Чтение 16–й страницы книги ~День дракона~

Кумар судорожно вздохнул. Он не очень хорошо знал историю, плохо разбирался в боевых искусствах, никогда не воевал, но даже он понимал, какая битва развернулась на Земле тысячи и тысячи лет назад.

«Навы взяли Железную Крепость!»

История переписана.

«Навы взяли… И что?»

И ничего.

Темный Двор до сих пор признает, что никогда, даже во времена наивысшего расцвета, не мог достичь уровня асуров. Навы не любят об этом говорить, но и не скрывают. Неужели они ничего не нашли в Крепости? Понесли огромные потери, остались с носом, а потому решили ничего не говорить об ошибке? Возможно… Но при чем тогда термин «подавлено»? Что они подавили? Что потом потеряли? И что запечатали?

Что?!

К сожалению, древний переводчик не отличался словоохотливостью. С традиционной бережливостью шас экономил пергамент и описывал лишь ключевые события, не вдаваясь в особые подробности, справедливо полагая, что те, кто захочет покопаться в истории, сможет обратиться к навскому первоисточнику. А темные опомнились и укрыли ненужные сведения.

Что же вы там запечатали? Почему не забрали сокровища?..

Возбужденный Итар быстро прошелся по комнате. Раз, другой. И вдруг остановился. Догадался. И оцепенел, поняв, что разгадка таится в ответе на простой вопрос: «Чего испугались навы?»

* * *

_Москва,_улица_Пяловская,_

_8_августа,_вторник,_03:11_

Летняя ночь в спальных районах обыкновенно тиха. Особенно — будничная ночь. Здесь мало веселых заведений, шум которых мешает уснуть, нечасто проезжают машины и редко встречаются бодрые компании. Конечно, часов до одиннадцати вечера стоит шум, где-то смеются, где-то кричат, где-то поют под гитару или орет магнитофон, но после все успокаивается. Подростки, избегая неприятностей, предпочитают уходить подальше от домов, не мешают людям отдыхать, а потому глубокой ночью в спальных районах, как правило, тихо и пустынно.

И только полицейские патрули изредка прокатываются по улицам. Иногда въезжают во дворы, шелестят шинами мимо темных окон, лениво прислушиваются, лениво оглядываются. Но разглядеть черный микроавтобус, остановившийся у торчащей в одном из дворов электроподстанции, полицейские не могли при всем желании. Не каждому дано смотреть сквозь морок. А если бы и увидели? Что необычного в большой машине с затемненными окнами? Мотор не работает, свет выключен, вокруг никого. Пробили бы микроавтобус по базе данных, убедились бы, что в розыске он не числится, и поехали бы дальше. Двор спит. Район спит. Все в порядке.

Обычный микроавтобус у обычной электроподстанции.

Она действительно казалась обычной. Бетонная коробка с серыми металлическими дверями, стены которой украшала разноцветная мазня — творчество местных тинейджеров. Она казалась порождением современного века, меткой эпохи электричества, и никто из челов, которые мирно спали в окрестных домах, не шал, что на месте подстанции всегда находилось нечто, равное ей по размеру. Когда-то здесь стоял амбар, деревянный, затем каменный. Еще раньше — холм. И скрывались за бетонными стенами не распределители и переключатели, а устройство подревнее — Дегунинский Оракул, единственный сохранившийся в Тайном Городе артефакт асуров.

Именно поэтому Сантьяга, подъехавший с помощниками на черном микроавтобусе, не стал афишировать свое присутствие. Лидеры Тайного Города нет-нет да и заглядывали к провидцу. Сегодня черный микроавтобус, завтра зеленый, послезавтра красный… Зачем давать челам лишний повод для размышлений? Навел морок на всю территорию, скрыл свое присутствие и появление из портала князя и сиди себе жди, рассматривай разрисованные стены.

