read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Не беспокойтесь об этом, мистер Свенссон.
- Как вам будет угодно, баронесса. Вас проводят. Почту за честь пригласить вас на ужин в кают-компанию.
- Благодарю, капитан. Я польщена, - устало улыбается Мишель. - С вашего позволения, отложим все торжественные мероприятия. Надеюсь, господа офицеры простят меня и не сочтут это знаком неуважения.
- Что вы, мэм! Мы все понимаем, через что вам пришлось пройти. Я пришлю медика. Мне сообщили, что мистер Уэллс легко ранен.
- Спасибо, капитан.
Я киваю. Получаю в ответ вежливый полупоклон. Вахта украдкой бросает на нас любопытные взгляды. Я чувствую их спиной.
- Капитан! - оборачивается Мишель.
- Да, мэм?
- Благодарю вас за помощь, - она изображает вежливую улыбку.
- Рад оказать вам услугу, госпожа баронесса. К тому же, мы выполняем приказ.
И мы, наконец, пускаемся в обратный путь по узким серым коридорам. Когда добираемся до каюты, на заправленной белоснежным бельем койке нас уже дожидаются аккуратно сложенные комбинезоны и две пары легких ботинок. На небольшом столике - большое блюдо с соблазнительно пахнущими мясными сэндвичами. Рядом - пара накрахмаленных салфеток. Пузатый сосуд наполняет каюту ароматом свежезаваренного кофе. Янтарно светится крохотная бутылочка бренди.
- Да уж. Флот в своем репертуаре. Вежливость, радушие и педантичность, - несколько шкодливо улыбается Мишель, разглядывая уложенные под комбинезоном детали тонкого белья из комплекта обмундирования женщин-офицеров. - Ничего не забыли. Не удивлюсь, если в кармане своей одежды ты обнаружишь парочку маленьких резиновых штучек.
- Госпожа баронесса, ты выражаешься, словно официантка в офицерском баре, - укоризненно качаю я головой.
Мишель оборачивается. Смотрит на меня так, будто бы увидела впервые. Стремительно бросается мне на шею. Я небрит и грязен, губы мои запеклись от пыли и пересохли, бронежилет на мне заляпан засохшей кровью пополам с грязью, от меня за версту разит прокисшим потом, и я боюсь потревожить ноющую ссадину на лбу. Вся эта чушь на мгновенье возникает в моей голове и тут же меркнет перед ураганным напором вспыхнувшей страсти. Все смешивается - ощущение наших горячих тел, усталость, облегчение, сумасшедшая радость от того, что мы живы. Голова кружится от аромата дыхания Мишель. Триста двадцатый тактично помалкивает. Делает вид, что его нет.
- Ты сошла с ума. Точно, - выдыхаю я, вырвавшись из плена ее губ.
- И очень давно, - счастливо хихикает она и снова тянется ко мне.
Вежливый стук в дверь. Наверное, медик явился. Дыша, как после долгого бега, мы отрываемся друг от друга.

