Чтение 16–й страницы книги ~Дети ржавчины~

- Это он? - донесся квакающий голос из экипажа.

- Он, - конвоиры энергично закивали.

Их величество заговорили. Я по-прежнему половины слов не разбирал, но все
же угадал смысл: луноголовый человек интересовался, из каких краев я прибыл,
что за нелепый наряд был на мне и кто здесь может дать мне рекомендации. В
его голосе звучала такая лень и пренебрежение ко всему окружающему, что мне
даже стало неудобно отнимать у него время.

Как профессионал в своем роде, я просто обязан был предвидеть подобный
разговор. Но, увы, до сего момента мои мысли были заняты совсем другими
проблемами. Поэтому я начал импровизировать, и из меня полезла какая-то
дикая фантазия про далекую страну, про путешествие, про разбойников, которые
меня ограбили и бросили на дороге.

Повелитель слушал, склонив голову. Он смотрелся как школьный директор,
получающий объяснения от ученика-хулигана.

- Ты очень странно говоришь, - сказал он наконец, бесцеремонно прервав
мое повествование. - Интересно, в какой стране так уродуют человеческую
речь? А что такое "путешественник"?

Я насторожился. Мне казалось, я не ошибся - слово обозначало именно то,
что я хотел сказать. И все же собеседник его не понял.

- Путешественник - тот, кто переезжает из города в город, из страны в
страну, чтобы увидеть мир, - осторожно пояснил я.

- Это правда? - с ироничной улыбкой поинтересовался повелитель.

- Истинная правда, - я сделал неопределенное движение рукой, чем вызвал
новое проявление нервозности у охраны.

- Значит, ты просто сумасшедший бродяга, - без тени сомнения
констатировало его величество. - Кто же еще решится выйти из города, только
чтобы увидеть мир? Или у тебя есть в этом какая-то выгода?

- Да нет, - я пожал плечами.

- Ты говоришь очень странные вещи, пришелец. Сможешь ли ты доказать, что
тебя не прислала Пылающая прорва, чтобы шпионить за нами?

Вопрос поверг меня в замешательство. Честно говоря, еще никогда не
приходилось никому доказывать, что я не шпион Пылающей прорвы.

- Но... я никогда не слышал о Пылающей прорве, - проговорил я, стараясь
скрыть свою растерянность.

- Может, это и правда, - неожиданно легко согласился повелитель. Однако в
следующую секунду его круглые глаза сощурились. - Но если тебя ограбили
разбойники, то почему они не взяли это?

Он вытянул из темноты экипажа веревку, на которой были нанизаны, как
бусы, или привязаны мои родные вещи - фонарик, часы, карточка, расческа,
связка ключей, кошелек, перочинный нож и авторучка. Пистолет отсутствовал.

- Почему они не взяли это? - повторил повелитель.

- Не знаю, - только и смог ответить я. Но мысль моя напряженно работала.
"Думай, думай!" - заставлял я себя. Из ситуации надо было извлечь максимум
выгоды.

- Может, потому, - проговорил я наконец, - что это мои амулеты. Нельзя
брать чужие амулеты. Они вызовут болезни и неудачи у похитителя.

Напрасно я надеялся, что после таких слов повелитель с испугом швырнет
мне в лицо мои вещи. Он только усмехнулся.

- Я не верю в эти глупости. Старые вещи не могут причинить вреда.
Наверно, ты хочешь напугать меня. А ну, расскажи, для чего нужно это? - он
взял в руки мою авторучку.

- Этим пишут, - кратко объяснил я. В тот момент я не обратил внимания,
что мое великолепное снаряжение названо "старыми вещами". А если бы и
задумался, все равно не понял бы истинного значения слов повелителя.

- Пишут? Какая бесполезная вещь. Я никогда ничего не писал и не
собираюсь. Можешь забрать это себе. А впрочем, отдам управляющему. Он часто
пишет.

Он повертел фонарик, но затем выпустил из рук, ничего не спросив.

- Я уже устал с тобой разговаривать. В другой раз ты мне расскажешь про
все остальное. А сейчас я должен кое-что объяснить. При тебе не обнаружено
имени и рекомендаций, поэтому тебе остается только надеяться на мою доброту.
За утерю имени тебя можно хорошо наказать.

- Я не терял имени, - сказал я на всякий случай.

- Значит, у тебя просто никогда его не было, - он похлопал ладошкой по
богато отделанной круглой деревянной коробочке на поясе. - Я разрешаю тебе
пожить у меня. Будешь работать на конюшне, там и жить. Если окажешься
хорошим работником, получишь имя. А пока ты будешь безымянным.

- А можно ли мне уйти? - деликатно поинтересовался я.

- Похоже, ты действительно рехнулся. Без имени ты прибежишь обратно, не
пройдет и дня. Я стану платить тебе три малых клинка в неделю. Правда, один
будет вычитаться за еду, а еще один - за право жить в городе. Ты, конечно,
можешь жить за городом, если хочешь, - прибавил повелитель и почему-то
засмеялся. - Честно говоря, третий клинок тоже будет вычитаться за... за
разные другие блага. За одежду, например. За воду. И еще нужно учесть, что
ты уже три дня находишься у меня, и тебе каждый день носят еду! Но ты не
волнуйся. Я заберу вот эту ерунду, - он тряхнул связкой моих вещей, - это и
будет плата. Надеюсь, тут найдется что-нибудь полезное.

