Чтение 16–й страницы книги ~Крылья огненных драконов~

- Вот, смазал и перебрал. Да еще навил новые пружины.

Боло достал ключ для заводки пружин - он оказался значительно массивнее прежнего.

- Возьми и заводи, - сказал гном, подавая Каспару дракона и ключ.

Тот привычно вставил ключ в казенную часть одной из трубок и начал заводить. Ключ прокручивался значительно туже, чем прежде, однако количество оборотов до мелодичного звона, означавшего окончание завода, было то же.

Заказчик посмотрел на гнома, тот подал стальной дротик.

Когда трубка была заряжена, Каспар поднял ее и прицелился в дубовый щит, висевший на стене мастерской для подобных испытаний.

Щелкнула спусковая скоба, дракон с треском вогнал дротик в доску.

Отдача была такой, что Каспар едва удержал дракона в руке, однако крутой нрав оружия только обрадовал его.

- Вот это сила! - воскликнул он радостно и, подбежав к доске, попытался выдернуть дротик рукой, однако не тут-то было: стальное жало так глубоко вошло в дуб, что все попытки вытащить его оказались тщетными.

- Даже не пытайся, - с явным самодовольством произнес гном и протянул Каспару клещи. - С какого расстояния ты стрелял раньше?

- Не больше десяти шагов... - отозвался Каспар, со скрежетом вытягивая дротик.

- Теперь смело можешь бить с двадцати.

- Ты прав, - согласился Каспар, рассматривая дротик - не погнулся ли.

- Можешь не беспокоиться, эта сталь почти не гнется. Сам ковал, сам закалял, - заверил Боло и вздохнул, должно быть, жалея, что не взял за такие хорошие дротики дополнительных денег.

- Вот только целиться будет сложнее, - заметил Каспар, поднимая дракона на вытянутой руке.

- Целиться трудно? - Боло задумался. - Пока придется так пострелять, но в будущем я придумаю ему что-то вроде арбалетного ложа.

- А ведь и правда! - с готовностью поддержал Каспар. - Только покороче и полегче, как у кавалерийских арбалетов. Чтобы как выхватил из чехла, так сразу и стрелять.

- А ты его разве не в коробке возишь?

- Какой же от него толк в коробке-то, Боло? - усмехнулся Каспар. - Я его на ремешок приспособил, вот на этот. - Достав из кармана ремень, Каспар продемонстрировал, как захлестывает дракона петлей и носит на руке или на поясе.

- Лихо, - покачал головой Боло. - Надо будет к нему еще колечко приделать.

- Потом приделаешь, пока и так сойдет.

- Где мои дукаты?

- Вот твои дукаты. - Каспар бросил на стол кошель с золотом.

- О! - произнес гном при виде денег. - Пересчитывать, разумеется, не стану, я тебе верю.

- Конечно, - усмехнулся Каспар. Он знал, что гном начнет пересчитывать монеты, как только заказчик уйдет. На то и он гном, чтобы знать деньгам счет.

Вернувшись домой, Каспар обнаружил во дворе за запертыми воротами мессира Маноло, тот сидел на дубовой плахе, которую использовали для рубки мяса.

- Мессир, это вы?

- Я.

- Рад вас видеть. Думаю, не стоит спрашивать, как вы прошли сквозь ограду.

- Почему же не стоит? Можете спросить. Я позвал вашу супругу, и она открыла мне, поскольку знает меня в лицо. Очень красивая и добрая женщина, вам повезло с супругой, Каспар.

- Спасибо, - поблагодарил Каспар. Он вспомнил, что действительно, мессир Маноло навещал его вместе с герцогом перед походом на юг. - Завтра с утра мы отправляемся, и раз вы уже здесь, выйдем пораньше.

- Я решил не ждать вашего курьера и приехал к исходу третьего дня, которые дал вам на сборы герцог.

- Но я все равно должен сообщить его светлости о готовности выступить.

- Его светлость уже далеко от Ангулема, так что нет смысла отправлять в замок курьера.

- Хорошо, - кивнул Каспар. Одной заботой у него стало меньше. - Все ли вы взяли с собой?

- Да, мои порошки при мне.

Распахнув плащ, мессир Маноло продемонстрировал десятки деревянных коробочек, прикрепленных с внутренней стороны одежды и к поясу. В каждой из них хранились семена волшебных растений, колдовские притирания, толченая кость или золотой песок.

