Чтение 16–й страницы книги ~Ведьма-хранительница~

— Вольха, можно, я его убью? — с надеждой спросила Орсана. — Его все равно потом воскресят, а я хоть душу отведу!
Ролар помрачнел. Не отвечая на эти колкости, пристально оглядел каменные стены с узкими окошками-бойницами и негромко пробормотал:
— Вряд ли ложняки осмелятся в открытую штурмовать замок, и, если под предлогом охоты на привидение нам удастся напроситься на ночлег, до утра им придется оставить нас в покое.
— О каком покое ты говоришь? — с нервным смешком уточнила наемница. — В этом замке его не смог обрести даже дух!
Вампир скептически хмыкнул:
— Спорим, в замке есть дети, или полупомешання бабка, или внучатая тетка с манией преследования, или служанка-лунатичка, или вечно пьяный родственник?
— Спорим, там настоящее привидение? — Я не глядя протянула руку, Ролар сжал ее, а Орсана пришлепнула ладонью сверху, утвердив спор.
Дверь открылась по третьему стуку, вернее, остервенелому грохоту ногой — стучать по толстенным доскам кулаком было бесполезно, я отбила его после первой же попытки.
— Здрасьте! — в унисон протянули двойняшки, глядя на нас снизу вверх. Две пары небесно-голубых глаз, два курносых носика, две весенние россыпи конопушек. У мальчика — всклокоченный чубчик, у девочки — две толстые встопорщенные косички над ушами. Малышам не было и десяти лет, разве что на двоих.
— Ага! — многозначительно оказал Ролар. — Дети!
— Дера, Слар! — завизжали-заголосили сверху. Кто-то, подпрыгивая и оскальзываясь, второпях спускался по узким ступеням винтовой лестницы. — Сколько раз я вам говорила — не открывайте сами дверь, придет злая тетя ведьма, сунет вас в мешок и унесет себе на обед!
Дети воззрились — почему-то на меня — с немым восторгом. Девочка даже рот открыла, показав два ряда ровных молочных зубов. “Злая тетя” смущенно отступила за спину Ролара, не являя желания уносить сорванцов куда бы то ни было.
Из-за очередного поворота лестницы вынырнула женщина необъятных форм. Пышное великолепие ее телес туго обтягивало ярко-розовое платье с белым кружевным передничком, из-под пышных нижних юбок нет-нет да и выглядывали очаровательные тапочки с помпонами и белые вязаные чулки. Увидев гостей, дама (по всей видимости, няня) спохватилась, неловко одернула юбки, приосанилась и сменила галоп на тяжелую величественную поступь. Увы, на последней ступени равновесие ей изменило, и няня, душераздирающе взвизгнув, взмахнула руками и с громким шлепком села на пол — под заливистый смех двойняшек.
Ролар поспешно шагнул вперед, протянув руку жертве натертых воском ступеней. Ему тут же пришлось схватиться за перила второй рукой — поднять столь упитанную даму без упора оказалось не так-то просто. Поставленная на ноги, няня первым делом велела детям идти наверх и умыться перед ужином. Двойняшки неохотно подчинились; впрочем, добежав до второго этажа, они перевесились через перила, подслушивая и подсматривая за гостями.
Как выяснилось, клочок пергамента висел на столбе не первый день.
— Колдуны? За привидением? — с изрядной долей пренебрежения поинтересовалась бабища.
— Угадали, — после легкого замешательства подтвердила я.
— А чего там гадать? — хохотнула толстуха. — Ходите и ходите, покоя от вас нет никакого! На той неделе ведьмака с лестницы спустили, вчера дайн сам ушел. Закапал, стервец, все углы воском, благовоньев накурил — у хозяйки мигрень разыгралась. А вы с чем пожаловали? Хозяйка сказала — без диплома никого не пускать, хватит. А то наняли в прошлый раз друида-самоучку, так у хозяйки болонка любимая пропала, и до сих пор откуда-то из подпола дохлятиной разит!
