Чтение 16–й страницы книги ~Бугор~

- Полчаса назад.

- По какому телефону?

- Рассмотрели немного. Первые две цифры неизвестны. Потом две тройки,
четверка, единица. Последняя - неизвестна.

- Негусто.

- Хоть что-то... Он встречу назначил.

- Гдe?

- Около площади Борьбы. Вход в сквер. Знаешь?

- Представляю примерно. Метро "Новослободская". На сколько?

- Не знаю, - пожал старший плечами. - Ну, где он... - он взял рацию -
Четвертый, ответь...

Шуршание, голос;

- Объект начал движение.

- Вижу.

В толпе я с трудом разглядел, как Стружевский вышел из магазина.

- Возьми рацию, - сказал старший, открывая дверцу машины. Он нашарил в
бардачке портативную многоканальную рацию и протянул мне. - Она на нашей
волне. С шифратором. Особо не приближайся. Твои темные очки его не обманут.
Ты ему примелькался. Сорвешь наблюдение.

- Знаю. Не дурной.

- Вот, садится в тачку, - кивнул старший и сел в машину на переднее
сиденье рядом с шофером. - Двинули. Мы за ним - ты за нами.

- Понял.

Их "жигуль" с форсированным двигателем - такие делали раньше специально
для правоохранительных органов, двинулся вперед.

Стружевский держал курс на назначенное место и вскоре добрался до района
метро "Новослободская", свернул на Палиху. Вон и площадь Борьбы.

Он остановил машину рядом с длинным желтым сталинским домом, внизу
которого был магазин запчастей. В этом доме жили какие-то шишки, поскольку
двор был перекрыт цепью и его стерег цербер в комбинезоне.

Стружевский вылез из салона. Постоял минутку. Прислонился к крыше своей
"Ауди".

- Ну, чего волнуешься? - прошептал я, припарковывая машину в отдалении,
рядом с оградой сквера. - Давай.

Будто услышав меня, он оторвался от машины, с размаху захлопнул дверь и
направился по улице.

С моей позиции я мог видеть остановившийся около ста-' реньких
приземистых домишек "жигуль" наружки. Вторую их машину я не видел.

Ну, и кто же тебе, проводник международного поезда, назначил здесь
встречу?

Стружевский запер машину, поставил нажатием кнопки на брелоке на
сигнализацию и неторопливо пошел по улице.

Народу было немного. Редкие прохожие не заслоняли объект, так что я мог
его видеть.

Он шел, не особо замечая, куда идет. Налетел на тетку, которая с
готовностью облаяла его. Потом в задумчивости пнул ногой пакет из-под сока.
И вдруг остановился.

Что-то было не в порядке. Я увидел, что навстречу Стружевскому идет
парень в спортивном костюме, держащий руки под курткой, будто от холода,
хотя на улице двадцать два градуса и ежиться смысла нет.

В этот миг что-то произошло между двумя приближающимися другу к другу
людьми. Стружевский что-то понял. Сначала он сбавил шаг. Потом резко
повернулся и побежал.

"Спортивный костюм" кинулся за ним, на ходу выдергивая руку из-под
куртки. Рука эта мне показалась длиннее, чем у нормальных людей. И все
потому, что в руке этой был пистолет.

Хлоп. Выстрел, как будто от лопнувшего баллона.

Стружевский упал, как подкошенный сноп. И даже не дернулся.

Киллер подскочил к нему. Прозвучали еще два хлопка. Он сунул пистолет на
ходу за пояс и побежал по улице. Прямо в мою сторону.

Опер из наружки, который был ближе к нему, бросился следом.

- Стой, сука! - крикнул он, выдергивая из сумки на поясе пистолет.

Киллер обернулся и выстрелил навскидку. Опер схватился за ногу и присел
на асфальт.

- Мать вашу, - прошептал я, передергивая затвор пистолета.

Я выскочил из машины. Весь мир поблек. Для меня сейчас, как для хорошей
борзой, был объект и была задача догнать, схватить, если не получится,
уничтожить. Страх того, что одна из пуль может достаться мне, возник лишь на
миг, но я его нокаутировал, и он остался лежать где-то в глубине сознания.
Его место заняли другие страхи. Главный - задеть в перестрелке кого-нибудь
из посторонних. Второй - упустить объект.

До киллера было метров восемьдесят. Я видел, куда он бежал. Между нами
стояла красная замызганная "Нива", водитель которой уже завел мотор и
готовился сорваться с места.

Я бросился навстречу. Попасть в киллера с такого расстояния, да еще на
бегу - не пройдет. Я выстрелил в воздух.

