стариком- смешливые и чуть шальные глаза смотрели молодо, с каким-то
постоянным азартом, и зрачок левого отчего-то был сильно увеличен, почти до
размеров зеницы. Седоватая курчавая борода и такие же волосы делали его
похожим на доброго, веселого сказочника. От одинокого житья на
благословенной горе Петр Григорьевич, видимо, и скучал, и испытывал
наслаждение одновременно. Он жаловался на тоску и воспевал все вокруг; он
тут же признался, что невероятно ленив от природы, однако ни секунды не
сидел без дела. Едва Русинов заикнулся о свинце - мол, на рыбалку приехал, а
грузила забыл дома, в Москве,- не гайки же привязывать! - пчеловод нырнул в
темень огромного двора с поветью и вынес ему увесистый ком свинца - изоляцию
от толстого кабеля, скрученного в рулон.
дать?- засмеялся, сразу располагая к себе.
завернуть слоя в четыре-пять!
Вот на моей речонке - да! Скажу тебе по секрету - без рыбы не живу круглый
год. Не смотри, что маленькая, внизу омут есть, хариуса хоть ведром черпай!
Обрадованный пчеловод- есть же еще люди, которые радуются чужим людям! - тут
же побежал топить баню. Баня стояла на речонке, в отдалении, и Русинов
сначала измерил силу магнитного поля- "орех" спокойно парил в воздухе. Когда
лозоходцы в Институте впервые заклеили кристалл в скорлупу и отпустили его
однажды без привязи в разряженном магнитном пространстве, то едва потом
поймали. Это парение было обманчивым. Лишившись нитки и получив свободу,
"орех" начинал перемещаться в пространстве, будто влекомый сквозняком, и на
коротком отрезке мог набрать приличную скорость. Этот кристалл был Авегой в
тридесять.
движения в пространстве шаровой молнии.
свинцовой пластиной, запечатал, замял торцы и поднес к кристаллу. Сигнал еще
проходил, но настолько слабый, что почти не возмущал чуткий "орех". Если бы
еще немного свинца, и можно укротить "стукача" вообще. Русинов
удовлетворенно спрятал кристалл в кулак, чтобы не вихлялся в воздухе, и
повернулся к машине...
Увлеченный экспериментом, Русинов и не заметил, когда тут появился веселый
хозяин пасеки.
любопытство.- Летом-то быстро!
с замком-"молнией" и, не пряча радиомаяк, "забинтованный" свинцом, подошел к
машине. Исчезать сейчас в эфире не имело смысла, и поэтому требовалось снять
свинцовый экран. Пчеловод же не уходил - напротив, тянулся к гостю с
разговорами.
желудок в парную нельзя.
на крупную рыбу собрался. У меня же мелконькая, зато уже в котелке! Пошли!
приготовлю...
панцирь на две половины. Получился разъемный футляр, куда можно было
вставить при нужде злополучного "стукача"...
и на какую крупную рыбу намекал?
высоком подклете - и, оглянув-шись на широченную поветь, слегка обомлел. У
дверей завозни стоял новенький ярко-оранжевый дельтаплан с двигателем за
пилотской кабиной. Вещь эта была здесь неуместной, нереальной, существующей
автономно от дома и его хозяина. Русинов не удержался и подошел пощупать.
Красивый профиль крыла по размаху в аккурат соответствовал размеру двери,
видимо, недавно расширенной. Мягкое сиденье в люльке-кабине рассчитано на
двух человек и настолько притягивало, что хотелось забраться и посидеть под
этим солнечным полотнищем над головой.
неожиданно.
теперь стоит. А ребята не скоро приедут...
взлетаю, а сесть не могу. Чуть крыло не сломал, стойку вон погнул слегка.
нынче дороже. Мою машину видел?
"патруль-нисан" называется...
отдал? Тридцать пять! И тысячу, чтоб ко мне сюда пригнали. Во как!
Богато живешь!
предупредил он.- Пробовали уже...
Что за хреновину проверял?
изобретение. Запатентовано в семидесяти странах мира. Магнитная.
Железяка, а летает!
избы.- Пошли, ухи похлебаешь. Из хариуса! Час туда, час назад, и я на неделю
с хлебом. Свой-то я не пеку, лень.
декоративного и прикладного творчества. Этот человек, словно истосковавшись
смертельной тоской по работе, неутомимо выстругивал, вырезал, вытачивал
что-то: помещение было уставлено деревянными скульптурами и столбами самой
невероятной конфигурации и формы. На стенах висели какие-то странные
маски-коряги анфас и в профиль. Из корней он вырезал кроны деревьев, а из
витых, скрученных в спирали колец или вообще клубков он делал причудливых
змей. Больше всего притягивали внимание и возбуждали воображение столбы, лес
столбов! В каждом умещались все стили - от классики до модерна. Петр
Григорьевич словно задался целью разрушить всякую школу и форму, лишить их
внутренней гармонии, симметрии и смысла, наполнив динамикой и стихией. Он
творил во имя творчества, создавал во имя удовлетворения своего порыва.
Однако странным образом в этом нагромождении и хаосе возникала какая-то
особенная, стихийная сила гармонии, никогда не виданной и будоражащей
воображение. Его творчество не укладывалось ни в какие каноны, но оно было
каким-то древним, словно из сказки либо сна-откровения. Посредине избы стоял
незаконченный столбик, который словно вырастал из двухметрового бревна и
кучи щепок. Из всех инструментов у него было полуразбитое долото, топор без
топорища и молоток.
уха. На белой скатерти все приборы и причиндалы были деревянные, сделанные с
любовью и старанием. Сам же встал к столбу и уже застучал, брызгая щепой.
огромной растянутой и выделанной бычьей шкуры. На золотистой коже тончайшими
сыромятными ремешками был вышит осенний уральский пейзаж. Русинов специально
подошел поближе, чтобы посмотреть, не написан ли он маслом. Нет! Он был
выполнен шитьем, с поразительным вкусом и чувством материала.
пропускал мимо интерес и удивление Русинова, а может быть, привык к этому.
посидим как следует. Я тебя медовушкой угощу. Такой ты сроду не пивал. И мы
с тобой поговорим всласть. Я хоть и один живу, а без людей не могу. Вот
скоро опять ребята наедут!
скалолазы. И тарелочники опять приедут!
Шилова Юлия
Панов Вадим
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Суворов Виктор