Чтение 16–й страницы книги ~Медная пуговица~

как-нибудь да выдаст, когда я предупрежу его о своем отсутствии, думал я. У
меня составилось впечатление, что это был характер театральный, склонный к
эффектам. Эдингер, рисующийся своей проницательностью, мог бы играть
благородных отцов в старинных мелодрамах. Стоит мне соврать, думал я, как он
не удержится от удовольствия вывести меня на чистую воду. Начать следовало с
Эдингера, и. если мой незнакомец не подослан гестапо, я надеялся до
чего-нибудь договориться и даже сослаться затем на Эдингера, чтобы оправдать
свое отсутствие в глазах Янковской.
Я с утра созвонился с Эдингером по телефону, и на этот раз мне не
пришлось заходить в комендатуру, меня ждали у подъезда и тотчас проводили к
нему: очевидно, мистер Блейк серьезно интересовал немцев.
- Господин обергруппенфюрер, я много думал над вашим предложением, -
заявил я ему с места в карьер.
- Отлично, - одобрил Эдингер.
- Я думаю, мне следует активизироваться, - продолжал я.
- Это тоже правильно, - согласился Эдингер.
- Поэтому я хотел бы иметь немного больше свободы.
Эдингер испытующе посмотрел мне в глаза.
- Выскажитесь, - попросил он. - Я не совсем понимаю, чего вы хотите.
- Не скажете же вы, что я предоставлен самому себе? Вы ведете за мной
очень тщательное наблюдение.
- Нет, не скажу, - согласился Эдингер и, подумав, откровенно признался:
- Мы изучаем вас, но я не сказал бы, что очень тщательно. Некоторые из ваших
девушек работают у нас, но... - Он провел рукой по столу, как бы смахивая
невидимые крошки. - Но все это не то. - На его лице появилось мечтательное
выражение. - Девушки!.. Я не знаю, чем вы там с ними занимаетесь, но не
думаю, что ради них вы провели в Прибалтике несколько лет. - Он повел
усиками, точно таракан. - Вы хороший конспиратор, господин Блейк. Я должен
признаться, мы не знаем о вас ничего существенного, поэтому мы и решили
установить с вами контакт.
Я мысленно поблагодарил своих посетительниц; надо полагать, они
добросовестно информировали немцев о наших свиданиях, и так как, по
существу, им нечего было обо мне сказать, немцы считали, что я хорошо
скрываю от них свою истинную деятельность.
- Так о какой свободе вы говорите, господин Блейк? - поинтересовался
Эдингер.
- В данном случае о свободе передвижения, - сказал я. - Я буду
откровенен с вами, господин обергруппенфюрер. Вы буквально блокировали меня
в Риге, а мне необходимо связаться с Лондоном.
- Кто же вам мешает? - любезно осведомился Эдингер. - Вы так ловко
устраиваете свои дела...
- Вот поэтому-то я и не могу выполнить свое намерение, - с досадой
подчеркнул я. - Не считайте меня мальчиком. Если бы я держал рацию у себя
дома, вы давно бы меня запеленговали. В том-то и дело, что моя рация
заморожена.
- Ваша рация в Риге? - поинтересовался он.
- В окрестностях Риги. Я хочу снестись с Лондоном, возникнуть, так
сказать, как феникс из пепла. Возможно, там меня даже похоронили. А потом...
потом мы продолжим наш разговор...
Эдингер снова пошевелил своими усиками.
- Вы толковый парень, Блейк, но вам не удастся меня провести, -
самодовольно произнес он. - Я знаю, о чем вы будете говорить с Лондоном. Вы
скажете, что вас вербует немецкая разведка. - Он хитро посмотрел на меня,
желая знать, какое впечатление произвели на меня его слова. - Но мы... мы не
возражаем против этого. - Легкий смешок вырвался у него. - В этом есть своя
логика. Запрашивайте, запрашивайте инструкции. Вам посоветуют согласиться.
Пусть английская служба знает, что вы связаны с немецкой разведкой, это
обеспечит вашу безопасность со стороны англичан, а работать вы будете на
нас: умные люди всегда работают на победителя.
Я молчал, как бы пораженный проницательностью своего будущего шефа.
- Поэтому отправляйтесь и размораживайте свою рацию, - продолжал
Эдингер. - С моей стороны помех не будет.
- Но я не хотел бы, чтобы меня сопровождали невидимые спутники. Доверие
за доверие, господин обергруппенфюрер. Или вы доверяете мне, или вряд ли мы
с вами договоримся.
Эдингер добродушно засмеялся.
- Вы все хитрите, Блейк, вы боитесь, что я воспользуюсь вашей рацией
помимо вас. Но я действительно считаю вас своим коллегой и окажу вам
доверие: мы освободим вас от наблюдения.
Разумеется, он мне нисколько не верил.