— У меня есть диплом. — Я сунула руку за пазуху и развернула перед носом у тетки мятый свиток с печатью.
— Мы грамоте не обучены, — проворчала та с наклюнувшимся уважением. — Пойду хозяйке доложу.
Выхватив у меня диплом, няня с удивительным для ее фигуры проворством засеменила по ступенькам. Белобрысые головки вверху лестницы разом исчезли.
В огромном холле было неуютно, несмотря на лежащие повсюду ковры. Со стен посверкивали стеклянными глазами рогатые оленьи головы, потрескивали фитильки свеч в массивных канделябрах, неприязненно посматривали фамильные портреты. Чем дальше от входа, тем разбойнее становились изображенные на них физиономии. На портрете основателя рода вообще следовало бы намалевать по три-четыре вертикальные и горизонтальные полоски, а внизу указать номер.
Хозяйка спустилась минут через десять, мы как раз успели осмотреться и пообвыкнуться. Ею оказалась высокая, привлекательная женщина лет сорока с благородной осанкой и безупречными манерами.
— Добрый вечер, господа, — величаво, но без надменности приветствовала она нашу разношерстную компанию. — Добро пожаловать в Палевую Розу.
— Это ваш замок? — уточнила Орсана.
— Фамильный, моего покойного мужа. — Женщина вернула мне диплом. — Позвольте представиться — Дивена Белозерская, нынешняя владелица замка и окрестностей. Приятно узнать, что наконец-то в наши края завернул настоящий профессионал. Госпожа Редная, вы ведь практиковали при дворе, верно?
Я не разделяла ее восхищения моей блестящей карьерой и честно призналась:
— Очень недолго. Мне пришлось оставить сей почетный пост ради дальнейшего совершенствования в магическом искусстве.
— Похвальное стремление. — Дивена позволила себе одобрительную улыбку. — Прошу вас, пройдемте со мной в верхние покои. Вы и ваши спутники, несомненно, устали с дороги, но не будет ли чрезмерной назойливостью с моей стороны пригласить вас откушать за нашим скромным столом?
— Ничуть. Позвольте представить вам... э-э-э… мою сестру Орсану и троюродного кузена Ролара.
Ролар, ничем не выдав удивления, наклонился и галантно поцеловал изящную ручку хозяйки. Орсана изобразила неуклюжий реверанс.
— Очень приятно. — Хозяйка улыбнулась еще раз, потом протянула руку к медному колокольчику, стоявшему в нише возле одного из канделябров. На мелодичный звон не замедлил явиться седой как лунь дворецкий с непроницаемым лицом. — Брим, покажите гостям их комнаты. Господа, жду вас через полчаса!
С этими словами хозяйка упорхнула вверх по лестнице, нам же пришлось тащиться за дворецким добрых пять минут — столь неспешно и аккуратно выбирал он место на ступенях, прежде чем поставить ногу.
— Что это на тебя нашло? — набросилась на меня Орсана, как только мы остались одни в роскошных покоях с широченной кроватью, зеркальным трюмо на полстены, красного дерева мебелью и огромной медвежьей шкурой на полу. — Сестра — еще ладно, но зачем было приплетать сюда двоюродного кузена?
— Троюродного, — поправил Ролар. — Иначе нам с тобой пришлось бы спать на конюшне, как слугам.
— Выдала бы за друзей! — Орсана поостыла, но признавать Ролара за родственника упорно не хотела.
— Чтобы нас заподозрили в предосудительных связях? Терпи, Орсана, с аристократами нужно вести себя как с сумасшедшими — во всем потакать и не давать повода для компрометации.
— Но она поселила нас в одной комнате! Я против такого разврата!
— В двух смежных, и дверь между ними закрывается на засов, — поправила я. — Не волнуйся, по этикету разврат ограничится братским поцелуем в щечку.
