Чтение 16–й страницы книги ~Смерть пилигрима~

- Вот и меня тоже, - вздохнула она. - Поматросил и бросил...

Мы обе замолчали. Разговор плавно перетек совсем не туда, куда нужно.
Ну да ничего, кривая вывезет, и я бодро-натужно произнесла:

- Любить и потерять любовь... В итоге остается больше, чем если не
любить вовсе.

- Всем им надо одного и того же! А я так надеялась... Так верила... Он
все меня мамочкой, лапочкой называл...

Вдруг Сабрина упала на кровать и захлебнулась в рыданиях. Я стояла
посреди комнаты, как последняя идиотка, не зная, что предпринять. Наконец,
осторожно присев на краешек кровати, я стала гладить ее по плечу:

- Ну, успокойся, успокойся, все мужики сволочи. Подумаешь, ушел, так
другого найдем - красивее и умнее.

- Так не бывает, - заикаясь, произнесла девушка.

- А мы найдем, вот увидишь, - убеждала я ее.

- Он пропал, а на следующий день нашли мертвого Илюшу. А он меня про
него расспрашивал.

- Кто? - ого, это становится интересным.

- Валентин. Доктор.

- Знаешь что, - остановила я ее, - давай я заварю чай, а ты умоешься и
расскажешь мне все по порядку про этого Валентина. Потом вместе подумаем,
что с ним делать. Договорились?

- Ага, - кивнула она и пошла умываться. А я включила чайник, достала из
сумочки плитку шоколада и уселась ждать.

Сабрина вышла из душевой умытая и успокоенная. Ее косички немного
порастрепались, но в целом она производила приятное впечатление - такая
Маруся в дерюжке.

- Ой, шоколад, - обрадовалась она, - это вы принесли? А то у меня сил
не было сходить и купить что-нибудь.

- Вот и подкрепишься. Садись, - я налила чай в стаканы. - Рассказывай
про злодея Валентина. Как это он охмурил такую славную девушку?

- Я шла из больницы, - начала она свой рассказ и отпила глоток, - у
меня подруга рожала, так я ходила ее навещать. Дело было в пятницу вечером,
автобусы не ходили, и я шла пешком. Вдруг около меня останавливается машина
и приятный голос говорит: "Девушка, вы из больницы идете, давайте я вас
подвезу".

- Откуда он знал, что ты из больницы? - удивилась я. - Он что, следил
за тобой?

- Да нет же, просто я шла по больничному двору, его пока пройдешь... А
он там ехал.

- Ну хорошо, и ты села?

- Сначала поколебалась немного, но идти было далеко, да и Валентин
производил приятное впечатление - светлый, с усами, голос интеллигентный.

- Да, - вздохнула я, - это успокаивает...

- Он мне сказал, что он врач и даже показал наклейку на стекле -
больница. Вот я и согласилась.

- А где этот врач работает?

- Как где? - удивилась Сабрина. - В "Барзилае". Где же еще?

- В каком отделении?

- А-а, ты это имеешь в виду. Он сказал, что он врач - бане..., нет,
бальнеолог. Вот.

- Понятно. Бальнеолог так бальнеолог. И что дальше было?

Сабрина посмотрела на меня огромными глазами и набравшись воздуху,
выпалила:

- А потом я пригласила его к себе и он остался.

- Как? Вот так сразу и пригласила? - удивилась я.

- Валерия, мне двадцать три года. Я в Израиле уже полгода, а у меня все
это время никого не было. Валентин оказался таким милым. Интересовался мною,
расспрашивал. Я ему рассказала, что я - харамитка. Ему это жутко
понравилось, и он попросил меня пригласить его на наши встречи. Там они и
познакомились...

- Кто они?

- Валентин и Илья. Ты знаешь, я с Ильей была знакома еще в Москве. И с
его женой, Ликой. В принципе это Илья устроил мне учебу в Израиле и грант
достал. Я ему всю жизнь благодарна буду.

- А Валентин?

- Что Валентин... После того, как я его с Ильей познакомила, он только
о нем меня и расспрашивал: "А где Илья? А над чем он сейчас работает? Знаю
ли я его адрес?" А как Илью убили, так он и пропал. Не звонил, не
приходил... - Сабрина вздохнула. - Я даже к гадалке ходила. Фантом вызывать.

- Что? - я от неожиданности поперхнулась чаем. - Зачем фантом? Он тебе,
наверное, телефон оставил?

- Нет никого по этому телефону, - со злостью в голосе ответила она. - И
бальнеологического отделения в больнице "Барзилай" нет. И врача по имени
Валентин Левкович...

- Ладно, не горюй, смотри на это просто: у тебя ничего из дома не
пропало?

- Нет... Ну что ты говоришь, Валерия?!

- Я знаю, что я говорю. Удовольствие получила?

