Чтение 16–й страницы книги ~Корабль призраков~

потому что сам он не знает, с какого конца ко мне подойти... Ведь так?

- Не так! - Я сочла за лучшее солгать. - С чего ты вообще взяла?

- Я его хорошо знаю.

- Нет, девочка. Ты просто мне очень нравишься. Мне с тобой интересно.

Карпик еще крепче прижалась ко мне и примирительно протянула руку к
моему лицу:

- Извини меня, Ева. Можно спросить?

- Конечно.

- Почему у тебя седые волосы? Ты ведь еще не старая, правда?

- Старая. Очень старая.

- Не правда. Ты красивая.

Я закрыла глаза и уткнулась лицом в волосы Карпика. Ну вот, первый
комплимент за очень долгое время, и еще никогда комплимент не был так
безапелляционен и убедителен. Милая Карпик, обворожительная дурнушка с
массой взрослых мыслей в детской головке, прихрамывающая любительница
Шопена...

- Спасибо, Карпик.

- Тебе нравится папа?

- Да.

- Ты тоже ему нравишься. Скажи ему... Попроси его, чтобы мы не
улетали этим дурацким вертолетом.

Я хочу остаться и увидеть настоящую охоту... Попроси его...

- Он хочет улететь? - Я насторожилась.

Все предыдущие события выстраивались в занятную логическую цепочку:
появление Сокольникова на палубе - тогда он показался мне
материализовавшимся из воздуха - сразу же после разговора старпома с
неизвестным - и теперешнее его решение улететь вертолетом. Самый
элегантный выход из создавшегося положения. Преступник бежит с места
преступления. Если, конечно, он действительно преступник. Нейрохирург
Антон, первым предложивший всем желающим покинуть корабль, сыграл на
руку убийце. Кстати, почему он это предложил?.. Нет-нет, мысленно
одернула я себя, так ты будешь подозревать всех и в самом скором времени
свихнешься. Хотя тот, кто сегодня решится улететь, подставит себя под
удар...

- В общем, хочет... Ты не слушаешь меня, Ева.

- Совсем напротив, Карпик.

- Он говорит, что не нравится ему эта смерть.

- Хотела бы я посмотреть на того человека, которому она нравится...
Должно быть, твой отец суеверный человек.

- Совсем не суеверный. Мы живем в тринадцатой квартире. Все свои
самые крупные сделки он всегда заключает в понедельник. А номер его
машины - никогда не догадаешься...

- Почему же? - Я невольно улыбнулась, коснулась пальцем кончика носа
девочки и сказала:

- Шестьсот шестьдесят шесть.

Карпик даже округлила рот от удивления.

- Точно! Откуда ты знаешь?

- Просто так сказала.

- Ты умная...

- Красивая, умная, - по-моему, ты начинаешь мне мелко льстить.

- Ты мне очень нравишься...

- Вот мы и обменялись комплиментами, Карпик.

- Тебе не тяжело меня держать?

- Нет, - девочка действительно была очень легкой. Слишком легкой даже
для тринадцати лет.

- Уговори его остаться. Я хочу остаться.

- Как же я могу его уговорить?

- Ну, не знаю... Пообещай ему что-нибудь. Кажется, ты в его вкусе. -
Карпик заговорщицки мне подмигнула.

- Разве тринадцатилетние девочки в этом разбираются?

- Еще как разбираются! Я его хорошо знаю. Ему нравятся такие
спокойные женщины, которые не выпендриваются, как эта сука!

- О ком это ты, Карпик? - Я прекрасно понимала, на кого намекает
девочка, но мне лишний раз хотелось услышать это: мелкая женская
ненависть, низменная зависть, - впрочем, весьма извинительная.

- Об этой дуре Клио. Корчит из себя роковую женщину, а сама... Вовсе
она никакая не вамп.

- Ого, ты даже такие слова знаешь?

- Я знаю все слова, все. Даже слово ?корнемюз?. Вот ты, например,
знаешь, что такое ?корнемюз??

- Понятия не имею.

- А это, между прочим, такая волынка, очень была распространена в
шестнадцатом веке. Духовой музыкальный инструмент.

- Надо же! - поразилась я. - Век живи - век учись!

- И дураком помрешь, как говорила одна из моих... бебиситтер.
Гувернанток...

- Которая была с высшим психологическим образованием? - не
удержавшись, поддела я.

- Ну вот, а говоришь, что не разговаривала с папой... Он все тебе
выложил!

- Не все, но кое-что.

- Все равно эта Клио - полная дура. Я ее ненавижу.

