Чтение 16–й страницы книги ~Тютюнин против инопланетян~

- М-да... -Живолупова покачала головой. - Плохо вы знаете наших алкашей. В них же не просто выстрелить нужно, их сначала нужно облапошить, понятно?

Детина нервно дернул кадыком.

- Хорошо, - сказала Живолупова. - Вы вроде мастера этих... как их... перевоплощений?

- Да, мы можем заставить вас видеть то, что захотим, - подтвердил Турукван.

- Хорошо. Тогда сделайте мне троих девочек-гимназисток, как во.-о-он та - с бантами.

- Пожалуйста...

Послышался негромкий свист, и все трое агентов предстали перед Живолуповой в измененной форме - с огромными открытыми бюстами и намалеванными дешевой косметикой физиономиями.

- Вы мне шлюху скопировали, ребята, - брезгливо скривившись, заметила Живолупова. - А я сказала - гимназистку... Кто же поверит, что размалеванная баба тащит контрабас в парк, чтобы поиграть. Менты сразу скажут: сперла!

Дунтосвинтские агенты попытались сделать гимназисток, но Живолупова все забраковала, сказав, что шлюхи у них выходят лучше.

- Ладно, переберетесь через забор.

- Может, лучше по моему удостоверению? - предложил Косой, он же Шилдикван. - А э-э... Гошу с Шурой я выдам за своих помощников.

- Нет. Помощник депутата - это как клеймо на лбу, - покачала головой Живолупова. - Если помощник депутата, значит, три судимости позади и впереди четвертая. Нет, лучше через забор.

- И я тоже?

- И ты тоже, Косой. К тому же стрелок уж больно заметен. - Гадючиха смерила гиганта взглядом и вздохнула. - Ладно, пошли. Вон уже и автобус идет.

Сама Живолупова прошла через главный вход, а дун-тосвинты перебрались через остроконечные пики забора. При этом Косой разорвал тысячедолларовые депутатские брюки, а стрелок поцарапал чехол музыкального инструмента.

- Так, Шура и Гоша, станете на стреме, с левой и правой стороны от главной аллеи, - распорядилась Живолупова. - Поняли?

- Поняли, мэм!

- Хорошо. Косой и стрелок - за мной. Будем выбирать позицию.

В парке было немноголюдно, однако, заметив живописную группу, с одной из скамеек вскочил мальчуган лет десяти.

- Дядя, а вы депутат? - спросил он Косого.

- Да, мальчик, я депутат, - привычно приосанившись, ответил тот.

- А почему у вас штаны порватые? Это вы с коммунистами дрались?

- Нет, ни с кем я не дрался! Иди гуляй, мальчик.

- Эй, дядя! - не отставал мальчуган, обращаясь теперь к тащившему футляр стрелку. - А чего у тебя в чемодане - балалайка?

- Балалайка, мальчик, балалайка! - ответила за стрелка Живолупова. - Иди уже гулять, тебе же сказали!

- А вы, бабуля, Ленина видели? - не унимался мальчик.

- Да что ж это такое, а?! - возмутилась Живолупова. - Сейчас же возвращайся к своей маме, она тебе, наверное, уже мороженого купила! Или - пива!

- Новое поколение выбирает пепси, - возразил мальчик.

- Да пошел отсюдова, ты, козел школьного возраста!- крикнула Живолупова и замахнулась на мальчишку рукояткой "парабеллума".

Увидев пистолет, мальчуган тут же юркнул за ближайший куст.

- Пошли быстрее, а то эти пионеры нас советами замучают...

Оторвавшись от основной массы гуляющих, Живолупова с отрядом дунтосвинтских агентов наконец добрались до заросшей части парка.

- Ну вот здесь и садись, касатик, - сказала она стрелку.

- Я люблю с дерева, - произнес тот первую за весь день фразу. - Куда они пойдут?

- От входа и мимо нас - в гущи. Там бутылки пустые пособирать можно или, наоборот, напиться. Я ведь, грешным делом, и сама промышляла сборушками, пока не научилась баксы ковать.