Глава 24. Любовь - христианское понятие

Мы никак не можем насытиться друг другом. Словно стараемся наверстать то, что так долго сдерживали. Я даже не могу разобрать, насколько красиво тело Мишель. Все время перед глазами какие-то отдельные фрагменты. Завиток волос над порозовевшим ушком. Голубая жилка на шее. Почему-то твердый кончик носа. Маленькая ступня, отдергивающаяся от щекотки. Эта чертова узкая офицерская койка... Мы боремся с перепутанным бельем, задыхаясь от дикого притяжения, что вновь и вновь толкает нас друг к другу. Я хрипло дышу. Быстрые прикосновения Мишель пронзают меня, словно разряды электричества. Я и представить себе не мог, насколько чувственным может быть мое тело. Потому что ничего подобного до этой ночи я не испытывал. Дурочки-подружки, которых во множестве приводил в нашу квартирку в мансарде разбитной Васу; и дорогие девушки, что профессионально доказывали мне свою "любовь" в домах с мягкой кожаной мебелью; и жадные стыдливые прикосновения земных женщин - все это меркнет перед тем обжигающим ураганом, что крутит и швыряет наши тела. Мы шепчем что-то бессвязное, неловко прикасаясь друг к другу. Стесняясь поднять глаза, будто делаем это впервые. Чтобы через мгновенье бесстыдно потребовать новой ласки. И рычать, и стонать просительно, и впиваться губами в податливо-мягкое, и расширенными ноздрями впитывать наш запах, еще больше пьянея от него и вновь впадая в сладкое безумство. И Триста двадцатый молчит, потрясенный, и никак не решается обозначить свое существование, и его неуверенность только выдает его незримое присутствие, так, что Мишель вдруг отстраняется и пожирает меня взглядом совершенно незнакомых глаз, которые тут же подергиваются бархатной поволокой желания. И, наконец, мы окончательно сплетаемся искусанными телами, замираем, вытянувшись, вжавшись друг в друга, и только наш едва слышный шепот, который скорее угадывается по щекотке от запекшихся губ, позволяет отличить нас от мертвых. Это волшебное ощущение разговора, когда души открыты и нет никаких запретных тем, и когда все, что сказано - истина, и когда слова рождаются вне зависимости от того, что ты хотел сказать...
- Я сошел с ума.
- И я...
- Ты самое непонятное существо на свете...
- Тоже мне, новость, - прижимаясь крепче, она щекочет мою пятку пальцем ноги. Озноб наслаждения пробегает по мне. Спина моя тут же покрывается гусиной кожей от непередаваемого ощущения. - Мой отец сказал однажды, еще когда я была сопливой девчонкой: никто не может понять ее.
- Я ведь просто отставной офицер. А ты - ну, сама знаешь кто.
- Глупости. В старину всем офицерам присваивалось дворянские звания. Ты офицер, а значит - мы равны. И пусть эта ерунда больше не приходит в твою красивую голову. Мы - равные.
- Здорово.
- И мне...
- А я тебя ревную, - признаюсь я и краснею. Сейчас так легко говорить глупости.
- Дурачок... - ее губы касаются моей шеи в утомленном, едва ощутимом поцелуе. В ответ я лишь крепче стискиваю коленями ее бедра.
- Этот твой чертов Готлиб... И муж... И все мужчины, что едят тебя глазами... Кажется, я бы убил их всех...
- Кровожадное чудище. Ты и так всех убил. Почти. Слава о тебе переживет столетия. Тебе будут ставить памятники. В Миттене твоим именем назовут какую-нибудь площадь. Толпы поклонниц будут писать тебе тысячи писем ежедневно...
- Перестань, - я толкаю ее носом. В ответ она еще глубже зарывается лицом между моим плечом и ухом. Тихо смеется. Спиной я ощущаю легкую дрожь переборки - крейсер идет полным ходом.
Внезапно Мишель становится серьезной.
- Мне так хотелось объяснить тебе... Извиниться. Все произошло так глупо. Там, на лайнере. Я не думала, что ты так отреагируешь. Все время забываю о разном воспитании. Каждый человек воспринимает мир по-своему. Ты - так. Я постараюсь соответствовать твоим представлениям.
- О чем ты?
- Мне было ужасно скучно тогда. И одиноко. Ты был очень мил, но вот было в тебе что-то такое, что не позволяло к тебе прикоснуться. А Готлиб - он напомнил мне о доме. Старый знакомый. Все понимает. Ни о чем не просит... - сбивчиво шепчет она в подушку. - Любовь - ведь это христианское понятие. А я не верю в Бога. Хотя мне и полагается верить. Да мало ли, что кому полагается... Я с детства ненавидела тысячи условностей, которые окружали меня. Они меня душили. К тому же, я женщина. Женщина из древнего военного рода. Мужчины заправляют в нем. А женщины делают так, чтобы их мужчинам не нужно было беспокоиться. Ни о чем, кроме долга. Кроме своей войны.
