приволок, малыш Райнер не заслужил даже панировочных
сухарей.
всякой чепухи. Поверьте мне, что завтрак по-русски выглядит
именно так, как он должен выглядеть.
ухватился за кусок сыра. - Вас, meine liebe. Поверьте, для
меня это большая честь.
любезностями, неспешно принюхиваясь друг к другу. Немец, как
ни странно, оказался на высоте: книги Канунниковой читал, в
названиях не путался и к тому же непрестанно нахваливал
метрессу, как нахваливают неожиданно получившийся плов.
Когда поток панегириков в адрес таланта Аглаи иссяк, сыр был
съеден, а кофе выпит, Райнер-Вернер (привычно срыгнув)
перескочил на Москву, в которой не провел и суток. Но за это
время уже успел поднабраться впечатлений.
руку под стол: очевидно, для того, чтобы проверить, не
потерялся ли член во время гуляний. - Москва - очень
красивый город. И Россия - замечательная страна.
родился кедровой шишкой.
работы.
русский, некоторые вещи Райнер понимал слишком буквально.
досталось мне.
меня окончательно. И дело было не в его профессиональных
качествах: как профессионал герр Рабенбауэр был почти
безупречен (насколько я вообще могла судить со своим
слабосильным университетским Deutsche <Немецким (нем.).>),
разве что ему не хватало легкости и изысканности Аглаиного
стиля. Как редактор своих собственных переводов он был
основателен. Как переводчик, работающий с иностранным
автором, - любознателен и дотошен.
задумывалась о его матери. Не на пресного же нюрнбергского
папашу пенять, в самом деле! Должно быть, мать Райнера была
хамоватой потаскухой, склонной к бродяжничеству, алкоголизму
и промискуитету <Промискуитет (лат. - смешанный) -
предполагаемая стадия ничем не ограниченных отношений между
полами, предшествовавших установлению в человеческом
обществе норм брака и семьи.>. К тому же ее еще в
младенчестве наверняка выкрали цыгане. И привили любовь ко
всему блестящему.
серег в ухе, он был счастливым обладателем нескольких цепей
с медальонами, серебряного браслета и перстня на мизинце. И
хотя немец никогда не представал передо мной в неглиже, я
нисколько не сомневалась, что пупок у него проколот, а на
детородном органе висят серебряные бирюльки в стиле инь и
ян.
единственным.
территории - и только вдвоем: Аглая была слишком занята
`., -.,. После совместного распития кофе где-нибудь в
недорогой забегаловке следовали прогулки по городу. Эти
прогулки (Райнер уверял, что они необходимы ему для
погружения в российскую действительность) были для меня
сущей пыткой. Во-первых, Райнер-Вернер не пропускал ни одной
юбки, да еще взял за правило обсуждать со мной достоинства и
недостатки всех проходящих мимо женщин. Во-вторых, он
донимал меня расспросами на весьма специфическую тему: что
может понравиться русской женщине в... "Ну, вы меня
понимаете, Алиса".
ним в качестве гида по Москве я, так и быть, согласна. Но в
том же качестве вышивать по койкам - извините, нет. Больше
на эту тему понятливый немец не заговаривал. Зато
переключился на Аглаю.
меня сама Аглая. "Без комментариев" - главное и единственное
оружие личного секретаря.
Поверьте мне.
успехом опробована ею в многочисленных интервью.
осеклась, а проклятый немец расхохотался, чрезвычайно
довольный собой.
метро "Алексеевская". И сердце мое тревожно сжалось. Совсем
недалеко отсюда, на улице Бочкова, жила позабытая мною
Дашка. Несколько раз я порывалась набрать ее номер и
несколько раз клала трубку. Да и что я могла ей сказать? Что
живу теперь в Москве и работаю у Канунниковой?
Канунникову перестанут читать... Или когда саму Дашку начнут
печатать... Но внутренний голос подсказывал мне, что ни
того, ни другого в ближайшее время не случится.
минут. А после этого - Музей детектива, как вы и обещали. А
потом...
дослушать. Потому что в поле моего зрения появилась...
Дашка.
"%$l у нее же тачка! Появление Дарьи было таким неожиданным,
что я не нашла ничего лучшего, как спрятаться за широкую
спину дружественной нам Германии. И затихла.
и юркнет в метро (кто знает, может, бесшабашная "Мазда"
скоропостижно скончалась в пробках), но Дашка остановилась
возле Райнера. Более того, Райнер нагнулся к ней, и до меня
донесся звук поцелуя. А потом и Дашкин голос:
слово "дорогуша" все объясняло. "Дорогушами", еще с
университетских времен, Дарья называла мужчин, с которыми
спала. Но как ей удалось переспать с темпераментным куском
баварской сосиски и - главное - откуда она выцепила его?
проворковал Райнер.
но если ты хочешь... - многообещающим альтом проворковала
Дарья.
неосторожное движение стоило мне подруги.
уставилась на меня. Дернула себя за нос. Открыла рот и снова
закрыла его. И снова открыла.
Ты в Москве! А я-то ума не приложу, куда ты делась...
соображающий Райнер-Вернер ляпнул:
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Муркок Майкл
Шилова Юлия