красных платьев. Я никогда не стриглась под пажа. Я и слыхом не слыхивала об
испанском мускате "Миральва". И глаза у меня не карие, а зеленые. Так что
довольствуйтесь контактными линзами, которые я оставила вам на растерзание.
И нигде не засвеченными отпечатками пальцев...
сознание. И с трудом удержалась, чтобы не прошибить своим недалеким,
тугоплавким, чугунным лбом витрину "Петербургской старины".
ночь в ночь, мы с Монтесумой-Чоколатль были повязаны озверевшей таллинской
POLITSEI как антисоциальный элемент, представляющий угрозу для душевного и
физического здоровья эстонской нации. Обычно на подобный "антисоциальный
элемент" смотрели сквозь пальцы. Но мы с экзотической Монтесумой были
русскоязычными потаскухами и, следовательно, кастой неприкасаемых.
Монтесума, со свойственным ей восточным темпераментом, немедленно вступила в
бурную дискуссию с POLITSEI, перешедшую в такую же бурную потасовку.
Каринэ Суреновна Арзуманян тотчас же принялась изысканно хамить полицейскому
комиссару.
комиссар?
был настроен довольно благодушно.
криком "Русские идут!"...
смысла ее издевки. Зато ее хорошо понял комиссар. С нас сняли отпечатки
пальцев и только после этого с большим скрипом выпустили из каталажки. Через
два дня я благополучно забыла об этом, чтобы теперь, спустя шесть лет, у
витрины антикварного магазина "Петербургская старина" - вспомнить.
след", как любят выражаться в крутых боевиках. И выйдут на меня, Варвару
Андреевну Сулейменову, род занятий - прочерк... Последнее место работы -
продюсерская фирма "Антарес". Та самая, главу которой замочили самым
недвусмысленным образом. И - по странному стечению обстоятельств - Варвара
Андреевна и здесь сшивалась поблизости. Они вобьют себе в голову, что
завязку кровавой драмы нужно искать в Таллине, начнут тягать брата Димаса,
начнут тягать Монтесуму...
"Чтобы перестать считаться убийцей, нужно найти того, кто действительно
убил". Никакого света в конце тоннеля. Хорошо, что хоть тоннель есть.
сторону проезжей части.
неопределенную просьбу подвезти меня к тоннелю у Морского порта ответил
согласием. Мы протряслись до Адмиралтейских верфей, свернули с Фонтанки на
умирающий Рижский и плавно вкатились в зону порта: набор глухих
административных зданий вперемежку со складами и пакгаузами. Единственным
светлым пятном оказалась гостиница плавсостава с припаркованными к ней
частными такси. Если бы я была начинающей шлюхой, я бы обязательно попытала
счастья в этом месте.
улицу - со странным обилием самых настоящих негров в бейсболках - и через
сотню метров вопросительно посмотрел на меня.
в залив. В затылок площади дышала тихая заводь, обильно сдобренная
буксирами, кранами и мазутными пятнами. А прямо передо мной свечкой стоял
девятиэтажный дом. Спустя минуту я уже вела задушевный разговор с живописной
группой из трех хануриков.
с двумя тоннами баксов.
нет, только дома. Улиц нет, только дома. Очень по-русски.
руками в сторону нескольких высотных домов, прилепившихся к горизонту.
Утешало только то, что задроченная визитка Сергея Синенко не соврала. Я
последовала совету хануриков и свернула на зеленую аллейку, облепленную
трехэтажными коробками барачного типа. Но на них можно было и не смотреть. А
смотреть можно (и даже нужно) было на противоположную сторону аллеи, где
располагался рукав Морского порта. По нему запросто перемещались сухогрузы,
лесовозы и прочие прекрасные чудовища под самыми разными флагами. Если бы я
была начинающей шлюхой...
близким к заливу. Я вошла в его единственный подъезд, едва не поскользнулась
на чьей-то блевотине и юркнула в лифт. Пока лифт, скрипя и охая, нес меня к
небесам, я произвела несложные (даже для меня) математические расчеты и
пришла к выводу, что квартира Сергея Сйненко должна находиться на самом
верхнем - шестнадцатом - этаже.
лестничной площадке, а на дверном косяке красовалась надпись
"ТЯП-ОСЕМЕНИТЕЛЬ".
***
с мультипликационными изображениями трахающихся зверюшек.
кенгуру. - Тяп-осеменитель?
вспомнить меня - и не мог. Что ж, еще одно очко в мою пользу.
ходу подтягивая сползающие трусы. Мне ничего не оставалось, как последовать
за ним.
традиционным наличием тараканов и - почему-то - кошачьего корма в самых
разных его интерпретациях. От галет до баночного мяса. Сергуня вывалил в
миску, стоящую возле мусорного ведра, светло-зеленые сухари, устроился на
колченогом табурете и громко позвал:
Идисюда!
облезлый кот, бывший в свои лучшие времена ангорским.
котом. - А вы кто такая?
журналистики сразу же оживилась и энергично почесала в паху.
Зарезали и съели агента по продаже загородной недвижимости?..
Аномалии"!
целый вечер.
как бы я выглядела в макияже и красном платье, поменял цвет глаз, поменял
длину волос - и, кажется, вспомнил.
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Андреев Николай
Свержин Владимир
Белов Вольф
Афанасьев Роман