Чтение 16–й страницы книги ~Битва аферистов~

— Без этого никак, — решительно сказал Алексей — без нее мы Кощея не завалим. Так в инструкции моей мамы написано. А твоя дочка, кстати, у него.
— Ну тогда властью, данной мне Аллахом как своему наместнику на земле, объявляю вас мужем и женой, — обреченно благословил новобрачных шах.
Влюбленный джигит ринулся на клетку с воплем:
— Мой пэри!!!
Огненная пэри закатила глазки и рухнула в обморок. Ковер вокруг клетки почернел. Запахло паленой шерстью.
— Черт — всполошился Алеша, — да она так до решающей битвы не доживет! Их опасно держать рядом.
— Это я бэру на сэбя, — внушительно сказал Вано. — Слюшай, Ара, — колдун с трудом оторвал от клетки буйного друга, — ты про учытэль забыл?
— Нэт!
— Живой-мэртвый вода нужэн.
— А жэна?! — возмутился Ара.
— Настоящий жэна должэн ждать свой джигит в свой сакля!
— Вах! Правыльно говорышь! — Ара нахмурил перышки над глазками и строго обратился к лежавшей в отключке жене: — Жды мэня в этот сакля. Кащэй зарэжу — вэрнусь, будэм здэсь жить!
— А я где? — опешил шах.
— Вай, дарагой, мы что, звэри? Всэм мэста хватыт!
— Нет, ты не зверь, ты дятел! — рассердился Алеша. Такой расклад его не устраивал. — Мне оружие против Кощея надо под рукой иметь. Меч-кладенец добуду, а потом обратно за жар-птицей скакать? А ведь нам еще за аргамаком шибергамских кровей пилять!
— О-о-о! — восхитился шах. — Это кто такую породу вывел?
— Да есть тут один селекционер, Ермака на него не хватает! Согласился скакуна за яблочки из Хекина отдать. Хорошо хоть этого добра у нас навалом!
— А я знаю, что делать, да не скажу — злорадно мяукнул Васька.
Увернуться он не успел. Алеша подтянул его за шкирку к своему лицу.
— Что значит — не скажу?
— Сметану дашь?
— Не больше кринки. Ты на диете.
— Две!
— Одну. И то если идея стоящая.
— Ну у тебя и расценки! — возмутился Васька.
— Мое дело предложить, твое дело отказаться.
— Я тебе это припомню, — в очередной раз посулил Васька.
— Говори!
— Волхвы, — коротко мяукнул кот. — Гони кринку.
Елисей захлопал глазами.
— Не понял.
— Я тоже, — честно признался Алеша.
— Поставите две кринки, — Васькины усы азартно вздернулись вверх, — скажу, зачем они вам нужны.
— Ты меня шантажировать?! — вскинулся возмущенный до глубины души Алексей.
Шах поднял ладошки и небрежно шлепнул одной о другую. В покои робко просочились слуги. Они не знали, что их ждет внутри. Спокойная, размеренная жизнь Давлет-хане нарушилась с появлением этого дикого свадебного кортежа.
— Молока, сметаны, сливок и вообще всего, чего пожелает эта милая киска, — распорядился шах.
— Сыру!!! — тут же внес коррективы наглый кот.
— Зачем тебе сыр? — мрачно спросил Елисей, который, как и Алеша, тоже начал потихоньку закипать.
Ответить Васька не успел, так как молниеносно испарившиеся слуги так же молниеносно появились вновь, обложили наглого котяру молочными продуктами с ног до головы, и он немедленно зачавкал.
— Медвежьи капканы заряжать, — пояснил Алеша лучше знавший своего воспитателя. — Он их всегда сыром на мышей настраивает. Надо бы пошуршать в котомке Ары и выкинуть их оттуда к чертовой матери. Полезешь за чем-нибудь — и без рук останешься.
— Многоуважаемый Василий, — подал голос шах, — а теперь не могли бы вы сказать, что вы имели в виду, говоря про волхвов?
— Вот как с кормильцами говорить-то надо, — прочавкал Васька, — учись! Восточный этикет! Сейчас я тоже что-нибудь приятное скажу.
Алеша недоверчиво фыркнул.
— Многоуважаемый шах! Эти обалдуи.
— Ух кто-то у меня сейчас схлопочет!
