Команда Кирилла к тому времени расправилась с заказом и смотрела на мир благодушными, сытыми глазами. На столе остался последний недопитый кувшин вина. Возможно, они б его благополучно прикончили и тихо-мирно покинули заведение, если б не…
— А ну подвиньтесь! Ишь, расселись, гаспада… Блаародныя… Туба сесть жалает!
Около стола, покачиваясь, стояло бочкообразное существо с кувшином в руках.
— Занято, — не оборачиваясь, ответил друид.
— Шо? Это ты мне? — изумилась бочка, моргая заплывшими свинячьими глазками.
Свободная от кувшина рука (толщиной с ляжку быка) схватила монаха за плащ. Стол взметнулся вверх. Дим успел на лету подхватить оленью ногу и впился зубами в хрустящую розовую корочку. Плащ слетел с друида. Глаза монаха гневно вперились в мгновенно онемевшего Тубу.
— Тебе, кажется, ясно сказали: занято… — прошипел он, поднимая посох.
Все раздражение последних дней внезапно выплеснулось наружу. Это движение неизвестно куда и неизвестно зачем вслед за неизвестно откуда взявшимся героем, к которому он непонятно как попал в кабалу, достало Нучарда. Герой, как он уже успел заметить, больше страдал о своем Мавре и Натали, чем об Эвритании. Как тут пропустить повод спустить пары? Кувшин звонко разбился о каменный пол. Сметая все на своем пути, переворачивая по дороге столы и скамейки, обезумевший от страха Туба несся к спасительной двери. Вслед ему летели проклятия пострадавших, пустые кружки, слышался чей-то смех.
— Так, — расстроился Кирилл, стряхивая с себя остатки какого-то экзотического салата, густо окропленного вином, — монахам больше не наливать.
— Я еще не успел принять сан, — заволновался Дим.
— Прошу простить, господа… нервы… — смущенно пробурчал Нучард.
Дим, не прекращая жевать, поймал проносившегося мимо полового за подол рубахи.
— Чтобы через пару минут здесь все блестело, — указывая на заляпанный стол, принялся деловито перечислять он, — лежала гора закусок и стояло еще четыре полных кувшинов вина. И обязательно передай своему пройдохе-хозяину, что если вино будет такое же дрянное, как и в первый раз, то я лично расчленю его на трех маленьких жирненьких веселых гусят, насажу вот на этот вертел — перед глазами испуганного парня сверкнул меч, молниеносно выдернутый из-за пояса Дима, — а вас, лоботрясы, заставлю жарить, а потом есть, запивая тем пойлом, которое вы нам подсунули…
Подробно проинструктированный официант прогалопировал в подсобку, откуда вернулся с целой бригадой помощников, оперативно восстановивших за столом надлежащий порядок. Вино на сей раз было отменное, закуски вдоволь, и разношерстная компания Кирилла быстро успокоилась. На нее снизошло благодушное настроение. Только Нучард продолжал еще хмуриться, виновато вздыхая.
Тем временем Саркат, понукаемый Пантейей, приступил к своим основным обязанностям. Опустошив кувшин, философ подпер свою мудрую голову, чтобы не очень раскачивалась, и занялся изучением обстановки.
— Ну, давай, — нетерпеливо зашипела Пантейя, ерзая как на иголках, — смотри сколько народу! Ведь наверняка кто-нибудь что-нибудь знает.
— Х-х-х-х… ик!
— Что? — подалась вперед царица амазонок.
— Х-х-хамье… ик!… Быдло… — изрек Саркат. Рука подломилась, и гениальная голова опального философа плюхнулась в блюдо с жареным поросенком.