— Лучше братским укусом в шейку,—расплылся в клыкастой улыбке вампир.
— Кусай, — неожиданно согласилась Орсана, подставляя Ролару шею.
Вампир, не будь дурак, укусил. Что тут началось!
— Идиот! — вопила девушка, отскочив в сторону. — Я же пошутила!
— Я тоше! — Ролар держался за челюсть, подшибленную Орсаниным локтем.—Иштеришка! Шуть клык не фыбила!
— А нечего было кусаться! — бушевала Орсана, готовая избавить вампира от всех оставшихся зубов.
— Я же легонько... — Ролар убрал руку. Клыки, судя по всему, остались на месте, а кровоподтек над губой таял на глазах.
— Откуда я знала? — Наемница, успокаиваясь, подошла к зеркалу, осмотрела шею и на всякий случай потрогала. — С тобой никогда не поймешь, шутишь ты или говоришь серьезно!
— Хорошо, теперь я всегда буду предупреждать: “Внимание, Орсана, шутка...” — пообещал вампир.
— Неплохая идея, — серьезно согласилась девушка — Ролар, зачем ты надо мной постоянно издеваешься? Что я тебе сделала?
Вампир неопределенно хмыкнул и отвел глаза, смущенно проворчав:
— Ты что, шуток не понимаешь?
— Глупых шуток — нет, — решительно отрезала Орсана и, повернувшись к Ролару спиной, сняла куртку и начала расстегивать ворот насквозь промокшей рубашки. Вампир с любопытством наблюдал за этим процессом, пока наемница не спохватилась: — Ты еще здесь?! А ну, брысь в свою комнату, дай нам переодеться!
Ролар нехотя повиновался, и Орсана собственноручно задвинула за ним засов. Переодеваться-то было особенно и не во что; мы попросту отжали одежду над стоящим под кроватью горшком (за неимением другой посудины), а я высушила ее и прогладила. Запах паленого усилился, смешавшись с “ароматами” речной тины и конского пота.
— А как же я? — ныл за дверью вампир, нарочито шмыгая носом. — Почему никто не спешит спасать мою молодую полуторасотлетнюю жизнь от воспаления легких, вызванного длительным пребыванием в мокрой одежде?
— А ты попрыгай, — мрачно советовала Орсана, шнуруя сапоги, — авось согреешься.
Приведя себя в порядок, мы выпустили Ролара. Вампир и не думал прозябать, а, давным-давно раздевшись, завернулся в розовое кроватное покрывало и расхаживал по комнате, с интересом разглядывая висящие на стенах картины и не забывая время от времени сетовать на жестокую судьбу.
— Жулик, — с чувством сказала я, — вот так на ужин и пойдешь; скажешь хозяйке, что это новейшая старминская мода.
Вампир скорчил умоляющую физиономию, и я, вздохнув, прочитала над его одеждой нужное заклинание. Когда он оделся и вернулся в нашу комнату, Орсана уже стояла у входной двери, делая вид, что не замечает его и уж тем более не ждет.
— Орсана, не дуйся! — взмолился тот. — Я же вампир, что с меня возьмешь: как говорится, у дурака и шутки дурацкие. Иной раз обижу — и не замечу. Прости, если и впрямь обидел...
Орсана чуть покраснела, но не промолвила ни слова. Принять извинения иной раз труднее, чем принести.
— Ну так что — мир? — Ролар, не дожидаясь ответа, протянул девушке руку.
— Перемирие, — буркнула Орсана, не глядя хлопнув его по ладони.
— Надолго ли? — риторически вопросила я, распахивая дверь.
Бум! Дера и Слар сели на пол, потирая ушибленные лбы — девочка левой рукой, мальчик правой.
— А вы что тут делаете?! — страшным голосом пророкотала я, упирая руки в бока и грозно нависая над детьми.
Двойняшки переглянулись.