— … забыли про услуги, которые подрядились оказывать нам волхвы. — На всякий случай Васька отодвинулся подальше, с удовольствием похлопывая себя по раздувшемуся животу — Свистнуть, плюнуть, топнуть да вот сам посмотри.
Он выбрался из-за молочной баррикады на свободное от ковра пространство, свистнул что-то типа «мяу!!!» в варианте мартовского кота, жутко озабоченного продолжением своего рода, одним плевком сбил Ару, добросовестно обмахивавшего крылышками свою лежащую в обмороке жену, и топнул лапой по мраморной плите. Она тут же перевернулась, как на шарнире.
— Уй! — завопил кто-то снизу.
Шерсть на загривке Васьки встала дыбом. Из пролома высыпала орда мышей.
— Слушаюсь и пови... пи... пи... пи...
Васька и мыши рванули в разные стороны. Мыши — в пролом, Васька — куда глаза глядят. А глядели они у него, как и всегда в минуту опасности, за пазуху воспитанника. Алеша резко увеличился в объеме. Кот вцепился ему в талию и трясся мелкой дрожью на его животе.
— У-ю-юй! — расстроено добавил кто-то из-под плиты, которая наконец-то отъехала в сторону. Оттуда выполз гном, держась за набухающую на лбу шишку. — Где этот мохнатый придурок? Ведь русским языком говорили: в чистом поле вызывать, и не ему...
— А мне, — согласился Алеша, пытаясь вытащить из-за пазухи воспитателя. Ему было очень стыдно, что он забыл про такую элементарную вещь. Ведь лично обрабатывал волхвов!
— Ох, если б не бабки... — простонал гном.
Алеша насторожился, почуяв знакомый сленг.
— Что мама просила передать?
— Ведь без копейки у него оказалась и умудрилась почти всю кассу его под, себя подмять. Как ей это удается? — причитал гном.
— Врожденный талант плюс моя школа, — отмахнувшись, пояснил Алеша.
— Голова-а-а... — Гномик потряс пострадавшей головой. — Наш злыдень не успевает зарабатывать. Моня с ног сбился.
— Моня?
— Новый финансовый компаньон нашего заказчика. Ворует напропалую! А денег все не убывает.
— От гад! На Кощея работать начал… И чем же он занимается?
— Его смертью торгует.
— Чего?! — хором выкрикнули все присутствующие.
— Смертью, — пояснил гномик, — да как торгует-то!
— Чегой-то ничегой-то я не понял. — Шах затряс головой.
— Скажу честно, я понял, но время не ждет! — Глаза Алеши горели. — Главное, что этот кадр буквально только что от Кощея. Где его новая резиденция? Этот ход к нему ведет? — Юноша ринулся к пролому.
— Там мыши!!! — взвизгнул Васька и так цапнул воспитанника за бока передними лапами и взбрыкнул задними, что Алеша согнулся пополам, произнеся что-то напоминающее «оу-у-у...».
— Яга сказала: вам туда пока нельзя!!! — завопил гномик, ныряя под мраморную плиту.
— А что еще, она сказала, мне нельзя? — со стоном разогнулся Алексей, за шкирку выдергивая из-за пазухи воспитателя.
— Хорошо, что напомнил, — гном высунулся обратно, — за этим она меня и послала. Тебе нельзя в бар «Залетевшая ведьма» за мечом-кладенцом. Она в инструкции этого указать не могла. Боялась, в чужие руки попадет.
— А мне можно? — трепыхнулся в руке воспитанника кот.
— Всем можно. Кроме Алеши!
Гномик нырнул в подполье, и мраморная плита начала замазываться изнутри раствором.
— Так, что это за бар и с чем его едят?
Васька, вздернутый за шкирку мощной рукой воспитанника, вновь закачался в воздухе.
— А я откуда знаю?! — истерично завопил он.
Оборотни и Вервольф Вольфович на вопросительный взгляд юноши тоже дружно заорали:
— В первый раз слышим!!! — и сделали при этом такие честные глаза, что Алеша сразу понял: врут. Знают — и нагло врут.
— Слышь, Вано, — деликатно опуская Ваську на пол, обратился он к джигиту, — эта наглая котяра меня молоком вскормила, сам понимаешь, рука не поднимается... но этим-то волкам позорным я почти ничем не обязан. Разрешаю использовать все, что находится под рукой. И если сейчас они не скажут, что это за бар, в котором находится меч-кладенец...