— Как они похожи, — всплеснула руками Алфея, любуясь на Сарката и поросенка, лежавших нос к носу на одном блюде. Рассвирепевшая Пантейя схватила кувшин торийского, к которому амазонки так и не прикоснулись, и с размаху опрокинула на своего «консультанта». Саркат зачмокал во сне и блаженно улыбнулся:
— Какой букет…
Патнейя рывком оторвала его от стола и в отчаянии завертела головой. Привыкшая к беспрекословному подчинению своих воительниц и суровому быту Азора, она безнадежно терялась в хаосе бытия разгульного континента.
— Нужно срочно привести его в чувство! — потребовала царица.
— Как? — захлопала глазами Алфея.
— Как-как! Откуда я знаю? — зарычала Пантейя.
— А помните, вчера наш пророк с каким-то воином разговорился, перед тем как погрузиться в нирвану? — осторожно вступила в разговор Зирка.
— Ну?
— Тот рассказывал, что у них пьяных воинов окунают в холодную воду, прежде чем отрубить голову.
— Зачем нам рубить ему голову? — удивилась Пантейя.
Зирка пожала плечами. Дебаты прервала неожиданно возникшая в зале тишина.
Отряд из двадцати солдат под предводительством сурового седоусого воина с большой медной бляхой на кожаном нагруднике медленно двигался вдоль столов, внимательно всматриваясь в лица гуляк. Второй отряд, разделившись на несколько групп, поспешно перекрывал выходы из помещения и блокировал узкие окошки, затянутые мутной пленкой из бычьего пузыря.
— Это за нами, — безошибочно определила Пантейя. — Приготовьтесь.
— В этих тряпках двинуться невозможно! — пожаловалась Алфея.
— Режь завязки! — Предстоящая схватка мгновенно преобразила царицу. Здесь все ясно. Никаких тревог и сомнений. Вокруг враги, а рядом пятерка надежных, проверенных воинов.
— Вот они! — Кэссир разглядел наконец в полумраке пестрые платья амазонок. — Раздевайтесь, — распорядился он, — вот до сих… — Ладонь начальника стражи чиркнула по горлу.
— Чего? — выпучила глаза Пантейя.
— Да вы не бойтесь, — успокоил их начальник городской стражи, шурша пергаментом, — если приметы не совпадут — не тронем.
— Что за приметы? — насторожилась Зирка.
— Значит, так, — принялся перечислять Кэссир, — у одной из вас, — воин окинул взглядом пергамент с худороботом, созданным со слов барона фон Деревоза, — должно быть две руки, две ноги и две, — начальник стражи судорожно вздохнул, — груди…
— И больше ничего? — поинтересовалась Алфея.
— Ну, еще ряд незначительных деталей… — покраснел Кэссир.
— А почему до сих? — постукала себя по шее Зирка.
— У той, кого мы ищем, головы нет, — пояснил начальник стражи и задумался, нахмурив брови.
— Пантейя, — успокоила Зирка подругу, — это не нас…
— Пантейя! — радостно подпрыгнул Кэссир. — Попались!!!
Затрещали разрезаемые острыми клинками шнурки, и, как змеи, скидывающие старые ненужные шкуры, амазонки выскользнули из своих разноцветных балахонов. С воинственным кличем, сверкнув упругими, крепкими грудями, воительницы перелетели через стол и замерли в ожидании атаки, встав полукругом в самом углу таверны. Кэссир одобрительно кивнул головой, оценив их маневр. А вот вооружены они не очень. Одни кинжалы. Только Пантейя имела узкий, чуть изогнутый меч. Коротенькие юбочки, едва прикрывающие крутые бедра, заставили судорожно вздохнуть ветерана многочисленных баталий. Тряхнув головой, Кэссир постарался прогнать нахлынувшее наваждение.
— Взять! — И поспешно предупредил ринувшихся вперед солдат: — Живыми, только живыми!