- Но у меня есть имя, - сказал я.

- Где же оно? - насторожился собеседник.

- Вот, - я указал на свою карточку.

Повелитель с облегчением рассмеялся. Затем вытащил карточку из связки,
осмотрел с двух сторон. Человек на коне приблизился к нему, чтоб тоже
взглянуть на мой документ. Я заметил, что его лицо изуродовано шрамом или,
скорее, ожогом.

- Эта ерунда здесь ничего не значит, - категорично заявил повелитель. -
Может, в твоих краях это считается именем, но здесь - нет. Впрочем, если
хочешь, забирай это.

Я поймал карточку на лету и крепко сжал пальцами.

- Ведите его в конюшню, - скомандовал повелитель, и дверца экипажа
захлопнулась.

ВХОЖДЕНИЕ

Обратно меня вел уже один поводырь. Вернее, даже не вел, а провожал. Я
заметил, что в его поведении осталось гораздо меньше хамства и грубости -
видимо, я понравился его хозяину. Выходило, что иметь низкий статус
безымянного здесь лучше, чем не иметь никакого.

Я даже осмелился задать вопрос:

- Кто был этот человек?

- Ты разве не понял? - угрюмо ответил староста. - Это - Лучистый, самый
богатый землевладелец заставы.

"Кто бы мог подумать!"

На выходе я опять зажмурился от яркого света, а когда через мгновение
открыл глаза - застыл пораженный.

Та исполинская громада, что беспокоила меня на пути к Лучистому,
предстала теперь моему взору. Это было что-то невероятное. Не дом, не скала,
а батарея огромных черных столбов, напоминающая циклопический орган. Столбов
было шесть, они стояли далеко, может, в нескольких километрах от меня. Я
затруднялся определить, какую они имели высоту - километр, два... Они были
огромны настолько, что прикинуть размер на глаз не представлялось возможным.
Больше, чем темные горы, которые громоздились позади. Они закрывали полнеба,
хотя располагались далеко. Они были совершенно черными. Их вершины окружал
туман, а может, просто они касались облаков.

Староста подтолкнул меня в спину.

- Что это? - проговорил я.

- Можно подумать, ты ни разу не видел Холодных башен, - буркнул детина. -
Хотя, если ты не знаешь даже, что такое Пылающая прорва...

Я прикусил язык. Про Пылающую прорву говорить не стоило, разговор мог
опять перекинуться на шпионаж. А спорить на эту тему я по-прежнему был не
готов. Но все то время, пока мы шли к конюшне, я не отрывал от башен
восхищенного взгляда. Что за разум мог создать это, для какой цели?

Возле конюшни меня встречал уже знакомый старик с любопытными глазами.

- Лучистый назначил Безымянного чистильщиком конюшен, - сообщил ему
староста. - Покажи ему, где работать.

Старик кивнул, пожирая меня взглядом, и первым шагнул в темный проход.

- Ты - мой должник, Безымянный, - тихо проговорил он, когда мы шли по
проходу. - Я носил тебе еду, пока ты лежал больной, отгонял мух и оводов. Я
отогнал даже одного шершня. Ты бы умер, если б он тебя укусил. Теперь ты
должен делиться со мной едой, а если не захочешь - скажу старостам, и тебя
выгонят работать на поля. Пока к тебе только присматриваются, и если ты
окажешься лентяем или неумехой - тогда точно твое место будет на полях.

"То, что ты мне носил, сам же и сожрал", - подумал я.

Мы начали спускаться по лестнице, уходящей под пол, и скоро очутились в
подвальном помещении, среди маленьких, ни на что не годных комнаток и
коридорчиков, в которых было полно старых тряпок, грязной посуды и мусора.

- Если хочешь, будешь жить здесь, - сказал старик. - Мы с Укравшим Мясо
перебрались сюда, и нам нравится, хотя говорят, что здесь ночами прохладно.
Если не понравится, перебирайся к остальным в барак.

- Как тебя зовут? - спросил я старика.

- Я - Друг Лошадей, - с достоинством ответил тот. И прибавил: - Это мое
второе имя.

- А первое? - нехотя поинтересовался я.

- Ты, похоже, дурно воспитан, Безымянный, если спрашиваешь. Кстати,
Укравшему Мясо, может, дадут новое имя, но ты никому не будешь говорить его
нынешнее, иначе он найдет, как с тобой расквитаться.

- Ладно, не буду.

- Нам завтра рано вставать. Безымянный. Ты, наверно, хочешь отдохнуть?

Его заботливость показалась мне подозрительной. Однако я согласился.

- Вот и отдыхай, - продолжал Друг Лошадей. Помолчав немного, он вкрадчиво
добавил: - Если ты будешь спать, можно я доем твою еду? Ту, что осталась
наверху, в стойле.

- Конечно, ешь, - великодушно согласился я, с содроганием вспомнив