равновесие американцев ("...чтобы эти олухи, - говорил Геринг,- умеющие
штамповать только автомобили и холодильники, поняли, с кем они имеют
дело").
Недавняя катастрофа Пирл-Харбора настолько ошеломила американский народ,
что на фоне гибели целой эскадры явно померкло другое бедствие, испы-.
тайное Америкой у своих берегов в начале 1942 года. За очень короткий срок
немецкие подводники - безнаказанно! - отправили на грунт сразу 150
кораблей. Действуя почти в полигонных условиях, мало чем рискуя, "волки"
Деница выбирали по своим зубам любую жертву. Но большую часть торпед они
выстреливали в танкеры. Это создало панику среди команд, возивших сырую
нефть из Венесуэлы, и матросы в ужасе покидали свои "лоханки". Засев в
барах гавани Кюрасао, они попивали крепкий тринидадский ром и лениво
посматривали на танкеры, застрявшие возле причалов.
- Сгореть живьем всего за двести паршивых долларов, кому это понравится?
- рассуждали они. - Ведь скажи кому-нибудь, что у нас при взрыве даже
стекла становятся мягкими, словно пшеничное тесто,- так ведь никто не
поверит...
Подлодки Деница обстреляли с моря нефтеперегонные заводы, и вскоре США
(богатейшая страна!) ввела нормирование на бензин, на кофе, на сахар. Для
борьбы с немцами был создан флот охраны из добровольцев, ищущих острых
ощущений, который получил название "Хулиганский патруль".
В составе этого "патруля" был и Эрнест Хемингуэй, который от беретов Кубы
уходил в море на своем личном катере, чтобы вести борьбу с германскими
субмаринами. Об этой рискованной работе он до конца своих дней вспоминал с
удовольствием.
Моряки быстро поднимались в цене, моряцких рук не хватало, Команды
торговых кораблей зарабатывали большие деньги на риске...
В одной из улочек Бостона, недалеко от порта, весело торговал шумный
моряцкий бар, и здесь сидели два приятеля.
- Большой риск, и оттого большие деньги,- призадумался Сварт. - Но туда
берут ребят, которые умеют палить из "эрликонов"... Скажи честно: ты не
боишься этого рейса?
Брэнгвин оглядел сутолоку бара и, сжав жесткие кулаки, прищурился, словно
в авиаприцел "эрликона".
- А знаешь, это даже нетрудно... По Адольфу и его сволочи я согласен
стрелять с утра до ночи... Да и русских надо ведь понять тоже: им сейчас
тяжело, и почему бы не помочь им?
Пропеллеры ревели под потолком бара, наращивая шквалы душного, горячего
ветра. Сварт задумчиво посолил холодное пиво, спросил с недоверием:
- А стоит ли помогать русским? Гитлер уже заканчивает возню с ними...
Разве ты не слышал, где сейчас немцы?
- Они прутся на Сталинград.
- А где этот Сталинград?
Брэнгвнн честно признался:
- Не знаю. Кажется, на Волге. Говорят, она такая же длинная, как наша
Миссисипи, и русские ее очень любят...
Матросы вышли на улицу. Сварт хмуро молчал.
- Я тебя подвезу,- предложил он, садясь за руль своего старенького
"понтиака"; они доехали до порта, но из машины Сварт не вылез. - Доллары
хороши,- сказал он. - Но для рейса в Россию пусть они поищут дураков в
Техасе... Ясно?
Брэнгвин перекинул через плечо куртку, ответил так:
- Дело даже не в долларах! Подумай, что русским сейчас нелегко, и тебе
станет стыдно...
- А почему мне должно быть стыдно за этих русских? Немцы лупят не меня!
Пусть они придут сюда, тогда я им покажу...
- Тогда будет уже поздно что-либо показывать!
- Гитлер сюда не придет... - Сварт малость поколебался. - Послушай,-
сказал он,- до Скапа-Флоу я бы еще сходил, у англичан конвойная служба
налажена... Но дальше - не дури!
- Море одинаково,- сплюнул Брэнгвин. - Если дотянешь до Скапа-Флоу, так
уже недалеко и до Мурманска.
- Э-э, нет, бродяга! Ты ведь там еще не плавал. А я бывал возле
Шпицбергена. Самый лучший пловец в тихую погоду держится на воде минут
пятнадцать. Учти, этот срок выдерживают только рекордсмены! A потом... -
Сварт замолк.
- Ну, а что потом?-засмеялся Брэнгвин.
- Потом любого Геркулеса закручивает от холода в поросячье ухо. Русским
ты уже не поможешь: для них война проиграна.
- А деньги за страх? - вставил Брэнгвин.
- Страх там будет, а утопленникам деньги не нужны...
Сварт отъехал прочь от приятеля так медленно, словно участвовал в
траурной церемонии. Брэнгвин затоптал сигарету и пошел в контору. В рейс
его взяли. Аванс - какой ему и не снился в других рейсах! Моложавый клерк
мрачно посоветовал:
- Напейся теперь как следует, чтобы ничего не помнить, пока не очухаешься
в море. Надо быть совсем ненормальным, чтобы решиться на такой гиблый рейс
в Россию...
