АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Понял.
- А теперь... - я кивнул Арнольду. Он понял меня с полуслова, открыл
дверь кабинета. И я пинком под зад вышвырнул опера.
- Вот мразь. Поделим поровну, - покачал головой Асеев.
В дверь постучали.
- Кто? - рявкнул я.
- Можно? - в дверь просунулась физиономия ментенка. - Это, можно... | -
Чего тебе? - крикнул Арнольд.
- Это... Мегера ко мне в коридоре подходит. И знаете, что говорит?
- Ну?
- Типа, говорит: "Мы с тобой еще посчитаемся, козел".
О времена. О нравы. О бывшие прокуроры...
- Заколебал ты своим нытьем, - заорал Арнольд. - Испарись!
***
К утру новый дежурный следак из отделения все-таки возбудил дело. Романов
надавил на свои многочисленные связи, и дело передали в следственное
управление города. Оно досталось старому товарищу нашего отдела Коле
Лукошину. Парень честный, с отлично развитым "классовым чутьем", въедливый,
горящий на работе. А что еще оперу от следователя желать?
Я не выспался, голова немного побаливала, но не впервой. На том свете
отоспимся. Но это не скоро будет. На этом свете у меня еще полно дел и
делишек. Одно из них - найти, откуда Кукиш брал порченый героин.
Кукиша поместили в комфортабельную камеру в изоляторе временного
содержания УВД Центрального района. Переговорить я с ним решил с глазу на
глаз, выждав немного времени. Вид его меня не порадовал.
Он съежился на привинченной к полу табуретке, обхватив себя руками, будто
в помещении было не плюс двадцать дять, а минус двадцать пять градусов.
Трясло его еще больше. Он был похож на юродивого в момент припадка. Он
колотил ногой по полу, как мартовский заяц лапой по пню.
- Трясучка? - посочувствовал я.
- Фашисты, - ответил он.
- Почему? - поинтересовался я.
- Вы меня пытаете, - ответил он. И был не прав. Не мы из него наркомана
сделали.
- Знаешь, что твой героин порченый? - поинтересовался я. - От него люди
мрут.
- Врут!
- Кто?
- Люди!
- Как они могут врать, если они умерли?
- Хороший героин! Сам пробовал!
- Бацилле ты давал?
- Никому ничего не давал. Держал порошок для собственного употребления, -
четко оттарабанил Кукиш, как мама учила.
- Да брось придуриваться. Не видишь, у меня даже бумаги нет. Писать не на
чем. А память мою к делу не подошьешь. Так?
- И что?
- А то, что мы без протокола беседуем, чтобы вместе разобраться... Так у
Бациллы твой героин был?
- Мой... Не мог он им травануться.
- Все к тебе сходится. Получается, ты отравитель. Злост-ИЬ1Й отравитель.
- Никого я не травил. - Откуда зелье взял? - Не скажу.
- Почему?
- А на фига?
- Заручишься моей дружбой.
- И чего твоя дружба стоит?
Он забарабанил пяткой по полу еще быстрее.
- Дорогого моя дружба стоит. У тебя идет чистый сбыт. На магнитофон
записано, как ты с ментенком торговался. Меньше семи лет не получишь. Как
оно?
- Ну?
- А так напишешь чистосердечное признание и пойдешь за хранение
наркотиков... если сдашь нам поставщиков. Получишь года два. Отсидишь год -
мамаша выкупит.
- И чего?
- Будешь снова торговать героином. Мы тебя снова посадим. Круговорот
веществ в природе... Но это потом будет. Нам нужно знать, откуда героин
порченый идет.
- Все равно не скажу.
- Устал от свободы? Думаешь, раньше семи лет по дому не соскучишься?
- Мне плевать! Я тебя ненавижу!
- А почему именно меня?
- Ты - гестаповец... Я подыхаю, понимаешь?! Подыхаю! Все! Нет разговора!
Я вздохнул и произнес:
- Ну так какие проблемы? Дадим. Говори. Я вытащил "чек" с героином,
показал ему издалека. Эх, где наша не пропадала! Повторялась история с
Вороной. Его глаза впились в пакетик. Он без дозы ничего не скажет. Все эти
статьи УК, сбыт, хранение, сроки - его не колышат. Его колышит только
пакетик с героином.