Живолупова вздохнула, вспомнив свое безрадостное пенсионерское существование. Теперь, после долгого зимнего перерыва, она снова чувствовала себя на коне.

Несмотря на свои размеры, стрелок довольно сноровисто начал взбираться по стволу тополя.

- Ишь как наяривает! - заметила Живолупова.

- Это Рональдокван, - с гордостью произнес Косой. - Наш лучший ликвидатор.

- Представительный... - согласилась Гадючиха. Прославленный ликвидатор взобрался едва ли не на самую вершину, а затем за веревку, предусмотрительно привязанную к ноге, стал подтягивать к себе оружие - здоровенную бандуру, похожую на зенитный пулемет.

- Это что же за ружье такое? - спросила Живолупова. - Это не ружье, - снисходительно усмехнулся Косой. -

Это дисквакер. От жертвы остаются, как у вас любят говорить, рожки да ножки.

Обильно соря листьями и обламывая мелкие веточки, Рональдокван пристроился на развилке ствола и, подняв свой дисквакер, начал приноравливаться к позиции.

- Внимание! Объекты появились на аллее! - сообщили по рации Шура и Гоша.

- Вас понял, - ответил им Косой и вопросительно посмотрел на Живолупову.

- Давай в укрытие, - сказала та. - Я должна это видеть... Вдвоем с дунтосвинтом они быстренько спрятались в высокой траве и стали ждать.

Меж стволами обрамлявших аллею тополей Серегу и Леху было видно издалека.

Они уверенно шагали по парку, о чем-то оживленно беседуя и размахивая полиэтиленовыми пакетами.

- Рабочий день на дворе, а эти тунеядцы по паркам шастают, - не удержалась от замечания Живолупова. - Притом с пакетами...

- А что они будут собирать? - поинтересовался Косой.

- Кто ж их, супостатов, знает? Должно, поганки.

- Но их же людям нельзя кушать, - удивился дунтос-винт.

- Людям, может, и нельзя... А этим... С них как с гуся вода. - Живолупова вздохнула и с сомнением посмотрела на притаившегося в ветвях Рональдоквана.

Тютюнин и Окуркин прошли мимо скамейки, на которой сидел любопытный пионер. Мальчишка сейчас же пристал к двум приятелям, и Гадючиха видела, как вытянулись лица обоих, когда они услышали первый провокационный вопрос паркового хулигана.

Впрочем, действовали они более решительно. Окуркин дал мальчишке пинка, и тот убежал в сторону главного выхода.

Живолупова улыбнулась. Впервые она была солидарна с Тютюниным и Окуркиным.

Окуркин порывался догнать мальчишку и наподдать ему еще, однако Серега урезонил приятеля, предложив подумать о главном.

А главным была фильтрация.

- Я ведь чего еще подумал, Лех, - задумчиво произнес Серега. - Ведь если у нас получится эту дрянь отфильтровать...

- Или нейтрализовать, - подсказал Леха.

- Да, или нейтрализовать, то мы ведь запросто и бензин сможем до кондиции довести.

- До какой кондиции? - не понял Окуркин.

- До питейной, Леха.

Грандиозность тютюнинского замысла настолько сильно поразила Леху, что он остановился и стал жадно хватать ртом воздух, потеряв на мгновение способность говорить.

- Ну! Серега! Ну! Это ж революция в питейном производстве! Это же... - Окуркин от волнения весь вспотел и с трудом подбирал подходящие слова. - Это же суперперегонка получится!

- Да, - обрадованно кивнул Тютюнин.

- Тогда из соляры вермут гнать будем! - продолжал развивать мысль Окуркин. - Эх, до чего же жизнь тогда наступит веселая...

Друзья представили себе эту жизнь, и на их лицах появились блаженные улыбки.

- Ну пошли, Лех, поскорее траву собирать, чтобы приблизить эту, как ее... революцию перегонного производства.

- Ага, так заживем, что даже "Юкос" от зависти повесится.

До заросшего тупика, коим заканчивалась главная аллея, оставалось совсем немного, когда Леха вдруг метнулся под дерево и выскочил обратно, держась за конец добротной веревки.