Уточнять, в принципе, нужды не было. Ни у одного из его воинов не поднялась бы рука на такие прелестные формы. А потому опытные солдаты, убрав мечи в ножны, взялись за арканы. Дружно взмыли в воздух крепкие волосяные петли… и шлепнулись на пол, перерубленные острым, как бритва, мечом Пантейи. Но не все. Зирка оказалась дальше других от царицы. Тугая петля рванула ее на пол. Рассвирепевшая Пантейя испустила боевой клич, и девушки прыгнули вперед, как стая разъяренных фурий.
Бурлящий водоворот рукопашной схватки, из которого периодически вылетали вояки Кэссира, медленно, но верно приближался к столу Кирилла. В зону, где в данный момент царила полная идиллия. Нучард, приняв еще на грудь, окончательно отмяк и читал серьезную лекцию своему воспитаннику Диму о вреде пьянства.
Дим соглашался с ним. Больше пяти литров в день пить вредно. Возможности мочевого пузыря не беспредельны.
Кирилл, сидя, дремал, облокотившись о стол и подперев голову рукой, как недавно это пытался делать Саркат. Ему снилась Натали в довольно смелом для принцессы наряде. Она выходила из воды в купальном костюме, едва прикрывающем ее прелести. Капельки воды на смуглом, загорелом теле ярко сверкали под солнцем. Игриво улыбаясь, Натали манила Кирилла к себе, отступая к огромной скирде соломы. Ее рука тянулась к застежке лифчика… Как истинный джентльмен, Кирилл смущенно отворачивал голову — та, естественно, соскакивала со своей опоры и пикировала на стол. Он терпеливо водружал ее на прежнее место, и все начиналось сначала.
Домовой Кузя был счастлив тем, что счастлив его хозяин. Он тихонько спал, свернувшись клубочком на лавке, железной хваткой вцепившись в лямки котомки.
Дим, слушая вполуха наставника, с любопытством наблюдал за развитием конфликта между представителями местной власти и неукротимыми амазонками, не переставая обгладывать так понравившуюся ему оленью ляжку. Разумеется, долго в стороне от потасовки они остаться не могли.
— Ийя! — Ударом ноги Пантейя, потерявшая в схватке меч, подняла в воздух очередной снаряд. Воин Кэссира отключился в полете, а потому контролировать посадку не мог. Его тело проскользнуло по столу между друидом и его воспитанником, смахнув по дороге кувшин с вином и кружку монаха.
— Мой кувшинчик! — обиделся Дим.
Нучард хотел было тоже обидеться, но ему было лень. Кроме того, захотелось посмотреть, не потерял ли малыш сноровку за время скитаний вне стен монастыря. Тело несчастного воина вновь оказалось в полете. На этот раз оно смахнуло по дороге трех солдат Кэссира и Алфею. Вслед за телом ринулся юноша.
— Мой кувшинчик! — периодически доносился до монаха разъяренный вопль Дима, сопровождаемый хлесткими ударами. Обида его была так велика, что он крушил все подряд.
— Надеюсь, дам он обижать не будет… — озабоченно пробурчал Нучард.
В этот момент рядом пролетело тело Пантейи, не успевшей вовремя убраться с дороги Дима, и смачно впечатало Кирилла в стену, за каким-то чертом находившуюся за скамейкой. Это произошло на самом интересном месте: Натали все же добралась до застежки лифчика. Так и не увидев продолжения, Кирилл отключился.
— Тоже мне — герой! — пренебрежительно хмыкнул Нучард и замер: тело Кирилла пошло волнами. — Кирон! — ахнул монах.
Да. Это был Кирон. Вернее, его частица, которая мгновенно активизировалась, воспользовавшись беспомощным положением героя. Открыв глаза, бог с восторгом обнаружил, что в его объятиях удобно расположилась потрясающая брюнетка с бесподобными формами, яростно пытавшаяся вырваться из них.
— Куда вы, мадам! — воскликнул бог. — Мы же еще не успели толком познакомиться.
Удивленная железной хваткой на вид не очень крепкого парня, Пантейя удвоила усилия. Она делала это с грацией красивой сильной кошки. «Пантера, настоящая пантера!» — восхитился Кирон.