Сабрина пожала плечами и утвердительно кивнула.

- Ну и радуйся. Ничего плохого в твоей жизни не произошло. Так, эпизод.
Довольно-таки неплохой. Не видела его после этого, ну и не надо. Еще
найдешь.

- Как не видела, видела. Проезжал он на своей машине с красными
занавесочками, а внутри брюнетка сидела.

- Что-что? Ты говоришь, красные занавески? А машина какая?

- Черная, японская, "Мицубиси-Галант". Я даже спросила его однажды, что
за машина.

В моей голове завертелся калейдоскоп. Машина, расспросы про Илью,
выстрелы. Да этого Валентина надо было срочно брать за жабры и вести в
кутузку на допрос к Борнштейну! Я нутром чуяла, что не зря был произведен
тотальный охмуреж девушки Сабрины с целью выхода на Илью. Нет, решено,
завтра с утра - к Михаэлю!

x x x

Но назавтра была пятница, а по пятницам все магазины работают до обеда,
а потом открываются аж в воскресенье утром. В холодильнике было шаром
покати, и я направилась в супермаркет "Битон", который назывался еще "желтые
пакеты", потому что все покупки в нем заворачивали в именно в них.

В супере было столпотворение. Нагрузившись по самую макушку, я вышла из
магазина, жалея, что я не осьминог - лучше бы распределились покупки. Надо
было дойти до машины и погрузить все в багажник.

Неожиданно моя правая нога подкосилась, и я брякнулась на землю,
подминая под себя пакет с йогуртами. Лодыжку обхватила дикая боль.

Мне с детства не везет. У меня привычное растяжение щиколоток. Я могу
упасть на ровном месте и встать с опухшей ногой. Ничего не поделаешь.
Поэтому я не спешила изображать из себя героиню и преодолевать трудности,
памятуя, что сказала моя любимая Раневская: "Поднимите же меня, народные
артистки на земле не валяются!". Хоть я не была народной артисткой, но в
Израиле недостатка в кавалерах не ощущается.

Какая-то женщина закричала: "Помогите ей!" Ко мне бросились несколько
человек, подняли (я мыслила верно), уложили желтые пакеты на ближайшую
скамейку. Стоя на одной ноге, я механически счищала с себя остатки
земляничного йогурта. Голова кружилась, нога разламывалась от нестерпимой
боли и раздувалась на глазах.

- Разрешите, я вам помогу, - услышала я за спиной приятный мужской
баритон. Не было сил даже обернуться. Я ухватилась за протянутую соломинку.

- Да, пожалуйста, я чувствую, что не смогу идти.

- Ничего страшного, обопритесь на меня, моя машина тут, за углом.

- Но и моя недалеко, - пыталась я протестовать.

- Ваша дальше, - мягко пресек мои возражения незнакомец, и я запрыгала,
держась за его плечо.

Честно говоря, мне было нелегко. Росту он небольшого, телосложения
хлипкого, поэтому я старалась опираться лишь частично, чтобы не случилась
двойной катастрофы - не хватало, чтобы он упал под моей тяжестью. Кроме
того, добрый самаритянин еще тащил все мои желтые пакеты.

Кое-как мы доплелись до угла. Он открыл дверцу своей большой машины
(интересно, почему низенькие мужчины любят большие машины и высоких женщин?
Надо заглянуть во Фрейда...) и, уложив мои покупки на заднее сиденье,
осторожно помог мне сесть впереди.

- Вам куда? - спросил он.

- В старый город.

- Поехали, - кивнул он и вывел машину со стоянки.

По своей природе я - рефлексирующий интеллигент. Терпеть не могу быть
кому-либо в тягость, а уж если для меня кто-то что-либо совершает - это
вносит в мою душу разлад и панику. Вместо того, чтобы расслабиться и
получить удовольствие, я начинаю судорожно размышлять, чем же отплатить за
такую доброту. Видимо, это борение четко отразилось у меня на лице, поэтому
незнакомец спросил:

- Вам удобно,... - запнулся он, и чтобы скрыть смущение, включил
магнитофон. Аллегрова запела одну из бесконечных песен Крутого.

- Валерия, меня зовут Валерия, - поняла я его затруднение.

- Очень приятно, а меня Валентин... - при этих словах что-то в голове
моей щелкнуло, и я заставила себя обернуться. Увидев на задних боковых
стеклах красные занавески, я откинулась на спинку сидения и застонала.

- Вам плохо, Валерия? - всполошился Валентин. - Все-все, мы уже
подъезжаем.

Он помог мне выйти из машины, дотянул меня до дому и сбегал за
пакетами. Мне оставалось только сидеть в кресле и охать.

- Сейчас посмотрим ваша ножку, - сказал он, положив покупки на стол.

- Может не надо... - я пробовала протестовать.