- Вам есть где переночевать?

- Я отправлюсь в "Кот и Ботинок".

- Это очень кстати, на первом этаже, где я поселил Аркуэнона, Фундинула и Углука, есть одна свободная кровать.

- Вот и отлично. - Мессир Маноло поднялся, давая понять, что готов идти, - Когда вас ждать, Каспар?

- Я приду в гостиницу к шести утра.

- Хорошо, мы будем вас ждать. А теперь выпустите меня, у вас очень крепкие засовы.

Проводив мессира Маноло, Каспар поднялся в дом и застал Генриетту за работой - она укладывала в узкие кожаные мешки съестные припасы, которые, по ее мнению, Каспар был просто обязан взять с собой.

Всего набиралось не менее пятидесяти фунтов разной еды, от козьего чесночного сыра и до пережаренных, чтобы дольше не испортились, пирогов с куриной печенкой.

Каспар поначалу хотел от всего этого отказаться, однако вспомнил грустные глаза вечно голодного Углука и решил, что возьмет все, тем более что на шестерых пятьдесят фунтов не так много, к тому же в обязательном пайке не предусматривалось никаких разносолов. Каспар заготовил только гренки на свином жиру, галеты, тридцать фунтов солонины, немного изюму и меду, смородиновый чай, соль и по караваю свежего хлеба на солдата, чтобы не есть галеты с самого начала.

Утром Каспар поднялся до рассвета. Ночью он спал плохо, испытывая перед походом некоторое волнение, однако проснулся бодрым и готовым к любым приключениям.

Поднялась и Генриетта. Ей предстояло взять у булочника повозку со всеми запасами, которые заказал Каспар, и часа через два подвезти к коневодческому хозяйству господина Табриция. Туда же должны были доставить накладные пластины, которые Каспар заказал у кузнецов-оружейников.

- Я пошел, дорогая, - предупредил Каспар Генриетту и, поцеловав ее в щеку, добавил: - Еще увидимся.

Под "увидимся" он подразумевал короткую встречу среди суеты, когда Генриетта доставит возок с продовольствием.

- А Хуберт?

- А что Хуберт?

- Ты забыл поцеловать его.

- Но он же может проснуться и заплакать.

- Если ты не вернешься... - Голос Генриетты дрогнул. - Я даже не смогу объяснить сыну, почему ты его не поцеловал.

- Вот еще, Генриетта, о чем ты говоришь?! Я обязательно поцелую Хуберта, но я вернусь!

С выражением негодования на лице Каспар проследовал в детскую и остановился, глядя на Хуберта. Младенец видел хороший сон и улыбался. Каспар решил, что это добрый знак, не может младенец улыбаться, если его отец отправляется на верную смерть.

Наклонившись, он поцеловал Хуберта в нежную, пахнущую молоком щечку и осторожно выскользнул в коридор.

- Ну что? - спросила Генриетта.

- Спит. И улыбается.

- Береги себя, Фрай, помни, что у тебя есть семья...

- Ну конечно, душа моя, конечно. Меня хранят мои покровители. - С этими словами Каспар приложил ладонь к груди, коснувшись через одежду талисмана.

Улицы были затоплены молочным туманом, который волнами катился вдоль стен и закручивался в водовороты.

Рыночная площадь пребывала в спячке. Повсюду валялись черепки разбитых кувшинов, вздувшаяся рыба, оброненная пьяным паромщиком, и шелуха от лесных орехов.

Пройдя мимо потухших фонарей домов любви, Каспар взбежал по ступеням гостиницы и, стукнув в дверь, разбудил сонного приказчика.

- Желаете комнату? - спросил тот, не открывая глаз.

- Нет, спи дальше, - ответил Каспар и свернул в правое крыло гостиницы, звеня на ходу новыми шпорами.

В комнате, в которой ночевала основная часть его отряда, все солдаты оказались на ногах, умытые и одетые, готовые к действию. Бертран тоже находился здесь в щегольском охотничьем костюме и с дедовским мечом в руках.

- Ура его милости! - воскликнул гном и соскочил со скрипучего стула.

- Наконец-то! - поддержал его Углук. - А когда завтракать будем?

- Ты уже проголодался?

- Конечно. Ночь была такой длинной.