- Итак, вы можете ехать куда хотите, - согласился Эдингер и
предусмотрительно добавил: - В радиусе... в радиусе... ну, скажем,
сорока-пятидесяти километров... - Он опять посмотрел на меня со всем
возможным добродушием. - Надеюсь, вы не захотите бежать? - И сам тут же
ответил: - Нет, вы достаточно благоразумны. Во-первых, вам не прорваться,
во-вторых, в этом нет смысла...
Он был убежден, что разведчик такой квалификации, как Блейк, не захочет
выйти из игры.
- Я попрошу вас еще об одной любезности, - небрежно сказал я. - Я скажу
госпоже Янковской, что уезжаю из Риги вместе с вами.
Эдингер ответил вопросом:
- Побаиваетесь ее?
Я пожал плечами.
- Не слишком, но не хочу посвящать ее во все дела.
- Вы умница, Блейк, - похвалил меня Эдингер. - Вы понимаете, что никто
в Риге не осмелится интересоваться мною. - И доверительно добавил: - Эта
дама малосимпатична, и я бы давно прибрал ее к рукам, но у нее сильные
покровители...
Подробнее он не высказался.
- И еще одна деталь, господин обергруппенфюрер, - обратился я к
Эдингеру, пользуясь его хорошим настроением. - Какой-нибудь документ,
пропуск, который я смогу предъявить, если мною кто-нибудь заинтересуется.
- О, это не представляет трудностей! Я выдам вам корреспондентский
билет. Вы будете художником местной газеты...
Он отдал распоряжение приготовить для меня удостоверение, и я, не
заходя ни в какие редакции, получил его тут же, в канцелярии. Удача моих
переговоров объяснялась тем, что у Эдингера не возникало ни малейшего
сомнения в подлинности Блейка! Встретившись с Янковской, я сказал, что
ненадолго уезжаю из города.
- Мне понадобится машина. Я буду признателен вам, если вы отдадите ее
сегодня в мое распоряжение.
- Что ж, машина ваша, вы вправе ею распоряжаться. Но куда это вы
собрались?
- Недалеко, - лаконично ответил я. - Хочу немного проветриться на лоне
природы.
Янковская испытующе посмотрела на меня.
- А я не могла бы вас сопровождать?
- Нет, - решительно возразил я. - Ведь вы сами говорили, что мистер
Блейк посвящал вас не во все свои тайны.
Она посмотрела на меня еще настороженнее.
- Это тайна? - многозначительно спросила она.
- Как вам сказать?.. - замялся я. - Я не вижу в этом особого секрета,
но меня просили не посвящать вас.
По-видимому, Янковскую осенила какая-то догадка, она внезапно села за
обеденный стол - мы разговаривали в столовой, - подперла голову ладонями и
задумчиво посмотрела на меня.
- Послушайте... - нерешительно сказала она. Я видел, что она
колеблется, не знает, как меня назвать. - Послушайте... Андрей Семенович...
Вы... я не хочу вам зла... Вы... собираетесь бежать?
Я снисходительно на нее посмотрел.
- Видите ли, Софья Викентьевна, вы впервые задаете мне неумный вопрос.
Если бы я собирался бежать, я бы поостерегся ставить вас об этом в
известность... - Я усмехнулся. - Вас слишком терзает женское любопытство, и,
пожалуй, лучше его удовлетворить. Я собираюсь прогуляться за город не с кем
иным, как с начальником гестапо господином Эдингером!
- Но зачем же вам тогда нужна машина? - быстро спросила Янковская.
- Если мне не изменяет сообразительность, господин Эдингер намеревается
устроить встречу Блейка с кем-то, кого он считает одним из моих сотрудников,
- тут же нашелся я. - Как мне кажется, я играю до некоторой степени роль
приманки, поэтому я и должен ехать на своей машине. Эдингер будет лишь
сопровождать меня...
Янковская бросила на меня быстрый подозрительный взгляд.
- А что, если я сейчас позвоню Эдингеру? - вызывающе спросила она. -
Что вы на это скажете?
- Прошу вас, - небрежно сказал я, хотя мне совсем не хотелось, чтобы
она разговаривала с Эдингером: кто знает, какие между ними были отношения и
что мог он ответить ей.
Она решительно прошла в кабинет и позвонила Эдингеру.
- Господин обергруппенфюрер, у меня к вам просьба, - обратилась она к
нему капризным тоном избалованной женщины. - Я приглашаю господина Берзиня
провести сегодня вечер в ресторане, но он говорит, что должен сопутствовать
вам в какой-то поездке. Не могли бы вы его освободить?
Я беспечно посматривал на Янковскую, хотя на самом деле чувствовал себя
очень тревожно: я не знал, что ответит Эдингер, и не был уверен, что он меня
не подведет. Но, должно быть, уж очень ему хотелось завоевать Блейка!
Янковская опустила трубку.
- Нет, вы не обманули меня, - удовлетворенно произнесла она и вдруг со
свойственной ей быстрой сменой настроений раздраженно выкрикнула: - Только
он напрасно пытается выключить меня из игры! - Она помолчала и как-то
угрожающе, с явной целью произвести на меня впечатление, добавила: - Этот