- Смотри, какой денек сегодня хороший! - воскликнул он довольно и потянул за веревку, которая уходила куда-то наверх, в густую листву. - Какая веревочка! Просто для меня ее тут повесили... Ну-ка помоги, Серег, чего-то не поддается.

Тютюнин пришел товарищу на помощь и, скомандовав: "И-и взяли!" - что есть силы рванул за шнур.

В тополиной кроне послышался какой-то шум, потом с жутким треском, обламывая даже самые толстые ветки, в воздухе пронеслось что-то тяжелое и ударилось о землю.

- Е-мое! Это чего же такое будет, а? - удивился Окуркин. - Это что, у нас в парках такие животные водятся?

- Да нет, это кто-нибудь выгуливал, а она удрала, - предположил Серега. - Видишь, веревкой за лапу привязана.

Тютюнин распрямился и посмотрел по сторонам. Ему совсем не хотелось объясняться с хозяином этой твари.

- Знаешь что, Лех, давай двигать отсюда, а то доказывай потом, что мы не специально ее с дерева сдернули. Вон она какая здоровая, небось тыщу долларов стоит. Пошли скорее...

- Да не спеши ты, - одернул его Окуркин, на лице которого заиграла нехорошая жадная улыбочка.

- Ты чего задумал? - строго спросил его Сергей.

- Чего задумал? Ты смотри, шкура какая зеленая. Если умело ободрать, каждому по два кожаных чемодана получится.

- Кожа пресмыкающихся сложна в обработке. Это я тебе как профессионал скажу, - заметил Сергей.

- Да какой ты профессионал? - не сдавался Окуркин. - Это же тебе не кошка и не кролик... - Ну-ка постой. - Окуркин разворошил траву и увидел прибор наподобие кинопроектора, только с очень длинным объективом.

- Так-так-так, - деловито засуетился Леха, почувствовав новую поживу. - Нет такой машинки, в которую бы не пихали цветные металлы, - сказал он уверенно.

С этими словами Леха начал давить на все пимпочки подряд, пока что-то где-то не щелкнуло и не открылась крышка.

- Ну что я говорил? - произнес довольный Окуркин, вытаскивая из прибора увесистый цилиндр желтоватого металла. - Латунь! Считай чистые деньги!

- Давай клади в пакет и пошли скорее, а то, мне кажется, за нами кто-то наблюдает.

Друзья забрали добычу и, не оглядываясь, быстро пошли в сторону тупика, где и скрылись в густых зарослях.

Несколько мгновений Живолупова и Косой, пораженные, сидели в траве и даже не высовывались.

Все произошло так быстро, что это просто не укладывалось в голове дунтосвинта.

Внезапно его озарила догадка, показавшаяся ему логичной.

- Это ты! Это ты, подлая старуха, сказала им! Предательница! Умри же...

Дунтосвинт выхватил из кармана депутатскую финку и хотел уже было ткнуть ненавистную старуху, но тут его рука попала в жесткий захват, а затем сильный апперкот отбросил его на землю.

Когда Косой пришел в себя и сел на травке, Живолупова уже стояла перед ним, внимательно следя за его движениями.

- Простите, мэм, погорячился.

- Не переживай, касатик, у нас это лечится, - ответила ему Гадючиха. - Звони главному, докладывай, а то они небось ждут...

Косой кивнул. Однако майор Яндкван их опередил. Он сам связался с Косым, чтобы узнать, как все прошло.

- Плохо, сэр, - уныло ответил Косой.

- Что значит плохо?

- Эти двое обезвредили Рональдоквана в одно мгновение...

- Что?! Что значит обезвредили?!

- Они стащили его с дерева, а дисквакер разрядили. Сэр, они действовали так, будто дисквакер для них обычная вещь, - открыли зарядную камеру и вынули биквакный генератор...

- Но... Но это невозможно, - упавшим голосом произнес майор. Все услышанное не укладывалось у него в голове. - Вот что, Шилдикван, немедленно возвращайтесь вместе с агентом Гадючихой, а я должен подумать...

-А Рональдокван, сэр...

- Заройте его, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Заройте и возвращайтесь.

- Слушаюсь, сэр.

