нужна и
люблю только ее одну. С каждым новым толчком я выдавливал из нее новые
слезы и новые просьбы о том же. Вскоре я потерял всякий контроль над собой,
и происходящее смешалось в огненном упоении страсти.
друг другу. Акт жестокой страсти требовал после себя тишины и спокойствия.
талию. Я вновь почувствовал себя мужчиной.
позволить себе подождать ее ответа. После всего произошедшего я просто
обязан был узнать причину ее столь странного поведения.
завертелись какие-то невероятные образы.
Сказал, что хочет забрать кое-что из своих вещей, - пояснила Таня.
его последнюю просьбу, я смогу, наконец, остановить этот кошмар, - тихо
ответила она и замолчала совсем.
вероятно, укладывая все в памяти, Таня начала рассказывать.
нормальные люди. Hо я всегда знала, что в нем кроется толика безумия. Ты не
знаешь на что он способен. Когда мы разводились, он однажды ночью пришел ко
мне домой. Через дверной глазок я прекрасно видела, в каком состоянии он
находился - нервный, с горящими глазами - и, разумеется, не впустила его.
Тогда он вышел на улицу, встал под моим окном и принялся звать меня. А
время было два часа ночи, и я боялась, что он разбудит весь дом. Когда я
подошла к окну, он увидел меня и крикнул, что хочет вернуться ко мне. Я
ответила ему, что это невозможно.
я так ему и сказала. Будь я умней, не сделала бы этого, но... В общем, он
подобрал валявшуюся рядом пустую бутылку, разбил ее о мусорный бак,
получилась розочка, и стал резать себя ею. Я не верила тому, что это
происходит на моих глазах, не верила, что человек может делать с собой
такое. Он истекал кровью, а я стояла у окна, застыв от ужаса. Когда
оцепенение прошло, я сбежала вниз, но его уже там не было.
изнасиловали. Я ничего, ничего не могла сделать... Он слишком сильный и
воспользовался этим.
было все равно как тяжело Тане рассказывать об этом, знание для меня
почему-то было важнее.
монотонным голосом начала Таня. - Я готовила ужин на кухне, он зашел. Слово
за слово, мы разговорились. Я предложила ему чай. Представь себе, мы сидим
на кухне, пьем чай, разговариваем. Он неожиданно вскочил и, схватив меня,
повернул спиной к себе и опрокинул на стол. Я лежала среди опрокинутых
чашек и разлитого чая, а он навалился на меня сзади. Его сильные руки не