Наркоманы - люди без ощущения будущего. Будущее для них - это сегодняшняя
или завтрашняя доза. Дальше им заглядывать грешно. Они рабы "чека". От дозы
героина зависит их жизнь. Нет ничего такого, чего бы не совершил наркоман в
ломку. Сбросить ядерную бомбу на свой город, прирезать родителей - это для
них вопрос не принципа, а того, насколько сильна ломка.
- Мне Тютя тот героин впарил, - Кукиш облизнул губы, не отводя взгляда от
героина.
- Утютин, что ли? Который у кафе "Волна" точки держит?
- Он.
- Ты чего, у него затовариваешься?
- Нет. У таджиков. Но тут он сказал, что есть дешевый героин. И сдал мне
несколько грамм.
- А ты их Бацилле сплавил?
- Да.
Все, круг замкнулся. Опять Тютя. Барыга, которого мы упустили.
- А он у кого взял? - спросил я.
- Наверное, тоже у таджиков. Кто еще героин по дешевке толкает
партиями?.. Давай... Ну, это, давай, - он дрожащим пальцем указал на
пакетик.
- Погоди, разговор еще не закончен.
- Ничего не скажу, пока... - он не договорил, жадно сглотнул слюну.
- А что ты еще можешь сказать?
- Тютя от ментовки хоронится.
- Это я знаю, - усмехнулся я.
- А где хоронится - знаешь?
- Нет. Но хотел бы знать.
- Скажу... Давай...
Он взял пакетик, развернул его, взял кусок газеты, разложил на нем
порошок и втянул "белый" ноздрей. Глаза блаженно закатились. Вопреки
распространенному мнению, героин не только колют, но и нюхают. Правда, кайф
не совсем полный, да и расход вещества поболе. Но все-таки действует.
- Так где Тютя хоронится? - спросил я.
- На Конноармейской улице, - Кукиш прислонился спиной к стене и закатил
глаза. - Дом девяносто. Квартира шестнадцать. Или семнадцать, - он начал
уплывать.
- Точнее, - гаркнул я фельдфебельским голосом.
- Ну, семнадцать.
***
- Помнишь, там взяли Аскерова, - Арнольд ткнул пальцем в направлении
проплывающего слева универмага.
- Это который в детской коляске героин возил? - спросил Асеев.
- Он самый.
- Тут же Тюленину брали, - сказал я, включая поворот и обгоняя "БМВ",
тащащийся, как больной "Запорожец".
- Мать-одиночка, - кивнул Арнольд.
Да, действительно была такая стерва с крашеными белыми волосами -
мать-одиночка. Давала своей дочурке трех лет от роду героин для клиентов,
отдав дозу, дочурка забирала деньги. А вторая дочь двенадцати лет стояла на
стреме. Было Тюлениной лет тридцать пять, сама не наркоманка, нашла
наилучший способ зарабатывать деньги. Помню, изъяли у нее три пейджера, два
мобильника...
Да, еще одно место для экскурсий по местам сражений нашего ОБНОНа с
наркоманией.
- Ох, пожалеет Тютя, что на свет родился, - мечтательно улыбнулся
Арнольд, хлопнув кулаком о ладонь.
- Его еще найти надо, - сказал я.
- Чувствую, найдем, - кинул Арнольд. - И еще интуиция подсказывает, что
хреново ему придется, - он вновь ударил кулаком о ладонь. - Вот так мы его.
Конноармейская улица располагалась на самой окраине. Шестнадцатиэтажный
грязный дом гнилым одиноким зубом торчал среди приземистых бараков.
- Здесь, - сказал я, притормаживая. - Арнольд - со мной. Князь - стереги
выход.
Мы вошли в подъезд.
- Пятый этаж, - проинформировал я. - На лифте поднимемся?
- Нет, на карачках, - возмутился Арнольд. - Конечно, на лифте!
- Тренироваться надо, - поддел я.
- В другой раз, - ответил Арнольд. Когда мы уже поднимались в лифте,
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ] 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
|
|