Она шепчет и шепчет, постепенно распаляясь, словно спорит сама с собой, и я боюсь дышать, чтобы не прервать этот горячий поток:
- Мужчина и женщина ночью - это только их дело. Личное. Так меня воспитали. И это личное любовное дело не должно иметь ни для кого, кроме них, никакого значения. Иногда - даже для них самих. Мне было одиноко. Готлибу было одиноко. Я позволила себе отогнать одиночество. И он тоже. Это не играет никакого значения. Готлиб - человек моего круга. Секс - это удовольствие тела. Не души.
- Не души? - удивляюсь я. - Как такое возможно?
- Теперь и я сомневаюсь, - отвечает она. - Ты простишь меня?
- Мишель, мне кажется, что ты возненавидишь меня за то, что сейчас говоришь.
- Ну что ты за чудовище такое, Юджин? - восклицает она, и в голосе ее мне слышится намек на слезы.
И мне хочется сказать ей что-то такое, чтобы она поняла, что она значит для меня. Что-то очень хорошее. Так сказать, чтобы сразу забыть про все. Но что-то держит за язык, и я дрожу, мучительно пытаясь найти слова, которые не обидят ее. И заранее знаю, что она ждет совершенно не их. И она знает, что я не могу их произнести, и целует меня, не давая говорить.
- Молчи. Пожалуйста. Мне так хорошо сейчас, - просит Мишель.
- Ладно, - послушно откликаюсь я, ловя ее губы. И все, что тревожит меня, мысли о том, куда нам податься завтра, и будет ли оно, это завтра, отступает куда-то далеко-далеко. Как будто не имеет к нам теперешним никакого отношения.
- Зачем ты прилетела за мной тогда? На самом деле.
- Кролл начал на нас охоту. Я боялась, что он доберется до тебя. И ты перестал отвечать на письма. И я решила: добрался-таки. А ты просто влип в другую историю, - тихо отвечает Мишель.
- Сказку о том, что я тебе нужен, ты потом придумала, да? Решила, что рядом с тобой я буду в безопасности?
- Да. Не сердись. Я боялась за тебя. Я и сейчас за тебя боюсь. Кто же знал, что ты на самом деле окажешься таким незаменимым?
- В каком смысле?
- Пошляк, - она легонько теребит меня за мочку уха. Я целую ее в макушку.
Мы наслаждаемся теплом наших тел. Легкая тревога исходит от Мишель. Скрывая ее, она прижимается щекой к моей груди. Ее дыхание - горячее пятнышко, жжет и щиплет кожу.
- Думаешь о чем-то неприятном? - спрашиваю я.
- Откуда ты знаешь?
- Чувствую.
Ее рука плавно скользит по спине, рождая прикосновением пальцев щекочущий холодок. Кажется, Мишель даже не замечает своей нечаянной ласки.
- Тебе так необходимы эти немытые дикарки? - спрашивает она, не отстраняя лица от моей груди, так что я едва слышу невнятно произнесенные слова.
- Какие дикарки, сладкая моя?
- Тогда, на базе, ты сказал, что тебе надо на Кришнагири. Скажи, это у тебя идефикс - влюбиться в индийскую женщину?
- Влюбиться? О чем ты?
- Когда мы познакомились, ты мечтал найти любовь на Кришнагири, - совсем неслышно говорит Мишель. И я чувствую, как отчаянно она смущена.
- Тогда я был... э-э-э... не в себе. Я обещал своему другу, что мы будем вместе добывать "черные слезы". На Кришнагири. Это я и хотел тебе сообщить. Больше ничего.
- Правда?
- Ну да, - удивляюсь я. - А ты решила, что я еду туда... за этим?
- Назови меня сладкой, - вместо ответа шепчет она. - Пожалуйста. Я такая дура!
- Сладкая моя...
- Еще! - ее губы наливаются жаром.
- Сладкая... Чудо мое... Сумасшедшая девчонка... Котенок...
- Господи, Юджин! Иди же ко мне!