— Тетя ведьма, а вы правда едите маленьких детей? — очень вежливо поинтересовалась девочка.
Я опешила от такой любознательности, зато Ролар не растерялся.
— Что вы, деточки! — медовым голосом проворковал он, присаживаясь на корточки перед малышами. — Тетя ведьма, конечно же, не ест маленьких детей, у нее для этого слишком короткие зубки... зато дядя вампир подзакусит вами с превеликим удовольствием!
И Ролар продемонстрировал близняшкам одну из своих самых ослепительных улыбок.
Дети с визгом бросились наутек.
— Теперь маленькие негодники поостерегутся за нами шпионить, — с удовлетворением сказал вампир, вставая.
— Обязательно было распускать клыки? — скривилась Орсана. — Они теперь маме наябедничают.
— Что у тетиведьминого дяди длинные острые зубы? — насмешливо предположил Ролар. — Кто, скажи мне, обращает внимание на детские фантазии?
— Пойдем, дядя вампир, — перебила я, первой шагая за порог. — Нас уже заждались.
Привидение мало способствовало престижу работы в замке. Нехватка прислуги особенно остро ощущалась во время трапезы — единственная служанка не успевала обносить господ блюдами, и нам пришлось довольно долго сидеть перед пустыми тарелками, ожидая своей очереди. Все тот же дворецкий зажег три дополнительных канделябра и встал у двери, то ли в соответствии с этикетом, то ли не решаясь променять освещенную столовую на пустынные коридоры и сомнительное общество привидения.
Помимо нас, хозяйки и няни с детьми, трапезу разделяли еще трое родственников госпожи Белозерской. По правую руку хозяйки сидела ее сестра, тощая старая дева с высоким шиньоном на затылке, по левую — дальний родственник, тысячник в отставке. Рядом с сестрой, в кресле-каталке, скрючилась над тарелкой древняя и, похоже, выжившая из ума старуха — бабка покойного хозяйкиного мужа. Сестра поминутно вздрагивала и озиралась по сторонам, старуха непрерывно что-то бормотала себе под нос, угрожая пальцем жареной курице, дальний родственник успел уговорить три бокала вина за пять минут, пришел в благодушное расположение духа и то и дело порывался рассказать о сражении девятьсот шестьдесят третьего года и своем личном вкладе в победу. (Если не ошибаюсь, речь шла о пограничном конфликте с эльфами, причем сражения как такового не было — эльфы предупредительно обстреляли из луков заблудившийся в их лесу полк. А тот, почему-то уверенный, что находится на своей территории, залег в подручных ямах и наотрез оказался уходить, стреляя и ругаясь в ответ. Это безобразие продолжалось больше месяца, причем эльфы давно махнули на легионеров рукой и сняли осаду, надеясь, что эти идиоты проголодаются и сами уйдут, но те упрямо продолжали партизанить в Ясневом Граде, питаясь грибами и ягодами, а также трофейными, украденными из эльфийской полевой кухни лепешками, пока за ними не явилось “подкрепление”, высланное тогдашним белорским королем по просьбе своего эльфийского коллеги.)
При виде столь обширного паноптикума Ролар пришел в восторг. По его мнению, которое он не замедлил высказать шепотом мне на ухо, более благодарной аудитории для явок привидения не стоило и желать.
— Ты еще не выиграл! — прошептала я в ответ, стараясь не потерять нить светской болтовни, завязанной хозяйкой и ее сестрой. Интересы обеих дам вертелись вокруг жизни королевского двора — сплетен, интриг и нарядов. Сплетни и интриги я сочинила без труда, наряды пришлось вспоминать.
Удовлетворив любопытство, Дивена немного рассказала о себе. Ее ныне покойный муж некогда занимал почетную должность королевского советника, затем “попал в немилость” — скорее всего, просто надоел, за более серьезный проступок король не преминул бы конфисковать замок, — и вышел в отставку, а там вскоре и преставился.