- У тебя же есть деньги.

- Деньги есть, а еды нету. Сейчас все закрыто, просто безобразие.

- Он уже бегал по площади в поисках съестного, - сообщил Фундинул и, покосившись на орка, проворчал: - Жалкий раб своего желудка.

- Ладно, с едой разберемся, запасов у нас хватает. Больных нет?

- Какие больные?! - воскликнул Бертран, пришедший с вечера в хорошее настроение и не утративший его за ночь. - Скорее бы уж оказаться в седле, и в галоп! А гостиницу эту я бы поджег.

- А что, можно? - спросил Фундинул и выжидающе посмотрел на Каспара.

- Ну вот еще! Вы что, с ума все посходили? Никаких гостиниц не жечь! А от тебя, Фундинул, я этого не ожидал.

- Во! А мне всегда говорит, что это я варвар! - не растерялся Углук.

- Аркуэнон, как ты себя чувствуешь? - спросил Каспар, заметив, что эльф, как всегда, стоит возле окна, чистый и аккуратный, а его постель выглядит так, будто ею и не пользовались.

Эльф ответил не сразу. Прежде Каспара эта его манера очень раздражала, пока он не понял, что Аркуэнону просто необходимо чувствовать себя высшим существом, стоящим над всеми.

- Все в порядке, Каспар.

- Мессир, что скажете вы?

Мессир Маноло поднялся с единственного в комнате кресла и, разведя руками, сказал:

- Пока не предвижу никаких трудностей.

- Вот и отлично, тогда мы можем выступать.

- Так как насчет завтрака? - напомнил Углук, сглатывая голодную слюну.

- В хозяйстве Табриция, я полагаю, найдется сыр и хлеб. Но платить будешь сам.

- Заплачу с удовольствием!

Когда весь отряд был уже на улице, Каспар разбудил приказчика и, вручив ему мешочек с серебром, сказал: - Плата за номер.

- Премного благодарствую, - ответил тот, не открывая глаз, и снова захрапел, едва Каспар отошел от стола.

- Ой, я думал, что умру в этом болоте! - пожаловался Бертран, оглядываясь на гостиницу. - И все-таки надо было ее поджечь!

- Нет, Бертран, - возразил Углук. - Ты никогда бы не умер в гостинице, ты воин, а воины умирают на поле брани с мечом в руках.

- А я не согласен, - вмешался Фундинул. - Зачем умирать на поле брани? Война - это только средство, а цель - это преуспевание.

- Да вам, гномам, только бы денежки копить, - сказал Углук.

- А вам, оркам, только бы драться! - парировал гном. - Да в кости играть, да в тюрьме сидеть.

"Да когда же это кончится?" - думал Каспар, делая вид, что не слышит очередной ссоры гнома и орка. Если бы он штрафовал их, как обещал, оба уже остались бы без будущего жалованья.

Впереди, возбужденно размахивая руками, шел Бертран, за ним Каспар и мессир Маноло. Замыкали шествие орк и гном, которые продолжали переругиваться вполголоса, осторожно поглядывая в сторону Каспара. Рядом с занятыми друг другом спорщиками шел молчаливый Аркуэнон. По его лицу нельзя было понять, рад он походу или нет.

- Начнем новую жизнь! - произнес Бертран, ни к кому не обращаясь. - Долой пьянки и шлюх! Послужим справедливости!

Судя по всему, потеря родственников не слишком его огорчила. Они похоронили его, он похоронил их и смирился с этим задолго до случившейся трагедии. К тому же теперь с Бертрана свалился груз обвинений, ведь не стало не только обвинителей, но и жертвы - супруги покойного брата Густава.

Немногочисленные пока прохожие пугались, увидев столь разношерстную компанию. Особенно шарахались они от орка, которого принимали, наверное, за припозднившегося грабителя, а вот Аркуэнон вызывал любопытство, поскольку эльфы в этих местах встречались редко.

"Лишь бы здесь не было шпионов короля", - думал Каспар, вглядываясь в каждое лицо. Их в Ливене теперь хватало - людей, которые следили за богатыми домами и докладывали о каждом шаге всякого городского чиновника. Внимание королевских шпионов было объяснимо: Ливен являлся опорным городом всего герцогства, и именно Ливен, с его ремесленниками и торговцами, приносил основную часть налогов в казну герцога Ангулемского.