Единственное, что отравляет для меня эту вакханалию страсти - мелкая поганенькая мыслишка. Этакое полуосознанное подозрение. Нет ли в том, что я нравлюсь Мишель, заслуги ее центра равновесия? Я знаю, что пока не получу ответа на этот вопрос, страсть моя не будет полной. Кому охота, чтобы в него влюбились по приказу? Я гоню это неприятное ощущение, загоняю его в самый дальний уголок души, прикосновения Мишель разжигают во мне жуткий пожар, но стоит огню чуть утихнуть, как чертово сомнение вновь выползает наружу и жалит меня, тихо шипя, в самое сердце.

Глава 25. Естественные склонности

Мы по очереди плещемся в тесной кабинке эмульсионного душа. Вестовой приносит нам крепкого чаю. Мишель осторожно прикасается к залитому прозрачным клеем красному рубцу на моей спине. След от пули, что прошла по касательной.
- Больно?
- Уже нет.
Мишель усаживается напротив меня. Складывает ладони между колен, сжимает их ногами. Склоняется вперед. Взгляд ее серьезен. Это уже другая Мишель. Не та, которая только что, зажмурившись, полосовала мою поясницу острыми коготками.
- Что с нами будет, Юджин?
- Это ты спрашиваешь? Мне казалось: ты на все вопросы знаешь ответы с самого рождения.
- Не смешно. Мне казалось, ты что-то знаешь. Что-то, чего не знает моя семья. И ты обещал мне все рассказать.
Я тяжело вздыхаю.
- Ты не решишь, что я слетел с катушек?
- Нет. Рассказывай.
И я сбивчиво выкладываю ей все, что знаю о Реформаторе. О центрах удовольствия. Об их истинном назначении. Про покушения. Про смерть Кролла из-за дисфункции вживленного диагноста. В общем, обо всем. Кроме Триста двадцатого. Мишель, не перебивая, слушает меня. Не выказывая эмоций. Сама она - воплощенная сосредоточенность. Видимо, сказывается ее колоссальный опыт делового общения. Когда я заканчиваю рассказ, она некоторое время напряженно размышляет. Легкая вертикальная складка появляется на ее переносице.
- Ты мне не доверяешь? - наконец, спрашивает она.
- Почему?
- Мне все равно, что мною управляет, и управляет ли вообще. И с какой целью. До сих пор в моей жизни все складывалось почти хорошо. Так что мне грех жаловаться на судьбу. Но ты не назвал источник своих сведений. Ты не сказал, почему нам нельзя улететь на Рур и отсидеться в надежном убежище. Не сказал, что намерен делать.
- Прости. Если я расскажу тебе это, ты вряд ли захочешь продолжать знакомство со мной.
- Для тебя это важно?
- Ты же знаешь, что да, - прячу я глаза.
Она порывисто встает. Обнимает мою голову. Прижимает ее к груди.
- Черт возьми, милый, позволь мне самой это решать.
Прости, Триста двадцатый. Пора вывести тебя из тени. Будь что будет...
- Помнишь, я сказал тебе, что во мне пилотский чип?
- Помню. Чипы есть у многих.
- В моем чипе мозги боевого робота. Комплекса огневой поддержки пехоты. И он саморазвился. Без него моя память - решето. Я забываю все через минуту. Превращаюсь в идиота. В общем, я наполовину робот, Мишель, - убито заканчиваю я.
- Глупый, - с нежностью говорит она. Целует меня в затылок.
- Ты что, не удивлена?
- Я знаю множество людей с искусственными сердцами, почками, глазами и прочей требухой. Во мне самой, кроме центра равновесия, есть медицинский диагност, который обеспечивает нормальный уровень работоспособности и определяет оптимальную диету. Не говоря уже о стимулировании сердечного ритма и контроле за обменом веществ. И еще электронный секретарь. Человек с искусственной памятью меня совсем не удивляет, Юджин.
- Но ведь он со мной говорит. Подсказывает мне, что делать. Я спрашиваю у него совета. Он делает меня сильнее. Там, в гостинице, если бы не он, нас бы убили!