— Найдите мне мою Лейлу! — По щеке шах-ин-шаха Ирана покатилась скупая мужская слеза. — На свадьбе ее хочу погулять, внуков понянчить!
— Видали, — сердито спросил Алеша свою нечистую свиту, — до чего папашу довели? А ну, колитесь, нехристи, Аллаха на вас нет! Что это за бар и где он находится?
Оборотням стало стыдно.
— Скажем...
— Ты только маме не говори...
— А если еще и твой папа узнает, уй, больно буде-е-ет!
— Заметано, — Алеша поднял руку, — я своих не сдаю. Так где этот бар?
— Ну там... — Вервольф Вольфович обреченно вздохнул, — где Лысая Гора.
— Что?! В двух шагах от дома?! Единственное приличное место в районе Черного Замка, а я про него ничего не знаю?! Беспредел, в натуре! Дискриминация! В темпе собираемся и вперед!
Довольные, что инцидент оказался так быстро улажен, вервольфы мгновенно превратились в волов. Команда Алеши водрузилась на своих серых «коней».
— Там, за дверями, вам еще караван прикупили качестве свадебного подарка, — вспомнил Алеша, — народец тут, я смотрю, ушлый, вы бы распорядились оприходовать. Пошел! — Он ткнул пятками в бока Вервольфа Вольфовича.
— Подонки! — зарычал глава оппозиции. — Что ты, что твой брат!
— Побратим, — поправил его авантюрист, — тявкать разрешаю только по дороге и только про этот самый бар. Почему я столько лет в родном лесу живу, а про него ничего не знаю?
Покои Давлет-хане опустели. Шах-ин-шах Ирана шмыгнул носом, похлопал глазами на любимую птичку Лейлы, начавшую подавать признаки жизни в своей золотой клетке.
— Ты сильно не расстраивайся — принялся он ее утешать, — жених тебе горячий попался, под стать... А вдруг они нашу девочку обратно привезут? А?
Жар-птица что-то задумчиво каркнула.
— Вот то-то... так что на павлинов больше не рассчитывай, ты теперь мужняя жена.
Шах со скрипом поднялся, пересел на мраморное возвышение, заваленное шелковыми подушками, на которых возлежал раньше, тяжело вздохнул и хлопнул в ладоши, вызывая слуг.
— Любимая птичка моей прекрасной дочери теперь очень важная ханум. Ей нужны подружки пощебетать о своих женских делах. Двадцать куропаток... — коротко распорядился он, — и не забудьте посыпать их специями.
20
А в подземных галереях Кощея жизнь била ключом. Каждый был занят своим очень и очень важным делом. Подручные Мони вытаскивали из его апартаментов очередную партию кур, превращенных в огненных птиц. Яга заканчивала последние приготовления к попытке уничтожения бессмертного злодея за номером девятьсот пятьдесят три, царевна со своей «служанкой» Аленой активно обрабатывали Манюню.
— Вот смотри. Я царевна, так? — заявила Роксана.
— А я принцесса, и попробуй возразить, — нахально вклинилась Алена, не подозревая, насколько близка к истине.
Девушка посмотрела на себя в зеркальце и поморщилась. Нареченную Елисея в целях конспирации замазали слоем пудры и румян так, что ее и жених вряд ли узнал бы.
— Не буду возражать. — Манюня покорно вздохнула.
— Теперь давай подумаем, кто такой Кощей, — продолжила царевна.
— Кто?
— Вспомни, что нам бабуля говорила: «...Там царь Кощей над златом чахнет»... Вспомнила?
— Да где ей, резиновой, — хмыкнула Яга, заталкивая очередную шашку динамита в мешок.
— Почему, — обиделась Манюня, — я помню.
— Он царь! — Роксана внушительно подняла палец вверх. — А ты у нас, значит, кто?

— Кто?
— Царица.
— Ну да-а-а...
— Вот именно что да! А как ты одеваешься? Как клуша деревенская! Где твой политес? Где выход? Где плавный изгиб шейки? Короче, снимай это барахло немедленно! Будем делать из тебя царицу.
Манюня с готовностью скинула с себя... все! Помогавшие запаковывать Яге взрывчатку гномы выронили свои толовые шашки и застыли с отвисшими челюстями. Силиконовые формы Манюни разили наповал. 90-60-90 здесь и не пахло. Было как минимум 250-50-150.
— Пасти закрыть, — строго приказала им Алена, — и все ее сундуки с тряпками сюда!