— Я умоляю вас, мадам! Телефончик или хоть что-нибудь на память… — понесло скоропостижно влюбившегося бога. Он сам не знал, что говорит. В его мозгах крутилась каша из обрывков воспоминаний Кирилла и своих собственных, древних. — Куда вы все время рветесь?
— Наших бьют! — неожиданно для себя выдала Пантейя.
— Давай поможем, — предложил Кирон.
Нучард во все глаза смотрел на Кирилла, мгновенно забыв о Диме. Вот теперь он окончательно поверил, что перед ним герой из предсказания Лосомона. Он почувствовал бога. Как и у любого монаха Дельгийского ордена, с магией у Нучарда все было в порядке, с благоразумием тоже. «Лучше сейчас от него подальше…» — сообразил он. Его желание исполнилось незамедлительно.
— Ну а ты чего глаза выпучил?
Нучард опасливо отодвинулся от Кирона.
— Видишь, девочек обижают? А ну-ка, быстренько наведи здесь статус-кво!
Как и Шура Балаганов, монах не знал, что такое «статус-кво», но правильно сориентировался в интонациях босса и нырнул в самую гущу сражения, быстро прорубившись к Диму.
— Девочек не обижать! — передал он требование героя.
Но достучаться до буйствующего послушника было практически невозможно.
— Мой кувшинчик! — орал он, круша все подряд.
— Да дайте ему наконец кто-нибудь кувшинчик! — в отчаянии воскликнул Кэссир, видя, что добыча вот-вот ускользнет из-за этой взбесившейся парочки. Но желающих приблизиться к Диму не находилось. Амазонки, воспользовавшись неожиданной поддержкой, прорвали кольцо окружения и расположились вдоль стола, за которым восседал сияющий Кирон, нежно обнимая Пантейю. Последняя уже давно не сопротивлялась и внимательно рассматривала Кирона, испытывая непривычное волнение. О том, что вокруг идет драка, что совсем рядом ее девы-воины, напрягая последние силы, отбрасывают накатывающиеся волны врагов, она совершенно забыла.
Из транса ее вывел возглас Зирки, не сумевшей увернуться от сокрушительного удара кулака Кэссира. Вскинув голову, она увидела, что обстановка резко изменилась. В двери трактира вливалось подкрепление. Это нагрянул дежурный отряд городской стражи, привлеченный шумом внутри.
— Много. Стольких нам не одолеть… — прошептала царица. — Пора петь песню смерти! — Она выскользнула из объятий Кирона, чтобы присоединиться к своим воинам, но бог жестом остановил ее:
— Пора и мне поразвлечься, прекрасная пантера.
— Я не… меня зовут Пантейя, — тихо произнесла царица амазонок.
— Постарайся, чтобы твои воины держались от меня подальше… желательно за спиной.
Кирон выхватил из-за спины катану и шагнул вперед. Пораженные солдаты увидели, как вспыхнули в полумраке желто-зеленые глаза незнакомца, надвигающегося на них, и начали медленно сужаться, пока не превратились в две узкие вертикальные щелочки. По трактиру пронесся низкий, рокочущий львиный рык…
23
— Ваше высочество, гадалку привели.
— Самую лучшую?
— Самую что ни на есть, — просипел Мордан, глядя на Натали преданными собачьими глазами. — Она не местная, из чиганов будет, но ворожи-и-ит… — Седой воспитатель покрутил головой, мечтательно закатив глаза. Натали поняла, что Мордан уже успел прибегнуть к ее услугам.
— Зови, — рассмеявшись, распорядилась она.
В зал ввалилась развязная худощавая девица в пестром длиннополом платье до пят, обвешанная цепочками, кольцами и браслетами. Огромные серьги оттягивали мочки ушей, мерно покачиваясь над плечами при каждом ее шаге.
— Позолоти ручку, красавица, всю правду скажу. Что было, что будет — все, как есть, расскажу.