- Тем более. С чего вдруг я должна изменить к тебе отношение? Наоборот - я должна быть благодарна ему. Личность? Это странно, необычно, но после всего, что ты рассказал, - вполне заурядно. С удовольствием пообщаюсь с ним. Через тебя, разумеется. Я вот тоже разговариваю со своим электронным секретарем. И он тоже иногда подсказывает мне, что делать. В общем, рассказывай все, как есть, хранитель страшных тайн.
Тогда я выкладываю ей и про связь Триста двадцатого с Реформатором. И про эволюционные идеи последнего. Про вирус, что защищает нас.
- Но почему мы не летим на Рур?
- Морские пехотинцы, что нас эвакуировали, были с чипами. Все. Несмотря на то, что я предупредил твоего деда. Вряд ли он не придал значения моим словам. Я подозреваю, что Реформатор взял твоего деда под контроль. Пока не полностью. Но кто знает, до какой степени он сможет влиять на него. И на наше окружение на Руре. История на Зеленом Шаре может повториться и там. На нас начнут нападать таксисты, охрана, полиция. Все, кому не лень. А вирус рано или поздно обнаружат и деактивируют. В общем, нас прикончат. Нам нужно спрятаться в колонии. На очень многолюдной планете, где людей много, а чипов в головах - не очень, нас будет трудно найти. Кришнагири - планета с большим населением. А Триста двадцатый постарается найти способ остановить угрозу. Кроме того, твой дед сказал о контрразведке. Даже если это не происки Реформатора, мне вовсе не по душе, чтобы меня начали потрошить, как подопытного кролика. Так что мне дорога на имперские планеты точно заказана.
- Там, в отеле, я пару раз начинала тебя ненавидеть. Совершенно беспричинно. Ну, не то что ненавидеть - ты становился мне антипатичен. Настолько, что хотелось сбежать от тебя. Очень неприятное чувство. Сродни отвращению. Я встряхивалась и меня отпускало. Я решила, что это от усталости.
- Это Реформатор пытался до тебя добраться. Видимо, ты недостаточно склонна к агрессии. У него не вышло.
- Почему нас не убили при эвакуации?
- Мозги военных во время акций надежно экранированы. Гражданские сети на них не действуют. Наверное, из-за этого.
Некоторое время мы молчим. Мишель размышляет о чем-то. Потом вдруг морщится, как от зубной боли.
- Что с тобой?
- Подумала: а вдруг именно эта штука в голове заставила меня согласиться выйти замуж? То, что ты рассказал, неплохо укладывается в схему. Я была уверена, что никакие интересы семьи не заставят меня сделать это. А потом вдруг поняла: а не такой уж и плохой парень этот Карл. Перестала относиться к нему с отвращением. Даром, что он ни одной юбки не пропускает. Даже достоинства его припомнила. Например - он богат и родовит. Его семья контролирует оружейный бизнес в нескольких колониях. Дед и отец решили, что этот брак упрочит наши позиции. Теперь я начинаю понимать, почему я поставила подпись на брачном контракте. Меня просто превратили в шлюху ценой в несколько миллиардов.
Она горько усмехается, глядя в стену. Я глажу ее по плечу. Она ловит мою ладонь. Прижимает к щеке. Здорово сидеть вот так и ни о чем не думать. Кажется, именно о таких моментах близости я мечтал, будучи одиноким дурачком. Не такая уж глупая мечта, оказывается.
- Знаешь, меня тоже беспокоит кое-что.
- И что же?
- На кой ляд людям, что нами вертят, понадобилось, чтобы я тебе вдруг понравился?
- Вот что тебя мучает! - догадывается она. - Господи, Юджин, давай не думать об этом, а? В конце концов, этот чип просто усиливает естественные склонности и эмоции людей. Почему бы ему не усилить мое влечение к тебе? Господи, да я рада, что он это проделал!
Она тормошит меня.