Разговор плавно свернул на привидение.
К привидению госпожа Белозерская относилась философски и в то же время на диво практично. Лично ей, хозяйке, привидение нисколько не мешает, но создает определенные проблемы при наборе слуг и приемах гостей. Она сразу же отмела в сторону деликатные намеки касательно происков врагов в простынях, заявив, что привидение настоящее и принадлежит ее покойной бабке. Портрет оной висел над столом — эффектная женщина в лиловом платье, золотоволосая и синеглазая. Очень, кстати, похожая на саму Дивену и ее детей.
— А служанки-лунатички у вас нет? — как бы между прочим поинтересовалась Орсана.
Хозяйка удивилась, но ответила, что до недавнего времени была, однако два привидения на один замок — это слишком, и она дала девице расчет.
— Вы уверены, что это именно она? — Ролар кивнул в сторону портрета.
— Уверена, — отрезала хозяйка. — Я ее видела.
— И что? — затаив дыхание, спросила Орсана.
— Поздоровалась и прошла мимо, — невозмутимо ответила хозяйка замка, накалывая на вилку крошечный кусочек капусты и поднося ко рту с воистину королевской грацией. Мы как-то сразу ей поверили. С подобной аристократки станется раскланяться даже с живоглотом.
— А я говорю — ведьма! Ведьма она и есть! — неожиданно рявкнула старуха, заставив Орсану поперхнуться.
— О чем это она? — поинтересовалась я, искоса поглядывая на бабку, как ни в чем не бывало бормочущую себе под нос.
— Ходили слухи, что моя бабушка увлекалась колдовством, — равнодушно пояснила Дивена. — Якобы она приворожила своей внучке, то есть мне, богатого мужа, чего бабушка мужа до сих пор нашей семье простить не может.
— А это правда? — все еще покашливая, прохрипела Орсана, раздраженно пресекая попытку вампира похлопать ее по спине.
— Нет, — отрезала хозяйка. — Да, согласна, в последнее время наш род несколько обнищал, но он куда более древний и знатный, чем род мужа. Только благодаря этому браку он смог проникнуть в высшее общество и дослужиться до советника. Взаимная выгода от союза не нуждалась в подпитке колдовством.
— Кстати, о выгоде, — вспомнила я. — Во сколько вы оцениваете эту... досадную неприятность?
— Пятьдесят кладней, — после недолгого раздумья постановила госпожа Белозерская.
— Шестьдесят! — торопливо поправила сестра, чьи нервы хуже переносили соседство с потусторонним миром.
— Но за каждый разбитый предмет с вас будет вычтена полная стоимость, — меланхолично добавила хозяйка.
— Простите?
— В замке много предметов старины, в том числе хрусталя и фарфора, — пояснила Дивена. — К сожалению, предыдущие колдуны имели дурную привычку сбивать на бегу, а также швырять в призрака бесценные произведения искусства, многие из которых склонны биться. Так, на прошлой неделе я лишилась расписной вазы пятого столетия, в которой попытался спрятаться от привидения некий знахарь Вланимар, впоследствии с позором выставленный за ворота…
Переждав взрыв смеха, хозяйка невозмутимо продолжила:
— Мне бы очень хотелось, чтобы на сей раз моя коллекция средневекового фарфора не подверглась варварскому уничтожению, тем более что сам призрак еще не нанес замку и людям никакого ущерба, кроме морального.
— Мы тоже на это надеемся, — искренне сказала я.
Ужин затянулся часа на три, и, когда мы наконец поднялись в свои комнаты, перевалило за полночь. Где-то в глубинах замка уныло и протяжно заскрипели половицы, простонала и лязгнула тяжелая дверь. В рассохшихся рамах завывал ветер, за шкафами скреблись мыши; для полноты ощущений не хватало только звона цепей бродящего по коридорам призрака.