Косой убрал рацию, затем поднял оброненную депутатскую финку и спрятал ее в носок, а из нагрудного кармана достал депутатскую саперную лопатку.

- Главный велел закопать Рональдоквана.

- А драндулет его куда?

- Дисквакер тоже закопаем. Без биквакного генератора он не опаснее игрушки.

Пока Живолупова и Шилдикван по кличке Косой предавали земле тело стрелка, отозванные со своего поста Ту-рукван и Гамакван прохаживались вдоль представительской машины.

Им были неизвестны подробности исхода операции, однако они знали, что покушение не удалось.

От нечего делать Турукван изучал лица прохожих человеческих людей, а Гамакван то и дело прижимался носом к затемненному стеклу машины, пытаясь разглядеть оставленную на сиденье книгу.

- Что ты там делаешь? - спросил его Турукван.

- Ничего, - замотал головой Гамакван и отошел от машины. Однако долго сдерживать себя не смог и, посмотрев на товарища, спросил:

- Как ты думаешь, почему Иван-царевич поцеловал Царевну-лягушку, вместо того чтобы просто ее съесть?

- О чем это ты?

- Ну, в книге, которую я читал, написано, что он ее поцеловал, а есть не стал...

- Да-а? - недоверчиво протянул Турукван и задумался. - Может, он сытый был? Наглотался лягушек, а потом пошел к царевне.

- Гм, а я об этом не подумал, - честно признался Гамакван.

Они подождали еще немного и вскоре увидели идущих' к машине Шилдиквана и старуху Живолупову.

- А где стрелок? Где наш прославленный Рональдок-ван?- почувствовав неладное, спросил Турукван.

- Он отдал жизнь во славу Императора, - буркнул Шил-дикван, садясь за руль.

- Я же говорила, - заметила Живолупова, - к нашим алкоголикам особый подход нужен, их с простого драндулета не пристрелишь...

Охваченные предвкушением близкого открытия, Тютю-нин и Окуркин быстренько набили пакеты разной травой и, радуясь как дети, направились к главному выходу из парка.

По дороге Леха еще раз заглянул под дерево и, не найдя там ни диковинного животного, ни киноаппарата, пришел к выводу, что все это прибрали более основательные люди.

- Хорошо, Серег, что я хоть латунь прихватил, а вот веревочку жалко. Крепкая была веревочка.

- Кис-кис-кис! Кис-кис-кис! - донесся из близлежащих кустов дребезжащий старческий голос, и на главную аллею вышла незнакомая старушка. - Молодые люди, вы здесь котика моего не видели?

- Нет, - первым ответил Леха.

- Вот беда, - вздохнула старушка. - Видать, залез где-то на дерево, такой проказник. Мурзиком зовут.

- А он, мамаша, какой, простите, масти? - осторожно поинтересовался Тютюнин. - Случайно не зеленой?

- Зеленой? - удивилась старушка. - Нет, мой котик это... Ой, забыла...

Пока старушка вспоминала, Окуркин дернул Серегу за рукав, и они поспешили к выходу.

Возле ворот караулили невесть откуда взявшиеся двое милиционеров. Они лениво помахивали дубинками и явно тяготились службой в жаркий летний день.

Заметив Окуркина и Тютюнина с полными сумками чего-то неизвестного, милиционеры оживились и стали в нетерпении постукивать дубинками по ограде.

- Чего несем? - первым спросил сержант. - Сумки - на землю.

- Траву несем, товарищ милиционер Российской Федерации, - уважительно произнес Тютюнин.

- Траву? - обрадовался сержант и посмотрел на своего напарника. - Барбос, смотри, оно нам прямо само в руки идет! Отличный сегодня день - солнечный! Итак, граждане преступники, будем изымать вашу траву с протоколом и соответствующим наказанием.

- Бить будете? - деловито осведомился Леха.

- Зачем? Все по суду. КПЗ, баланда, зона... Короче - тряси траву.

Зная из опыта, что с властями спорить вредно для здоровья, Серега и Леха стали послушно выкладывать свой улов. Когда вся собранная трава оказалась перед сержантом, тот разворошил ее дубинкой и спросил: