Чтение 16–й страницы книги ~Фиалки по средам~

с весьма привлекательным и циничным молодым писателем, с которым
познакомилась в Нью-Йорке. Она ждала, что этот молодой человек женится на
ней, как только она получит развод. Но едва они прибыли в Англию, ей стало
ясно, что он мечтает избавиться от нее как можно скорее. Потрясенная и
оскорбленная его жестокостью, она попыталась было объяснить ему, чем
пожертвовала

(71)

для него, обрисовать ужасное положение, в котором оказалась. Ее упреки
только рассмешили его.

-- Клара,--сказал он ей,--вы женщина прошлого века!.. Если бы я
подозревал, что вы настолько преисполнены викторианской морали, я, право, не
стал бы похищать вас у вашего мужа и детей... Советую вам вернуться к ним,
дорогая... Ваше призвание--добродетельно нянчиться с семьей.

Тогда она решила попытаться уговорить своего мужа, Нормана Кирби-Шоу,
разрешить ей вернуться к нему. Она не сомневалась, что ей удастся вновь
завоевать его любовь, если она сможет увидеться с ним наедине. Однако
Норман, от которого ни на шаг не отходили родственники и компаньоны,
оказывавшие на него постоянное давление,настраивавшие его против Клары,
оказался неумолим. После нескольких тщетных и унизительных попыток увидеться
с ним Клара однажды утром обнаружила в своем почтовом ящике проспект отеля
"Тана-тос" и поняла, что ей открылась единственная возможность легко и
быстро разрубить петлю, в которой она задыхалась.

-- А вы не боитесь смерти? -- спросил Жан Монье.

-- Конечно, боюсь... Но еще больше я боюсь жизни...

-- Остроумный ответ,--заметил Жан Монье.

-- Я не стремлюсь быть остроумной,-- сказала Клара.--А теперь
расскажите мне, как вы попали сюда.

Выслушав до конца рассказ Жана Монье, она сурово отчитала его.

-- Но это же уму непостижимо! -- сказала она.-- Как? Вы хотите умереть
только потому, что ваши акции упали в цене? Неужто вы не понимаете, что
через год или два, ну, самое большее--три, если только у вас достанет
мужества жить, вы все это позабудете, может быть, даже восстановите то, что
потеряли.

-- Мои потери--лишь повод. Это и в самом деле не имело бы значения,
если бы в моей жизни сохранился хоть какой-нибудь смысл... Но ведь я уже
говорил вам, что жена отказалась от меня... Во Франции у меня не осталось ни
близких родственников, ни друзей... Наконец, если уж говорить начистоту, я в
свое время покинул родину из-за несчастной любви... Ради кого же мне теперь
бороться?..

-- Да ради себя самого... Ради людей, которые полю-

(72)

бят вас, которых вы непременно встретите... Только оттого, что в
тяжелую для вас минуту некоторые женщины вели себя недостойно, не следует
неверно судить обо всех остальных...

-- Вы всерьез считаете, что на свете существует женщина... я хочу
сказать, женщины, которых я мог бы полюбить... которые согласились бы, по
крайней мере в течение нескольких лет, на жизнь, полную борьбы я нищеты?..

-- Не сомневаюсь,--отвечала она.-- Многие женщины обожают борьбу и
находят в нищете бог весть какую романтику... Взять, к примеру, меня...

-- Вас?

-- О, я только хотела сказать, что... Смутившись, она запнулась, затем
продолжала:

-- Мне кажется, нам пора вернуться в гостиную... Мы остались в столовой
одни, и метрдотель в полном отчаянии бродит вокруг нас.

-- А вы не думаете,-- спросил Жан Монье, накидывая на плечи Клары
Кирби-Шоу горностаевый палантин,--вы не думаете, что... уже этой ночью?..

-- О, нет,--сказала она.--Вы же только что прибыли...

-- А вы?

-- А я здесь уже два дня.

Прощаясь, они условились утром вместе совершить прогулку в горы.

Утреннее солнце набросило на веранду косое покрывало, сотканное из
света и тепла. Жан Монье, только что принявший ледяной душ, поймал себя на
мысли:

"До чего же чертовски хорошо жить!.."

Но тут он вспомнил, что у него осталось всего несколько долларов и
несколько дней жизни. Монье вздохнул...

"Уже десять часов!.. Наверное, Клара ждет меня..."

Он торопливо оделся. Облачившись в белый полотняный костюм, он
почувствовал необыкновенную легкость во всем теле. У теннисной площадки он
нагнал Клару Кирби-Шоу, она, тоже одетая в белое, прогуливалась по аллее в
обществе двух молоденьких австриячек. Заметив Жана Монье, девушки поспешили
скрыться.

-- Я вспугнул их?