Комиссару, в отличие от большинства жителей Тайного Города, доводилось бывать внутри Оракула, а потому он, единственный из пассажиров микроавтобуса, точно знал, что внутри «подстанции» прячется великолепный зал. Пол помещения покрывает черный, с прожилками настоящего золота ларнайский мрамор. Стены выложены зеленой яшмой, а купол потолка — голубым лазуритом. Зал был красив, но приходили в него не для того, чтобы любоваться совершенством отделки. В центре помещения на четырех хрустальных колоннах располагалась сфера золотистого берилла, слабое сияние которой освещало зал неярким, мерцающим светом. А между колоннами обычно вилась красноватая дымка — сердце Оракула. Ради нее приезжали в Дегунино высшие иерархи Великих Домов.

И именно ее пытался разглядеть вошедший в зал князь.

Но не сумел.

Потому что ее не было.

Не исходило от берилловой сферы золотистое сияние, заставляющее причудливо переливаться яшму и золотые прожилки ларнайского мрамора. Нижняя часть зала погрузилась во тьму, и лишь лазуритовый потолок слегка светился, видимо, для того, чтобы повелитель Нави не почувствовал себя как дома.

И ни единый звук не нарушал установившуюся в зале тишину.

Князь стоял в дверях целую минуту. Затем развернулся и вышел на улицу. Подождал почувствовавшего неладное Сантьягу и угрюмо прошипел:

— Оракул не хочет говорить. — Комиссар криво усмехнулся. Все понятно.

— Ситуация действительно серьезная. — Перед князем возник темный вихрь портала. — Срочно принимайся за расследование. Срочно!

ГЛАВА 4

Лязг мечей звучал как-то приглушенно, стыдливо.

Крики тоже были невнятны. Будто лица умирающих и лица убивающих скрывали маски.

А может, дело было в том, что плавились стены?

Сражение развернулось в сводчатых коридорах. Высоких, широких, с гладкими, выполненными из прочного металла стенами. Замкнутое пространство предполагало соответствующее оружие: противники бились мечами и топорами, еще кинжалы, ножи, короткие палицы и… магия. Именно ее дыхание оплавляло стены.

Подземную крепость строили великие мастера, умелые в обработке металлов и сведущие в колдовстве. Создатели не верили, что когда-нибудь под сводчатыми коридорами развернется кровопролитная битва, они и представить не могли, что появится враг, способный прорваться на средние уровни твердыни, но строить плохо попросту не умели. Гладкие стены обладали колоссальной защитой от воздействия магии, они уже доказали это во время первого сражения. Но сейчас под сводчатыми потолками кипел еще более страшный бой. Потоки магической энергии, которые направляли друг на друга противоборствующие колдуны, победили древние стены. Бессмертный металл поплыл вниз, стекая расплавленными лужами под ноги сражающимся.

Может быть, поэтому тонули звуки?

…Сколько гарок билось под землей? Арнат? Десятки арнатов? Сотни?

Последнее вернее.

Их было больше, чем можно представить, больше, чем когда-либо еще. Ни до, ни после подземной битвы, ни в одном сражении, ни против какого врага князь не выводил на поле боя столько бойцов. Столько лучших своих бойцов. Самых опытных. Самых умелых. Самых бесстрашных. Самых верных.

Но ведь противостоял им не менее грозный враг.

Опытный. Умелый. Бесстрашный. Верный.

Гарки.

Именно поэтому в подземной битве принимало участие больше гарок, чем когда-либо еще: они дрались с обеих сторон.

Гарки против гарок.

И черным-черно в подземной крепости было не от отсутствия света, а от огромного количества порождений Тьмы.

Затянутые в темные комбинезоны гарки, высокие, худощавые, но при этом — необычайно грациозные, убивающие совершенными, до микрона отточенными движениями.

А среди них, в самой гуще сражения — советники. Плотные черные плащи, обыкновенно скрывающие облик высших иерархов Нави, разорваны мечами и магией, сгорели или прилипли к оплавленным стенам. И гарки видят, куда завела Тьма их лидеров. Видят неестественные фигуры, видят блестящую черную кожу, окаменевшие когти и пылающие черным глаза. Видят, но не смущаются. Они сражаются рядом, плечом к плечу, побеждают или погибают.

Они вместе.

Но иногда им казалось, что они стоят перед зеркалами.

И тогда в темных душах появлялись боль и горечь.