Тут случилось неожиданное. От красной "Нивы" киллера отделяло метров
тридцать, когда у водителя не выдержали нервы. Я выстрелил второй раз, и
красная машина сорвалась с места. Водитель отчаянно давил на газ и вертел
руль. "Нива" развернулась. Ее занесло. На асфальте остался след от паленой
резины шин и неприятный запах. По ушам ударил мерзкий скрежет колодок.

"Нива" устремилась в переулок.

"Жигуль" наружки тоже сорвался с места и мчался к нам. Опера прилично
задело пулей. Он сидел, прислонившись к урне и держался за ногу.

Киллер выстрелил в меня. Промахнулся. И дернул через дорогу.

Я двинул за ним.

Визг тормозов. Стук! "Москвичек" - каблучок едва не сбил киллера и
проскрежетал бортом о спокойно едущий микроавтобус. Киллер споткнулся, упал,
поднялся и двинул дальше.

Я прилип к нему, как учат прилипать в московском милицейском отряде
спецназа. И плевать на все. Я прыгнул на капот застывшего "Москвича".
Рванулся вперед. Тишина. Даже никто не выматерился мне вслед.

Киллер дернул во двор сталинского дома. Ему попалась навстречу женщина -
он снес ее, как игрок в регби. Парню было лет двадцать пять, двигался он
легко.

Один дворик. Дети в песочнице. Только бы этот гад не вздумал взять
заложника!..

Нет, бежит дальше...

Постепенно он начинал выдыхаться. Мы выскочили на улицу. Потом еще один
двор. Я оглянулся на ходу и понял, что опера из наружки нас потеряли. И мы
остались одни - ствол на ствол.

Мы очутились в небольшом дворике, окаймленном трехэтажными домами, к
счастью, почти пустом, если не считать бомжа, пригревшегося у помойки, да
какого-то бедолагу, валяющегося под ржавым четыреста двенадцатым
"Москвичом". Нас разделяло уже метров пятнадцать, Когда киллер снова
споткнулся и пропахал, коленом асфальт.

Приземлился киллер на асфальт так, что пистолет из рук не выпустил. Он
перекатился на спину и с такого положения послал мне пулю.

Номер у него почти получился. Пуля прошла где-то рядом. Я явственно
слышал ее смертельную песню. Но она не была назначена мне судьбой.

Я пригнулся, притормозил, вскинул руку, два раза нажал на спусковой
крючок.

Тело киллера дернулось два раза.

Он так и не выпустил пистолета. Откинулся. Потом попытался поднять руку.
Но я уже был рядом и наступил на нее, нагнулся, выдернул пистолет.

Я взял его за шею. Его била дрожь. Одна пуля угодила в плечо, другая в
грудь. Он хрипел.

- Кто тебя послал? - Я ткнул ему в морду стволом.

- Уйди, - выдавил он, и из легких вылетел хрип. Кровь потекла изо рта
струйкой.

- Кто тебя послал? - повторил я. - Дострелю, тварь!

- Волох... Падла... Он!.. - глаза его закатились. Он дернулся еще
сильнее.

Я положил его на землю. Встал. Все мои руки в крови. И в груди сердце
молотит молотом...

Через восемь минут приехала милиция. Еще минуты через четыре - "Скорая".
Однако врачи зря только тратили время, бензин и лекарства...

***

В Калужском музее неделю назад открылась выставка - "Русский портрет".

Были выставлены изумительные образцы русского изобразительного искусства
с семнадцатого по начало девятнадцатого века. Пласт малоизвестный.

На третий день экспозицию посетили ночные гости.

Технология была примерно такая же, как и в Питере. Работали двое. Один
обернутым в ткань молотком расколотил окно, благо решеток на первом этаже не
было. Второй рванулся внутрь.

Только получилось не так удачно. Когда первый кинулся к картинам, из-за
угла здания появился старшина милиции. Он без разговоров выстрелил для
приличия в воздух. А потом начал опустошать магазин по ворам.

Злоумышленник как ошпаренный выскочил из окна, и подельники побежали
вдоль забора так, что пятки сверкали.

Милиционер прицелился и выстрелил еще пару раз по удаляющимся фигурам.
Ему показалось, что одна из них после выстрела дернулась.

Воры ринулись в темный двор. Послышался шум отъезжающей машины.

Старшина, переведя дух и поправив фуражку, нажал на кнопку и произнес,
стараясь, чтобы голос не дрожал:

- Ноль пятый вызывает "Волну".

- "Волна" на связи.

- Попытка проникновения в музей. Применение оружия.