Стоило принудить население присягнуть королю, и золотой ручеек потек бы в другую сторону, а герцогу пришлось бы туго: ведь армия, пусть даже самая верная, нуждалась в жалованье.

Каспар вспомнил о шпионах недаром. Не успели он и его отряд скрыться за углом, как гостиничный приказчик оторвал помятую физиономию от стола, широко зевнул, и тут в памяти его всплыл наказ хозяина:

"Если вдруг они уйдут, Рапполо, немедленно буди меня!"

"Даже если вы будете спать, ваша милость?"

"Я же сказал, дубина, - буди!"

Рапполо вскочил и, громко топоча по деревянным ступеням, взбежал на второй этаж. Там, в номере с синими занавесками и столом из душистой сосны, спал его хозяин.

- Ваша милость, господин Нинбург, ушли! Ушли, ваша милость! - закричал приказчик, расталкивая хозяина.

- Кто и каким числом? - промурлыкал тот во сне.

- Те самые ушли!

- Те самые?

Храп хозяина прервался, он открыл глаза и совершенно отчетливо произнес:

- А говорили, на неделю останутся, жулики. Деньги отдачи?

- Вот!

Приказчик протянул кошель с серебром.

- М-да, - проверив его на вес, произнес хозяин. Даже лишнего дали. Ну да ладно. Пшел на место, дармоед...

- Слушаюсь! - Приказчик поклонился и побежал вниз.

Хозяин соскользнул с кровати, поддернул кальсоны и поплескал в лицо теплой водой из кувшина. Затем он натянул штаны, надел помятую куртку и с трудом втиснул ноги в выходные башмаки с пряжками.

Взглянув на себя в мутное зеркало, он поправил красный колпак и, спустившись по лестнице, прошел мимо сидевшего с бодрым видом приказчика.

На улице было сыро, злые с похмелья дворники гоняли по Рыночной площади мусор, сплевывая и ругаясь на городские власти.

Нинбург перешел на легкую трусцу и, прихрамывая в неудобных башмаках, выскочил на улицу Рыбную. Его торопливость была понятна - за своевременное оповещение об убытии постояльцев ему обещали десять дукатов. Шуточное ли дело - месячная прибыль всего за пару слов! Пожалуй, тут расстараешься.

Едва не сбив сонную молочницу, владелец гостиницы кротко выслушал все, что она думала о нем и его родителях. В другой раз он бы потащил вздорную бабу к мировому судье, однако сейчас это не имело смысла - подумаешь, бабья ругань. Десять дукатов были совсем близко.

Вот и переулок Кожевников, а в нем нужный дом и дверь, выкрашенная синей, почти облупившейся краской.

Нинбург остановился, перевел дыхание и постучал. Затем приложился ухом, чтобы понять, идут или нет. За дверью было тихо, он постучал громче, а потом еще раз.

Наконец послышались шаги, грохнул тяжелый засов и отворилась верхняя половина двери, в которую выглянул человек с отекшей физиономией, в мятом синем колпаке.

- Чего тебе? - прохрипел, Синий Колпак, кутаясь в побитый молью плед.

- Они уехали, ваша милость, - льстиво улыбаясь, сообщил Нинбург.

- Кто "они"? - не сразу понял Синий Колпак, но тут он дернул головой, вспомнив. - Ах, ну да! И куда?

- В неизвестном направлении.

- Верхом?

- Нет, пешими. Должно, к Табрицию отправились - за лошадьми.

- Молодец, дурак, - похвалил Синий Колпак. - А точно совсем ушли, может, на прогулку отправились или к шлюхам?

- Да кто же к шлюхам по утрам ходит? К тому же за номера заплатили серебром.

- Ну и ладно. Ступай себе, - сказал Синий Колпак и попытался захлопнуть половинку двери, однако владелец гостиницы успел пролезть в нее всем телом и, схватив Синего Колпака за руку, проблеял, краснея лицом: - Постойте, вы же обещали мне десять дукатов!

- За что? - За это самое - сказать, когда они уйдут. Они ушли, я сказал. Давайте мне дукаты!

Синий Колпак пожевал губами, прикидывая, пригодится ли этот человек на будущее или убить его, пока тихо. По всему выходило, что пригодится: всегда хорошо знать, кто приехал в гостиницу, а кто уехал.