Наконец-то Брэнгвин вышел из себя:
- Послушай... ты, вполне нормальный! - сказал он клерку. - Ты -
нормальный, и дальше копти здесь окна. А я вот ненормальный и потому хочу
помочь России... Русские здорово дерутся!
- Другие были честней тебя, - ответил ему клерк.
- Это почему же?
- Они честно говорили, что идут на риск лишь ради денег...
Покидая контору, Брэнгвин заметил, что в баре успел посадить пятно на
свой новый костюм. Темное пиво трудно выводить. Оно оставляет ужасные
пятна. Брэнгвин даже огорчился...
Транспорт-сухогруз, на который он попал,-типичный военный
"десятитысячник" с вытянутым днищем, отчего многие такие корабли ломало на
волнах. Они строились специально для поставок по ленд-лизу по принципу:
быстрее, проще, экономичнее. Совершив один рейс, транспорта могли уже
больше не возвращаться к тем берегам, которые дали им жизнь: одним рейсом
они окупали все расходы на свое строительство. Команду же собрали - как
тысячу чертей! Бездомный сброд депортируемых, шантрапа ночлежек Сан-Пауло и
Фриско. Пятьсот долларов с процентами за страх, который предстоит испытать,
определяли всю "идейность" этих наемников, не расстававшихся с ножами и
кастетами даже во сне. Офицеры носили при себе длинностволые страшные
кольты. "А иначе с этой сволочью не справиться",- говорили они. Не секрет,
что союзное командование, не в силах обуздать свои экипажи, неоднократно
обращалось за помощью в советские уголовные органы Архангельска и
Мурманска...
Здесь же, на корабле, Брэнгвин встретил приятеля и наставника -
боцмана-суперкарго по прозванию Хриплый Дик.
- Дядя Дик, - сказал он ему, - нет ли у тебя в хозяйстве пятновыводителя?
Смотри, какое пятно посадил на штаны.
- Чем это ты так? - пригляделся старик через очки.
- Как будто пивом.
- Щенок! Или не знаешь, что, когда настоящие моряки пьют пиво, они
снимают перед этим штаны и аккуратно вешают их на спинку стула? Будь я
проклят, но пятно это не вывести...
Ночью они уже были в море. Заступив на ходовую вахту к рулю, Брэнгвин
отрепетовал курс и сказал штурману:
- А знаете, сэр, я разбил на корабле три огнетушителя, пока четвертый не
брызнул пеной мне на штаны.
- Зачем вам это было нужно, Брэнгвин?
- Здорово эта жидкость выводит пятна, сэр. Только секрет был известен до
меня. Три пеногона трахнул об палубу, и только четвертый сработал, черт его
побери...
- Следите за курсом,- ответил штурман. - Это новые военные пеногоны.
Тетрахлорметановые... Вы не сбились с курса?
- Нет, сэр. Держу судно на восемьдесят пять, как и приказано вами...
Кстати, а куда мы сейчас направляемся?
- Караван для России формируется в исландском Хваль-фьорде. В конторе мне
говорили, что туда уже нагнали полиции, чтобы на всех кораблях навести
приличный порядок...
Брэнгвин долго смотрел в ходовое окно перед собой. Океан был величав и
прекрасен, и даже не хотелось верить, что где-то лежит зачумленная фашизмом
Европа и там сейчас идет жестокая битва...
- Простите за вопрос,- заметил Брэнгвин смущенно, - но, очевидно, мы не
раз повибрируем от страха?
- Да как сказать, - флегматично отвечал штурман. - Один проскочит -
ничего, а кто и торпеду слопает. Но я так думаю, что улицу в Нью-Йорке по
нашим временам переходить гораздо опаснее, нежели Атлантику... Вчера на
моих глазах раздавило еще не старую даму с собакой, великолепным догом!
Смерть в море, на мой взгляд, куда гигиеничнее и почетней, нежели тебя
накрутит на грязное колесо частной машины... На румбе?! - вдруг выкрикнул
он неожиданно.
Брэнгвин поспешно перекладывал штурвал на борт:
- Виноват, сэр! Сейчас у меня - девяносто три градуса...
- Вот вы и ошиблись, Брэнгвин,- позлорадствовал штурман. - Стоя на руле,
нельзя вспоминать о девке.
- Простите, сэр, но я задумался сейчас о Европе.
- Нам ли, американцам, думать о тухлой Европе?
- Однако, сэр, наши войска уже в Лондоне, они в Исландии, наши самолеты
кладут свои яйца на ледниках Гренландии.
- Ну, Брэнгвин, это мы погорячились... немножко погорячились. Что ни
говори, а доктрина Монро остается в силе!
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Глуховский Дмитрий
Сертаков Виталий
Распопов Дмитрий
Афанасьев Роман