— Ролар возьмет себе первый этаж и подвальное помещение, — по праву дипломированного специалиста распоряжалась я, тыча пальцем в потрепанный план замка. — Ты, Орсана, поброди по второму этажу, от хозяйских спален до нашей комнаты, — вдруг привидение захочет навестить гостей? Я же проверю третий этаж, крышу и башенки.
— А если мы его увидим, что нам тогда делать? — с содроганием уточнила наемница.
— Ничего, — пожала я плечами.
— Ничего?!
— А что вы можете сделать? Если язык не отнимется, попробуйте его разговорить. Может, оно чего-то хочет? Вдруг — сущую безделицу: перекинуться в картишки, предсказать чью-то гибель, указать замурованный в стену клад или собственный скелет?
— Его скелет лежит в фамильном склепе, — скептически буркнула Орсана.
— Ну и что, вдруг оно давно мечтало сводить экскурсию к собственному скелету? Может, ему на спине лежать неудобно? Может, просто одиноко?
— Не стану я его переворачивать! — возмутилась Орсана. — И рядом лежать не собираюсь. Пусть жалуется кому-нибудь другому, меня этим не проймешь.
— А тебя никто и не просит. Извинишься и сбегаешь за мной.
— И за мной, — вмешался Ролар, — если оно такое же, как на портрете, я согласен скрасить его одиночество!
— Если в контакт вступить не удастся, — продолжала я, пропуская мимо ушей не относящиеся к делу реплики, — запомните, где вы его видели, и опять-таки позовите меня. И, ради богов, держитесь подальше от этого проклятого фарфора! Одно блюдце — и мы не только не заработаем на овес для лошадок, но еще и останемся должны.
— Постараемся! — в унисон пообещали оба. Я давно заметила, что, когда Ролар и Орсана не грызутся, их мысли и поступки приходят в удивительное соответствие.
— В таком случае — не будем терять времени. Я еще хочу выспаться до утра.
— А может, сразу ляжем спать, а утром скажем, что никого не видели? — робко предложила Орсана.
— Чтобы привидение само разбудило нас посреди ночи, звеня цепями под ухом? Нет уж, спасибо. Если не изгоню его, то хотя бы попрошу, чтобы не мешало спать. Заодно осмотрим замок и убедимся, что его хозяева не ложняки и не собираются посреди ночи открыть разбойникам ворота.
— Ну, тогда ладно, — нехотя согласилась наемница, поправляя пояс с кинжалами.
Перед сном служанка потушила все свечи, оставив только по масляному светильнику на каждом этаже да еще вдоль лестницы. Сначала я таскала с собой канделябр с двумя свечами, но вскоре сообразила, что мне вполне хватает лунного света, сочившегося из узких витражных окошек, забранных пластинами хрусталя.
Бродить по замку было одно удовольствие. Привидения я не боялась; напротив, мною двигал азарт сродни рыболовному. Я начала с крыши — обошла вокруг стояка башни, пытаясь отыскать вход (потом оказалось, что башенка со шпилем — всего лишь архитектурное излишество и подняться в нее невозможно), осторожно глянула через высокий парапет, полюбовалась прекрасными видами, расстилавшимися внизу, прислушалась к шелесту ветра и, не заметив ничего предосудительного, спустилась вниз, на третий этаж.
Моим глазам открылось дикое, завораживающее и красочное зрелище.
По коридору, задрав пышные юбки и высоко подкидывая толстые ноги, галопом неслась няня в ночном чепце и длинной кружевной рубашке. Ее разинутый рот застыл в беззвучном крике; глаза мчались быстрее тела, выпучиваясь из глазниц.
За няней шумно летело привидение. Ярко-лилового цвета, в форме головастика с руками, обмотанное цепями и увешанное пудовыми гирями, оно стонало, хрипело, выло и улюлюкало. Волны громового эха плескались о каменные стены. Стоящие вдоль стен доспехи злорадно скалились прорезями забрал.