— Позолочу. Если угадаешь, чего я желаю и зачем тебя позвала… — Натали с любопытством разглядывала молодку. Гадалка широко улыбнулась.
— Э-э-э, брыльянтовая! Для этого не нужно быть ворожеей. Чего может желать молодая, симпатичная девушка в шестнадцать лет?
Принцесса прикусила губу, неприятно пораженная проницательностью чиганки.
— Хватит болтать! Коль тебе все ведомо… Где он сейчас? Что с ним? Живой или…
— Руку! Да не эту — левую! Ту, что к сердцу ближе… — Ворожея склонилась над ладошкой Натали. — Линия жизни у тебя длинная, прямая. Странно, не петляет даже, — забормотала чиганка, — ну а суженый твой… Где-то здесь… нет…. — Гадалка долго рассматривала узоры папиллярных линий принцессы, затем, тяжело вздохнув, отступилась. — Не выходит. Иначе нужно. Без кристалла не обойтись. Магию применять будем. Правда, дело это сложное — не всякому по плечу. Да и удовольствие дорогое…
— Не с нищей дело имеешь! — нетерпеливо топнула ножкой Натали. — Колдуй!
Чиганка извлекла из складок своего пышного платья черную бархатную коробочку и вскрыла ее, слегка надавив ногтем на едва заметный бугорок с торца крышки. Голубой кристалл в окружении розового атласа мирно мерцал, испуская едва заметное сияние, в ожидании своего часа.
— Возьми в левую руку, сожми крепче и думай о суженом. Кристалл все покажет.
Натали стиснула в кулачке прохладный камень. Сияние кристалла усилилось. Он замерцал часто-часто. Лучики пламени начали сочиться сквозь пальцы принцессы.
— Разожми! — скомандовала ворожея.
В призрачном голубом сиянии под сводами замка появилась огромная Натали в мини-бикини, призывно манящая кого-то жестом опытной проститутки.
— Это еще что такое? — прошептала пораженная принцесса.
— Радуйся, красавица. Жив твой герой. Сон это. Почивать изволит твой миленок. Но каков нахал… — засмеялась гадалка.
— Мордан! Выйди немедленно! — закричала пунцовая от смущения Натали, с ужасом наблюдая, как ее рука тянется к завязкам лифчика.
Внезапно, ярко вспыхнув, камень потух и через мгновение засветился вновь. В объятиях Кирилла трепыхалась экзотическая красавица, облаченная в одну лишь коротенькую юбочку. Избранник принцессы плотоядно смотрел на свою добычу и азартно вешал ей лапшу на уши, распустив хвост. Оторопевшая Натали несколько секунд слушала ахинею, которую нес ее миленок, пока до нее не дошел смысл происходившего. В бешенстве принцесса со всей силы грохнула кристалл о каменный пол, отключив таким оригинальным способом изображение.
— Наглец! — прошептала Натали, не обращая внимания на кудахтавшую над магическими осколками чиганку. — Да как он посмел! Он же мой жених!
Мордан, не успевший выйти, деликатно кашлянул:
— Прошу прощения, Ваше Высочество, а он-то об этом знает?
— Какое это имеет значение? — возмутилась принцесса. — Хватит стонать! — прикрикнула она на гадалку. — Скажи лучше, где он сейчас находится.
— А как я теперь узнаю? — огрызнулась чиганка, пытаясь сложить самые крупные осколки.
— Ну, придумай что-нибудь, — принялась подлизываться Натали, — ты же такая умная, все знаешь, настоящая волшебница. А я тебе за это столько золота дам, сколько на себе унести сможешь.
— Не прогадай, красавица, я сильная, — сразу подобрела ворожея. — Ну да ладно. Отыщем твоего касатика. Точно места назвать не могу, но направление уловила четко: северо-запад. И не так далеко. Это явно не Аден. Думаю, где-то рядом он, на Азоре.
