находили убежище те, над которыми тяготела рука смерти. Но над Ясем тяготела
лишь его сиротская доля и обвинение в краже, поэтому он опустил голову и
пошел дальше.
в пустынном и тихом переулке. Он утратил нить своих мыслей, власть над собой
и стал подобен листу, который порывами ветра бросает из стороны в сторону.
люди гурьбой шли за двумя молодчиками, которые вели под руки жалкого
оборвыша.
больницах, пьяные в участках...
свете... Разве что тюрьма!
ломило. Его тошнило от голода, клонило ко сну, тянуло отдохнуть хоть
минутку, но где же? Места в приютах, больницах и участках были заняты
другими, а идти в тюрьму он не хотел.
минуту, то и дело спотыкаясь на выбоинах тротуара, осиротелый ребенок
обратил свой взор к мостовой, по которой вереницей неслись санки и экипажи,
- и в свои всего-навсего одиннадцать лет внезапно подумал о самоубийстве.
Тотчас он представил себе, как больно топчут его конские копыта, услышал
глухой хруст собственных костей, но не испугался: так человек, мучаясь от
зубной боли, скорей с облегчением, чем со страхом, думает о предстоящей
операции. Экипажи и санки роились перед его глазами, как мухи в летний день.
Ясь остановился. Какой-то прохожий мимоходом оттолкнул его на край тротуара,
другой - с края на мостовую. Издалека быстро приближались большие сани,
запряженные четверкой лошадей. Мальчик шагнул вперед, машинально повернул
голову - и увидел над собой гигантскую фигуру Христа, который, склонившись к
Ясю, протягивал руку, словно говоря: "Что ты делаешь?.."
он повернул от мостовой и вошел в подземную часть костела. Обитель мертвых
дала приют измученному ребенку.
уголок, он присел на подножку поломанного катафалка и прислонился головой к
стене. В подземелье находилось несколько гробов с покойниками разного пола и
возраста. Рядом лежала какая-то женщина, чуть подальше - маленькая девочка.
"Мать и Антося..." - подумал Ясь, но тут же отогнал эту мысль. Воспоминания
тяготили его, у него не было теперь ни сил, ни желания предаваться им, он
наслаждался тем, что сидит, что ему тепло. Вскоре он заснул.
какой-то маленький предмет - плоский и круглый. Кровь бросилась ему в лицо
при мысли, что это может быть монетка. Действительно, оторвав подкладку от
грубого сукна, он нашел пять грошей, которые бог знает с каких пор лежали
там, чтобы объявиться именно тогда, когда он больше всего в них нуждался.
крана и снова отправился в странствия.
развлечься, принялся рассматривать витрины магазинов. В одной он увидел
красивые платья, в других - ювелирные изделия, фрукты, игрушки... Дольше
всего он задержался перед магазином колониальных товаров, где за стеклом
витрины сидел фарфоровый китаец, кивавший головой и высовывавший язык.
запрятан там внутри? Вдруг он услышал смех...
глазами в лицо китайца, он смеялся, но так странно и так страшно, что Ясь
кинулся прочь от окна.
Почему он такой жалкий, а смех его так ужасен? Что он ел сегодня? Тоже
только сайки?.. Где он будет спать?.. О, боже! А я?"
движение на улицах замирало, фонари гасли. Иногда, пройдя несколько
кварталов, можно было услышать только торопливые шаги одинокого прохожего да
протяжные зевки сторожа. Стук извозчичьих дрожек долетал совсем издалека.
Наконец все затихло. На далекой башне часы пробили один раз, на всей улице
светилось только два окна.
покрылась густыми тучами. Неужели это те самые звезды, которые он когда-то
видел?..
сильно поддался этому страху, что не смел сдвинуться с места; собственные
шаги пугали его. Он прислонился к столбу газового фонаря и, заломив ручонки,
простонал:
Шорох этот становился все слышнее, иногда почему-то затихал... Ясь напряг
зрение и увидел собаку, бежавшую по мостовой.
несколько улиц. Было совершенно темно, и мальчика клонило ко сну. Его
страдания, физические и моральные, достигли наивысшей точки; страшнее всего
было чувство полнейшего одиночества. Ясь знал, что он одинок, и более того -
что на всем свете, наверно, нет еще другого столь же несчастного существа.
мерцающем свете фонаря тень, прислонившуюся к каменной стене. Он осторожно
приблизился и увидел женщину, сидевшую на ступеньках у входа в магазин.
делать ничего дурного...
закрыла глаза.
сморщенная и холодная, как тот птенец, который когда-то по его вине лишился
жизни.
вспомнил прекрасное, круглое гнездышко и невольно сравнил его с этим жалким
гнездом из тряпок, на которых лежал человеческий птенец.
убаюкал трех бездомных бедняков, прикорнувших на грязных, обледенелых
ступеньках.
дворе мы видим две фигуры: некой пани Вероники и некоего Антека.
низверг с высоты салонов до скромного положения мусорщицы. В соответствии с
ее нынешним званием, пятидесятилетняя Вероника таскала на спине мешок из
грубой холстины, а рука ее опиралась на деревянную кочергу с изогнутой
железкой на конце, представлявшей собой крючок в форме семерки. Добавим к
этому высокий рост при сутулой фигуре, лицо, запечатлевшее следы борьбы с
превратностями судьбы, несколько прядей седеющих волос, наряд, от
разрушительного действия времени превратившийся в лохмотья, и мы получим
точный портрет дамы, которая в настоящий момент выкрикивает во дворе звонким
сопрано, напоминающим итальянскую оперу:
неопределенных лет - так между шестью и двадцатью. Он является обладателем
побывавшего в употреблении военного мундира, которому можно поставить в
упрек лишнее количество дыр в местах, свободных от пятен, а также отсутствие
пуговиц, воротника и одной полы. Его голову изящно украшает фантастическая
гарибальдийская шляпа, левую ногу - башмак, правую - высокий сапог. Кроме
того, Антек очень мал ростом, худ, лицо у него желтоватое, волосы редкие,
нос как вишня и репутация законченного негодяя. Когда-то он был на добром
пути и разносил по домам газеты; однако, с тех пор как он продал несколько
экземпляров в свою пользу, выбросив остальные в сточную канаву, литература
лишилась в его лице полезного деятеля.
что-то "свербило внутрях", а во-вторых - недоставало приятного общества.
Поскольку рослая мусорщица обладала некоторой притягательностью, Антек
подошел к ней и затянул плаксивым голосом:
карманов, и терся плечом о бедро нашей светской дамы.
левое ухо, потому что на правое я не слышу!
Сертаков Виталий
Бажанов Олег
Эриксон Стивен
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Андреев Николай