На портрет золотоволосой женщины в лиловом платье оно походило только цветом. Впрочем, при некотором воображении... Няня вильнула в сторону, рванула на себя дверь стенного шкафа и головой вперед нырнула в скопище тряпья. Закрывшаяся дверь гулко хлопнула ее по пышному заду. Привидение с разгону врезалось в меня, мелькнуло лиловым, пыхнуло теплом и растворилось клочьями быстро светлеющего тумана.
Я пошатнулась — больше от неожиданности, чем толчка. Прислушалась — где-то вдалеке скрипнула дверь, тихо шаркнула нога.
Привидение исчезло.
Привидение попалось.
Орсана, больше раздраженная, чем испуганная, уже ждала меня в комнате. По ее словам, привидение привязалось к ней возле детской, напоминало гигантскую сливу, сбежавшую с каторги, издавало “на диво поганыя звуки”, заставило Орсану пробежаться по всему коридору, но затем наемница вспомнила о своей чести и, развернувшись лицом к привидению, обложила его “брыдкими словами”, после чего то, смущенное, покраснело и капитулировало, растаяв в воздухе. Повторять чудодейственные слова Орсана отказалась наотрез.
Не успела наемница окончить рассказ, как вернулся Ролар.
— Ты выиграла! — с порога объявил он и, захлопнув за собой дверь, устало рухнул на кровать, переводя дыхание.
— Ну что там у тебя?
— Привидение! — Ролар, все еще тяжело дыша, приподнялся на локте лицом ко мне. — Самое что ни есть привиденистое! Цветастое, как синяк под глазом. Я гнался за ним через все подвальное помещение, но оно улизнуло в стену кухни, а в кухне его уже не было.
— Ты за ним — чи оно за тобой? — скептически уточнила Орсана.
Ролар метнул на нее гневный взгляд, но усталость взяла свое, и он снова распластался на кровати.
— Настоящая гонка с препятствиями! — стонал вампир, осоловело уставившись в потолок. — Там, внизу, куча этого проклятого фарфора, и весь на таких ненадежных подставочках, что рядом пробежать — и того хватит.
— Ты сбил хоть одну? — встревожилась я.
— Нет, что ты. Я сменил ипостась.
— Тебя никто не видел?
— Надеюсь, нет. А даже если видел — привидением больше, привидением меньше — какая разница?
— Это не привидение, — я покачала головой. — Ролар, я проиграла. На что мы спорили?
— Ни на что, просто так, — машинально ответил вампир, и тут же встрепенулся. — Что ты имеешь в виду? Я спорил, что оно ненастоящее!
— Ты спорил, что в замке есть дети, — поправила я.
Мы сели за стол все вместе — я, мои друзья, Дивена, ее трусливая сестра, отставной тысячник — с утра трезвый, няня с Дерой и Сларом, служанка прикатила коляску с полоумной бабкой. Дворецкого почему-то не было видно. Дети, как ни странно, вели себя очень тихо, жались к няне, то и дело испуганно оглядываясь по сторонам.
— Ну, как продвигаются поиски? — выдержав приличествующую случаю паузу, вопросила хозяйка замка, подставляя маленькую фарфоровую чашечку под носик кофейника в руках служанки.
Я выждала, пока чашечка наполнится до краев, и лишь тогда скромно ответила:
— Госпожа Белозерская, вынуждена вас огорчить. Ваше привидение не имеет никакого отношения к вашей прабабке... вернее, она имеет отношение к его появлению, но совсем не то, что вы думаете.
Мне впервые удалось подметить на бесстрастном лице хозяйки признаки удивления.
— Вот как? — Дивена колупнула десертной ложечкой рассыпчатый бочок миндального пирожного, пытаясь совладать с неприличным наплывом эмоций. — Откуда же оно тогда взялось?
— Ниоткуда. Точнее, вы неправильно поставили вопрос. ОНО тут отродясь не водилось. Есть ОН. Фантом.