Я крепко прижала Карлика к себе. Только сейчас я поняла, как она
страдает от своей некрасивости, от своей хромоты Клио была красивой
самкой, слишком красивой, чтобы Карпик была к ней лояльна. Я поразилась
мощному женскому началу в этой девочке и - еще больше - испугалась его.
Неизвестно, куда со временем приведет Карпика это начало, оскорбленное
полным отсутствием шанса быть по-настоящему любимой. Конечно, с
возрастом она только отточит свой язвительный, удивительно острый ум,
она доведет его до совершенства. Она заставит мужчин считаться с собой,
уважать себя, ненавидеть себя, - но никак не любить. Она будет яростно
бороться с этим тупым свойством мужской природы: по-настоящему желать
только глупых блондинок и роковых брюнеток. Бороться, зная, что никогда
не победит. А потом, так ничего никому и не доказав, сложив доспехи и
оружие, где-то после тридцати, когда начнет увядать и без того не очень
хорошая кожа, купит себе мужа. Я даже видела этого будущего мужа
маленькой Ларисы Сокольниковой - хорошо развитая мускулатура, в меру
выпирающий кадык, аккуратная задница без прыщей и лишних волос, пальцы
красивой формы, тяжелая нижняя челюсть и подбородок, раздвоенный, как
жало змеи. Классический вариант манекенщика модельного дома Дольче и
Габбаны, именно тот тип мужчин, который Карпик со временем возненавидит
больше всего. Она будет таскать его по раутам и пати, на семейные обеды
совета директоров ее фирмы, а он будет тихонько изменять со своими
любовницами, любовниками и эротическими снами... Господи, Ева, куда же
тебя занесло?..

Я даже тряхнула головой, чтобы избавиться от дурацких мыслей по
поводу лучезарного будущего Карпика. Все будет совсем не так, я очень
хочу, чтобы все было не так.

- Ненавижу, ненавижу эту суку Клио! Думает, что она здесь самая
главная. Что все должны перед ней на задних лапках бегать, стучать в
литавры и падать в голодный обморок от ее неземной красоты... Тоже мне!

- Ненависть - слишком сильное чувство, девочка. Не стоит растрачивать
его на такие пустяки. Ты как думаешь?

- Не знаю. - Карпик состроила так свойственную ей уморительную
гримаску: накрыла верхнюю губу нижней. - Может быть, ты и права. Он,
наверное, очень сильно его ненавидел.

- Кто - ?он?? Кого - ?его?, Карпик?

- Тот, кто убил старшего помощника капитана. Ведь его убили, правда?

У меня похолодело сердце. Она знала, о чем меня спросить, маленькая
плутовка.

- Не говори глупостей, Карпик! Ты же знаешь, что произошел несчастный
случай. Это ужасно, конечно, но что делать...

- Нет, его убили. Ты ведь тоже знаешь, что его убили.

- Послушай. Я была там сегодня ночью. Я все видела. И все остальные
тоже видели. Это не мы с тобой, это профессиональные люди. Врач,
адвокат... Они восстановили всю картину происшедшего. Никаких сомнений,
что это несчастный случай. И давай больше не будем говорить об этом.

- Ничего не изменится. - Карпик была упряма. - Ничего не изменится,
даже если мы не будем говорить об этом. Убийство не перестанет быть
убийством.

Она посмотрела мне прямо в глаза. Последняя фраза, сказанная
Карпиком, и этот взрослый, почти торжествующий, взгляд испугали меня не
на шутку. Нет, Карпик не боялась убийства, ей нравилось говорить об
этом, это занимало все ее мысли, свободные от ненависти к красоте Клио.
Я могла ожидать чего угодно, кроме этого жгучего любопытства. А впрочем,
нет, - ведь Карпик сама предпочла сытенькому Диснейленду охоту на
тюленей...

- Его убили.

- Да нет же! - Я стала терять терпение и почти оттолкнула от себя
Карпика. Но она лишь крепче прижалась ко мне.

- Неужели ты не хочешь во всем разобраться, Ева? Это же так
интересно...

- ?Интересно?, надо же! ?Интересно?, самое подходящее слово.

- Ну хорошо, пусть не самое подходящее... Я говорила об этом с папой.
Я насторожилась:

- И что папа?

- Наорал на меня. Сказал, что он сыт по горло. Сказал, что я гадкая
девчонка и что он больше со мной никуда не поедет. И что мы улетим этим
вертолетом. Я не хочу улетать... Я хочу остаться.

Что ж, я могла только посочувствовать Карпику. И позавидовать. Во