…Создатели Крепости не верили, что кто-нибудь сумеет прорваться через остроумно сконструированные врата. Создатели Крепости перестраховались и наполнили первый, Воздушный уровень твердыни бесчисленными смертоносными ловушками. Создатели Крепости установили дополнительные врата, отделяющие оборонительную линию от внутренних уровней грандиозного строения… и успокоились.

Создатели не верили, что кто-то сумеет взломать непреодолимые преграды. Но это случилось. Причем — дважды.

Дважды в течение небольшого промежутка времени гарки прокладывали себе дорогу вниз. По трупам своих. Поскальзываясь в лужах крови. Убивая и умирая.

Хитроумные капканы, мощные запоры, магия и мечи защитников — ничто не могло остановить воинов Темного Двора. Прорывались, не обращая внимания на потери, черным водопадом обрушивались на внутренние, незащищенные уровни Крепости и вели бои под сводчатыми потолками подземных коридоров.

Но Вселенная не знала воинов, способных противостоять гаркам в открытом бою. А потому второе сражение, в котором гарки бились с гарками, оказалось куда более кровавым и беспощадным, чем первое.

Черные отряды штурмующих отбивали у черных отрядов защитников Крепости коридор за коридором, зал за залом, уровень за уровнем. Несколько раз нападавшим удалось зайти обороняющимся в тыл, просочиться по вспомогательным лестницам или вентиляционным отверстиям и ударить в спину. В этом случае уровень захватывался быстро. Если же приходилось идти в лобовую, пробивать наспех сооруженные преграды — бой затягивался. Но и в этом случае итог схватки был предрешен: численностью осажденные уступали противнику и рано или поздно были вынуждены отступать.

Уходить еще глубже.

И на каждом следующем уровне штурмующих поджидало все меньше и меньше защитников. Бои, не теряя ожесточенности, становились скоротечными. Казалось, победа близка. Сопротивление практически сломлено, и осталось самое неприятное: добивать не желающих сдаваться врагов. Но…

Глухой, идущий снизу удар заставил вздрогнуть огромную Крепость.

Некоторые гарки не удержались на ногах, некоторые схватились за стены (и тут же отдернули руки от расплавленного металла), и все остановились, пытаясь понять, что произошло.

Удар не повторился. Зато через несколько секунд пришел Гул. Тяжелый и всепроникающий.

Гул заставлял дрожать стены, те, что еще не были расплавлены. Гул делал воздух густым, вязким, словно прозрачное, сковывающее движение желе. Гул разгонял Тьму, превращая черные тени в блеклые серые пятна.

Гул тисками сдавливал черное, заставляя штурмующих нервничать и отступать. Под натиском заклинания. Под натиском мечей.

Гул позволил осажденным перейти в контратаку. Их осталась горстка, жалкие крохи на фоне накатывающихся арнатов, но Гул, идущий с нижних уровней, казалось — из сердца самой Земли, придал им сил. Вряд ли они верили, что могут победить. Вряд ли они надеялись спастись. Вряд ли они вообще о чем-нибудь думали, кроме боя.

И река черной крови, казалось, уже успокоившаяся, притихшая, заполнившая все, что можно, потекла с новой силой.

Защитники подземелья врезались в текущий с верхних уровней черный поток. Они напоминали одиночные камни, которыми пытаются сдержать прорвавшую дамбу воду. Они должны были раствориться без следа, но… Это был тот самый случай, когда число и умение уступали ярости и неукротимости. И древнему заклинанию, вызванному в глубинах Крепости. Каждый из защитников поражал не меньше десятка врагов. А то и больше. Каждый наводил ужас на штурмующих. Каждый был сильнее дракона, и в каждой груди билось сердце льва. Но…

Слишком поздно.

Прячущийся на нижних уровнях колдун опоздал, и мощнейшее заклинание лишь продлило агонию.

Защитники крепости демонстрировали чудеса, однако стратегическое преимущество давно перешло к штурмующим. И умирать они тоже не боялись. И готовы были платить десятью смертями за каждого упавшего противника. И платили.

И шли вперед.