— Мордан! Седлай лошадей. Собирай отряд. Мы выступаем немедленно.
— Никак нельзя, — замахал руками преданный слуга. — Батюшка осерчает. На дорогах неспокойно. Не-е-е, и думать не моги. Не пущу! — У дядьки, воспитывавшего Натали практически с пеленок, сработал инстинкт наседки.
— Ты кому служишь — батюшке или мне?
— Тебе, потому и не пущу. И не уговаривай! Сам поеду. Лучших воинов отберу. А ты дома сиди. К свадьбе готовься.
— Какая свадьба? — Из глаз Натали брызнули слезы.
— Дык, принцесса, куда он денется? — бестолково засуетился Мордан. — Сама ж сказала — жених. Раз есть на то королевская воля — значит, жених.
— Седлай коней, Мордан, — шмыгнув носом, сказала Натали, — будешь противиться — одна уеду. Ты меня знаешь.
— Только попробуй! — рявкнул Мордан. — Сам найду. И привезу живым или мертвым! А ты только нос свой из замка высуни — лично выдеру! Не посмотрю, что принцесса! — Дядька схватил за шиворот чиганку и поволок ее к двери.
— Не злата бы тебе, а плетей выдать за такую ворожбу!..
— Судьба… — испуганно пискнула гадалка.
Вслед им летел подсвечник. Снаряд слегка запоздал. Дверь за дядькой и ворожеей захлопнулась. Азия Гордого и Кэтран ждали тяжелые дни.
— Бимен, я нашел героя.
— Это ты, Нучард?
Кристалл в руках главы ордена едва светился. Над ним мелькали смутные тени.
— Не перебивай. Поле корежится. Связь держать трудно. Мы с Диментием будем сопровождать его…
— Ты нашел сына?
— Да.
— Но это точно герой?
— В нем только что был Кирон… И исчез. Был и исчез. Мы…
Кристалл потух.
— … Все понимаю. Ну, пьяные были, ну, девочки понравились, но зачем стены-то крушить было? Им бы еще сто лет стоять!
— Козленок мохнатый! Как ты смеешь так говорить с хозяином?
— Не тебя спрашивают! Ваше дело — бабское!.. Вот ты мне скажи, балбес стоеросовый… — продолжил свою обличительную речь Кузя.
Обиженная Пантейя отошла в сторону.
— Пусть сами разбираются, — прошептала ей Алфея.
— Чего он так разошелся? — тихонько спросил друида Дим.
— Котомку стеной придавило. А там все запасы. Теперь путешествуем налегке и всухую.
— Нет, ну действительно! — во весь голос заорал Дим. — Зачем стены-то ломать было?
Кирилл недоуменно хлопал глазами. Провал в памяти застал его врасплох. Очнулся он на этой симпатичной полянке, окруженный восторженными лицами незнакомых симпатичных девиц и хмурыми физиономиями друзей. Пытаясь разобраться в причинах недовольства своей команды, Кирилл задал осторожный вопрос:
— Нам, случайно, удирать не пришлось?
Дим ехидно засмеялся. Не выдержав, захихикали и амазонки.
— Я что-нибудь не то спросил?
— Ну почему же? Вопрос вполне уместный, — ответил за Дима друид. — Этой ночью почитай полгорода удирало. Думаю, — задумчиво продолжил он, — в радиусе как минимум километра от трактира сейчас нет ни одной живой души.
— И что, все это — я? — поразился Кирилл.
— Ну, не совсем, — честно признался монах, — мы тоже малость порезвились.
— Короче, наши потери? — напрямую спросил Кирилл.
— Вообще-то особых потерь нет, — заерзал Дим.
— Как это нет? — завозмушался домовой. — А котомочка? Это что, не в счет?
— Вот оно в чем дело, — дошло до Кирилла. — Что с ней случилось?
Корнев Павел
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Корнев Павел
Ибсен Генрик