— Ты чего раскомандовалась?! — рассердилась Яга. — Они мне еще не все упаковали.
Однако гномики уже испарились. Владычицу подземных гротов и пещер Лейлу Гномовну Первую маленькие работяги слушались беспрекословно. Ягу обслуживали только за деньги. Разумеется, Кощеевы.
— Извините, бабушка, — смутилась Аленка.
Гномики, пыхтя от натуги, втащили в роскошное узилище Роксаны сундуки.
— Поступаете в распоряжение Яги, — поспешила Алена исправить свою оплошность, — слушать как меня!
Гномы, стараясь не смотреть на манекен, вновь кинулись упаковывать мешки, Алена с Роксаной ринулись потрошить сундуки. Нарядов там стараниями Яги, жаждавшей подвести Кощея под финансовый монастырь, было немерено, и ушел на них не один мешок золота. Глазки венценосных особ загорелись.
— Фи-и-и... — ахнула Роксана.
— Какая безвкусица... — восхищенно согласилась с ней Алена.
— Вот это и вот это, пожалуй, я буду носить.
— А вот это я. По-моему, мой размерчик.
— Нам, понимаешь, — пояснила Роксана Манюне, — все равно никуда не выходить. Красоваться не перед кем, а для узниц и такое убожество сойдет.
— А это мне, можно? — робко спросил манекен, протягивая руку к бриллиантовому колье.
— Ни в коем случае, — подала голос Яга, завязывая мешок, — ты посмотри, там все камешки натуральные.
— Ну и что?
— Да ничего! Такие сейчас не в моде. Жлоб твой Кощей! Не мог на стразы разориться.
— А что это такое? — захлопала резиновыми веками Манюня.
Роксана с Аленой тоже насторожились. Про стразы они слышали впервые.
— О-о-о... алмазов-то везде навалом! Скока их в земле-то валяется! А стразы еще изготовить надо, из стекла там, из хрусталя горного. Искусство! Не ценит тебя Кощей. Любил бы — давно б у гномов стразы заказал. Сколько они стоят?
Глаза у гномиков расширились. Про стразы они тожё слышали впервые, но идея впаривать обработанные обломки горного хрусталя вместо бриллиантов под звучным названием «стразы» пришлась им по душе. Возле Яги тут же материализовался вездесущий прораб с пачкой бланков договоров. Воодушевленно закатил глаза и без тени смущения вломил цену.
— Вот видишь, в сорок раз дороже. Жлоб твой Кощей, — еще раз злорадно повторила Яга, пытаясь взвалить мешок на спину, — в дешевой бижутерии тебя ходить заставляет.
Гномики услужливо подтолкнули мешок снизу.
— Вы, девочки, пока развлекайтесь, а мы пойдем Кощея проведаем. За мной! — скомандовала она гномам. — Эх, жалко чешуйчатый ядреных бомб не дал. Наверняка б жахнули!
— Спички не забудь, бабуль, — сказала, оторвавшись от дележа нарядов, Роксана.
Около нее и Алены высились две солидные горки белья. Манюня по-прежнему стояла голой.
— У меня запал электрический, — похвасталась Яга, — адская машинка называется. Ну мы пошли. А где мой лом?
Гномики подали ей лом, и ведьма, опираясь на него, как на клюку, пошатываясь под тяжестью груза, покинула «камеру» царевны. Следом семенила вереница гномов с такими же мешками на плечах. Последним покинул помещение прораб. Он по опыту знал, что каждая затея Яги выливается в очередное дополнительное соглашение, и упускать такой случай не собирался.
— Думаешь, на этот раз удастся? — с любопытством спросил он боевую старушку, двигавшуюся в сторону кабинета Кощея.
— Будь спок! Гарантия почти сто процентов, — пропыхтела Яга, — печенками чую. Последний удар наношу! Одно яичко Алеша лично сломал — пусто, в другом, которое на дубе в сундуке, — липа чистейшей воды. Иначе Кощей туда никого бы не послал. Не такой он дурак раскрывать всем подряд, где его смерть захоронена. Коллекцию его я уже всю перебила, а он все живой, гад! Хорошо в хранилище давно не заходил... значит, где его смерть?
— Где?
— При нем! И как я раньше-то не догадалась? При себе держит.
— Где именно?
— Ох и бестолковые вы, мужики. Все вам надо разжевать.