Защитники падали, пронзенные обсидиановыми клинками, их пальцы царапали железные стены подземелий, черная кровь растекалась по железным полам, а с губ срывался шепот:

— Ярга…

Каждый умирающий произносил это имя. Символ их правоты. Символ их веры. Их клич.

— Ярга!

* * *

_Муниципальный_жилой_дом,_Москва,_Звенигородское_шоссе,_

_8_августа,_вторник,_08:44_

— Как старушка? — Витольд приехал к Итару в прекрасном расположении духа. Не вошел, а буквально ворвался в квартиру, пошутил насчет «тысячи запоров, которыми шасы отгораживаются от мира», сунул полусонному Кумару пакет с едой и прошел в дальнюю комнату. — Не бузила?

— Нет, — машинально ответил слегка ошарашенный шас. — Послушай…

Но чуд был слишком увлечен собственными новостями, чтобы реагировать на слабую попытку Итара привлечь к себе внимание. Ундер оглядел пленников, с некоторой игривостью потрепал мрачную старуху по макушке и подмигнул безучастному голему.

— Покормил уродов?

— Конечно. Послушай, Вит…

— Шнырька во время кормежки выводил?

— Да.

— Молодец.

Согласившись на то, чтобы Кумар поместил Шуму-Шуму и голема в одной комнате, Ундер строго-настрого запретил шасу оставлять их рядом во время еды, то есть в момент, когда старуха освобождалась от кляпа. Шнырек кажется безобидным, но он голем. Кто знает, какие программы в него заложили? Кумар с замечанием согласился, но, если честно, вспомнил о предупреждении в самый последний момент.

— Не будем загадывать, дружище, однако у нас появился шанс выяснить, где наш милый приятель выбрался на поверхность. И тогда…

Веселое настроение чуда объяснялось тем, что он окончательно и бесповоротно принял — внутренне принял — все происходящее. Обман Ордена, подготовка экспедиции, добыча средств для нее — все эти холодно просчитанные шаги перестали тревожить совесть Ундера. Он успокоил свою душу, согласился с выбранным курсом, и теперь его разбирало нетерпение. Возбужденный Витольд хотел как можно быстрее перейти к конкретным действиям.

— Послушай меня!

— Ты спросишь, что за вероятность? — Чуд самодовольно улыбнулся. — Отвечу: я задействовал кое-какие связи в Зеленом Доме…

— Ты заткнешься или нет?! — рявкнул шас. Ундер оторопело уставился на Итара.

— Что?

— Сегодня ночью я копался в архивах, — быстро сообщил Кумар. — Искал сведения о Железных Крепостях…

— Надеюсь, у тебя хватило мозгов не запрашивать закрытые файлы? — Судя по резкому тону, Витольду не понравилось, каким образом шас привлек его внимание.

— Боишься, что нас обнаружат?

— Не хочу, чтобы нас обнаружили, — уточнил чуд.

— Не волнуйся, — отрывисто бросил Кумар. — Я не глуп.

— С дураком я бы не связался.

— Я тоже.

Пару секунд шас и чуд сверлили друг друга взглядами.

Наконец Витольд пробурчал:

— Извини. Я слишком увлекся своими новостями.

— Ты извини, — после короткой паузы ответил Итар. — Я не сдержался, наверное, устал.

Молодой рыцарь протянул руку, и молодой торговец крепко пожал ее.

— Нашел что-нибудь важное? — поинтересовался Ундер.

— Есть косвенное подтверждение того, что одна из Железных Крепостей не была разрушена в ходе Первой войны.

— Вот видишь! Все подтверждается!

— Выслушай до конца, — покачал головой Кумар. — В самой старой хронике сказано, что навы ее взяли. Дословно: «разрушили стены и захватили».

— Железную Крепость? — недоверчиво прищурился Витольд.

— Да. Последнюю Железную Крепость.

Чуд стал очень серьезным. Он присел на диван — Итар тут же плюхнулся в любимое кресло, — почесал затылок и медленно протянул:

— Нас учили, что твердыни асуров даже теоретически не могли быть захвачены, только разрушены. Конечно, планы крепостей никто не видел, но темные говорили о них только в превосходных степенях. На комплименты не скупились.