(73)

-- Девочки немного робеют... Они рассказали мне свою историю.

-- Это интересно? Надеюсь, вы ее расскажете мне... Удалось ли вам хоть
немного заснуть ночью?

-- Я отлично спала. Сдается мне, пугающий меня Берстекер примешивает к
нашей еде снотворное.

-- Не думаю,--отозвался он.--Я спал как сурок и проснулся наутро с
совершенно ясной головой. Спустя мгновение он добавил:

-- И совершенно счастливым.

Она улыбнулась ему, но ничего не ответила.

-- Пойдемте по этой тропинке,--предложил он,--и вы расскажете мне
историю молоденьких австриячек... Вы станете здесь моей Шехерезадой...

-- Но только у нас не будет тысячи и одной ночи...

-- Увы!.. Вы сказали... у нас? Она прервала его:

-- Эти девчушки -- близнецы. Они росли вместе, жили в Вене, затем в
Будапеште, других близких подруг у них не было. Когда им исполнилось
восемнадцать лет, они познакомились с венгром, который принадлежал к
старинному аристократическому роду, прекрасным, как бог, и музыкальным, как
цыган. В один и тот же день обе девушки без памяти влюбились в него. Спустя
несколько месяцев он просил руки одной из сестер. Другая в отчаянии пыталась
покончить с собой. Тогда избранница графа Никки решила отказать ему, и
сестры составили план умереть вместе... И тут как раз они, подобно мне и
вам, получили проспект "Танатоса".

-- Какое безумие! -- сказал Жан Монье.-- Обе молоды и прекрасны...
Отчего бы им не уехать в Америку, они могли бы встретить и полюбить других
юношей?.. Немного терпения, и все уладилось бы...

-- Сюда как раз и попадают те, кому не хватает терпения,-- печально
проговорила она.-- Впрочем, каждый из нас может рассуждать очень здраво,
когда дело касается другого... Кто это сказал: "Все мы имеем достаточно
мужества, чтобы переносить несчастия других"?

Обитатели "Танатоса" могли целый день наблюдать, как мужчина и женщина
в белом без устали бродили по аллеям парка, мимо скал, вдоль оврага. Они
горячо обсуждали что-то... Когда начало смеркаться, они повер-

(74)

нули назад к отелю. Заметив, что они шли обнявшись, мексиканец-садовник
деликатно отвернулся.

После ужина Жан Монье увлек Клару Кирби-Шоу в маленькую уединенную
гостиную и весь вечер нашептывал ей что-то, казалось, трогавшее ее. Затем,
прежде чем подняться в свою комнату, он отправился на поиски господина
Берстекера. Он нашел директора в кабинете просматривающим какую-то черную
книгу. Господин Берстекер проверял счета. Время от времени он брал красный
карандаш и зачеркивал одну строчку.

-- Добрый вечер, господин Монье! Могу ли я чем-нибудь быть вам полезен?

-- Да, господин Берстекер... По крайней мере, я надеюсь на это... Вас
удивит то, что я скажу... Столь неожиданная перемена... Но такова жизнь...
Короче, я пришел сообщить вам, что намерения мои переменились. Я раздумал
умирать.

Господин Берстекер в изумлении поднял на него глаза:

-- Вы говорите серьезно, господин Монье?

-- Я отлично сознаю,--продолжал француз,--что вы сочтете меня человеком
непоследовательным, нерешительным... Но разве не естественно, что изменение
жизненных обстоятельств влечет за собой перемену наших намерений?.. Неделю
назад, когда я получил ваше письмо, я был в отчаянии, чувствовал себя
совершенно одиноким... Мне казалось тогда, что нет смысла бороться... А
сейчас весь мир для меня преобразился... И в сущности, я обязан этим вам,
господин Берстекер.

-- Мне, господин Монье?

-- Да, вам, потому что чудо это сотворила та самая молодая дама,
которую вы предложили мне в соседки по столу... Миссис
Кирби-Шоу--очаровательная женщина, господин Берстекер.

-- Я и сам говорил вам это, господин Монье.

-- Да, она очаровательная и героическая женщина... Я рассказал ей о
своем отчаянном положении, и она согласилась разделить мои невзгоды... Вы
удивлены?

-- Нисколько... Мы здесь привыкли к подобным переменам... Рад за вас,
господин Монье. Вы молоды, очень молоды...

-- Одним словом, если вы не возражаете, завтра мы с миссис Кирби-Шоу
возвратимся в Диминг.

(75)

-- Значит, миссис Кирби-Шоу, как и вы, отказывается от ... ?

-- Ну конечно... Впрочем, она сама сейчас подтвердит вам это...
Остается урегулировать один вопрос весьма щекотливого свойства... Видите ли,