- Юджин! Ну же! Улыбнись, милый! Не сходи с ума. Пожалуйста. Этот чертов чип - он ведь усиливает мои скрытые желания. Угадывает самые слабые оттенки настроения. И проверяет предмет интереса на соответствие всем моим требованиям. Путем запроса его чипа. Так что никакой ошибки, милый. Мы с тобой - идеальная пара.
- Конечно, Мишель, - и я старательно улыбаюсь, хотя мне хочется кричать в голос.

Глава 26. Встреча друзей

- Эгей, кореш! Наконец-то! Сколько можно порхать? - белозубо скалится Васу. - Я уж решил, что ты про меня забыл.
- Привет, Васу, - отвечаю я. - Я тоже рад тебя слышать.
- Парень, я тут без тебя дел наворотил, - торопится высказаться Васу. - Ты не против? Я наши бабки в дело вложил. Так что теперь все по понятиям. Глянь, какой у меня прикид.
И мой друг вертится перед глазком коммуникатора, демонстрируя отпадную переливающуюся куртку с жемчужным оттенком и широченные ярко-зеленые штаны.
- Эта фигня ночью светится! - восторженно делится он. И без перехода: - В общем, я теперь крутой перец. Этого старого козла Рико я сожрал. И еще парочку старперов. У меня теперь одних пиццерий по всему Плиму пять штук. Чувак, у нас теперь есть бабки! Один тертый фраер мне шепнул: нельзя капусту квасить. Капуста должна крутиться. Вот я и запустил волчок. Короче, ты в доле, братан. Дел невпроворот. Вали сюда, я без тебя зашиваюсь. Клево центровым быть, только вот времени ни на что не хватает.
- Васу, тут такое дело, - неловко начинаю я. Так не хочется разочаровывать друга. - В общем, я не могу приехать.
- Э, кореш, да ты, никак, снова в дерьмо наступил? - щурится Васу.
- Точно, - подтверждаю я.
- Ага. Я бы удивился, ежели б ты чистеньким вдруг стал. Вечно вы, деловые, куда-то вляпаетесь. Кайф вы от этого имеете, или еще что?
- Помнишь, ты хотел одним делом заняться? Не говори вслух, каким.
- Понял, не дурак, - понимающе кивает мой друг и страшно таинственно подмигивает. - Конечно помню, братан!
- Ну, я туда лечу. Если не передумал - можно заняться этим вместе. Твоя помощь мне бы не помешала.
- Ты хочешь, чтобы я все бросил и прилетел на... ну, куда говорили?
- Точно.
- Ха, чувак. Ты сбрендил. У меня же теперь бизнес. Соскочить не так легко. Все бабки в деле. Акции, инвестиции. Одних поставщиков больше десятка. А уж эти, как их, доставщики пиццы - такая сволочь! - за ними глаз да глаз...
- Васу, но ты же хотел...
- О чем речь! Я и сейчас хочу. Просто так быстро не получится. К тому же я тут местечко присмотрел - хочу построить кинотеатр и пиццерию для транзитных пассажиров. У этих дятлов капусты - мама не горюй. Я уже и залог за землю внес. Показать тебе мою подругу? Классная девочка. Беленькая. Ты таких любишь.
- Потом покажешь. Верю: красивая, - пытаюсь я пошутить. - Значит, ты не поедешь?
- Поеду, обязательно поеду, чувак! - горячо заверяет Васу. - Вот только делишки устаканю - и сразу. А кто это с тобой? Клевая птичка. Крошка, я Васу. Как тебе мой прикид?
- Очень красиво, - кивает Мишель, вопросительно глядя на меня.
- Ой, меня вызывают по другому каналу, - суетливо оглядывается куда-то Васу. - Давай, брат. Держи хвост пистолетом. Созвонимся!
Изображение гаснет.
- Абонент разорвал связь, сэр! - докладывает связист. - Повторить вызов, сэр?
- Нет, спасибо.
Некоторое время мы с Мишель молчим, не глядя друг на друга. Потом она осторожно говорит:



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ] 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.