— Навы хитры и сильны, — спокойно произнес Кумар. — И подобная выходка в их стиле: помнишь Вторую войну Подземелий? Последнее логово осар навы захватили.

— Не считаясь с потерями, — прошептал чуд.

— Ради того, чтобы показать, кто хозяин, — закончил шас. — То же самое могло произойти в войне с асурами. Ко времени ее окончания во Внешних мирах появились другие народы, пришедшие после Нави. Они следили за битвой, и взятие Железной Крепости подняло бы авторитет темных на недосягаемую высоту.

— Он и так был велик, — пробурчал Ундер. — Победа в Первой войне сделала навов главными во Вселенной.

— Тем не менее.

Несколько секунд Витольд молчал, обдумывая историю шаса, а затем попросил:

— Можешь рассказать подробнее?

— Увы, — развел руками Итар. — Я залез в библиотеку Шась, и мне повезло отыскать ссылку на скан очень старой рукописи, одной из первых официальных хроник семьи. Там прямо сказано, что навы «взяли стены» последней Железной Крепости.

— И разграбили ее?

— А вот что произошло дальше — абсолютно непонятно. Использованы термины «подавить» и «потерять», но в каком контексте, я не разобрал.

— Что значит «потерять»? Асуры отбили твердыню?

— Маловероятно, — усмехнулся шас. — Навы не особенно хвастливы. И если написали, что «взяли стены», значит, взяли. Сомневаюсь, чтобы кто-то из защитников уцелел.

— Тут я с тобой согласен.

— И вряд ли кто-то другой отбил у них Крепость — в те времена по Земле разгуливали лишь навы и асуры.

— Тоже верно. — Взгляд Ундера стал отрешенным, рассеянным, казалось, чуд пытается вспомнить нечто очень важное…

— Остается предположить, что асуры использовали некое супероружие, — продолжил Кумар. — Бабахнули чем-то таким, что заставило навов убраться прочь и запечатать твердыню самыми мощными арканами. И если так, нам лучше выйти из дела. У меня не хватает фантазии представить, ЧТО должно было произойти, чтобы князь Темного Двора приказал отступить…

— Князь не приказывал отступить, — тихо произнес Витольд. — Наоборот. Он послал в Железную Крепость еще больше гарок.

— Откуда ты…

— В последней твердыне асуров навы нашли нечто такое, что вызвало междоусобицу. Победив асуров, они принялись за своих.

— Навы дрались друг с другом? — Эта новость ошарашила Итара даже больше, нежели известие об обнаружении уцелевшей Железной Крепости. — Откуда ты знаешь?!

— Мне снилось…

Витольд задумчиво посмотрел на Кумара. Только сейчас он окончательно понял, что видел ночью. Дерущиеся навы… Утром картинка показалась ему плодом бурной фантазии, теперь все встало на свои места. Темные взяли Крепость и… и принялись убивать друг друга.

На мгновение Ундеру стало очень и очень неуютно.

— Что тебе снилось еще? — негромко осведомился шас.

— Только междоусобица. Они сражались обсидиановыми клинками в каких-то странных коридорах. Я не мог понять — где? А теперь сообразил.

— Чем закончилось сражение?

— Сон оборвался, — негромко ответил Ундер. — Я видел, что атакующие побеждали, оттесняли защитников на нижние уровни Крепости и… и никого не жалели, представляешь?! Я видел, как навы поднимали навов на обсидиановых клинках. Я видел подлинное обличье высших иерархов Темного Двора… Тех, кто никогда не снимает плащ.

— И как? — хрипло спросил Итар.

— Неприятное зрелище, — ответил чуд.

— Я так и думал. — Кумар помолчал. — Ты не знаешь, откуда взялся этот твой сон?

— Понятия не имею.

— А раньше с тобой такое случалось?

— Сны?

— Необычные сны?

Витольд подумал, затем, качнул головой:

— Нет, необычных снов не было. Только заурядные…

Он едва не закончил: «кошмары», но вовремя остановился. Зачем демонстрировать компаньону свою слабость?

Ундер покосился на Итара и с облегчением понял, что тот ничего не заметил. Шас не сводил глаз с двери в спальню.