Чтение 16–й страницы книги ~Журналист для Брежнева~

Вопрос: Кто такой Балаян?

Ответ: Балаян - это заместитель министра здравоохранения СССР. Вопрос: Какое он имеет отношение к преступным действиям Сысоева и

других, к хищениям и спекуляции наркотическими средствами?

Ответ: На это я не могу ответить.

Вопрос: Не можете или не хотите?

Ответ: Я знаю, что имею право отказаться от дачи показаний. Поэтому я на этот вопрос давать показания отказываюсь.

Вопрос: На квартире Сысоева во время последней встречи с вашей сожительницей Смагиной за несколько минут до ареста вы говорили ей, что ваш шеф Сысоев связан с очень влиятельными людьми, чуть ли не с министрами и работниками ЦК. Кого вы имели в виду?

Ответ: На этот вопрос я так же отвечать отказываюсь.

Вопрос: Можете ли вы мотивировать свой отказ от дачи этих показаний? Ответ: Потому что если я вам назову этих людей, у вас волосы дыбом

встанут, а я не доеду живым до лагеря.

Вопрос: У нас есть возможность после суда отправить вас в лагерь закрытого типа, где сидят только бывшие ответственные работники. Там вас не смогут достать уголовники...

Ответ: Зато меня там кокнут сами ответственные работники! Нет уж. Я и так вам слишком много сказал со зла, что Сысоев оставил меня стеречь пустой сейф. Не понимаю, почему вы не передаете дело в КГБ, чтобы его там задержали. Прошу записать мое заявление в протокол.

Вопрос: Ваше заявление занесено в протокол. Скажите, был ли Балаян в интимной связи с сестрой доктора Наташей?

Ответ: На этот вопрос ответить не могу. Просто не знаю.

Вопрос: Приезжала ли Наташа на дачу к Сысоеву, когда там были Белкин и Рыбаков?

Ответ: Нет, не приезжала.

Вопрос майора Малениной: Как давно воруют наркотики на Центральном аптечном складе?

Ответ: Я работаю на своего шефа три года и знаю, что наркотики мы получали оттуда с самого начала моей работы. А что было до меня, я не знаю...

В дверь кабинета для допросов заглянул начальник караула:

- Товарищ следователь, вас к телефону у Дежурного по городу.

Пришлось прервать допрос. К тому же время приближалось к одиннадцати, было уже 22.45, а после 23.00 допрашивать заключенных и задержанных запрещено. Мы с Малениной вышли из Петровской тюрьмы и двинулись через темный двор - она к проходной, к выходу, а я - к "Дежурной части".

Возле курилки мерцали светлячки папирос и сигарет, и какой-то голос рассказывал:

- ...Он ее час двадцать пашет, а весь МУР по радио слушает. И в это время Щелоков входит, министр...

Я усмехнулся, подумал: вот так возникают легенды. И вошел в здание "Дежурной части".

Коридор первого этажа оказался полон людьми. Больше сорока человек сидели и стояли тут возле дверей кабинетов, как пациенты на приеме в зубоврачебной клинике. Я спросил у караульного, что это значит. Оказалось

- это арестованные по делу Долго-Сабурова торговцы наркотиками, которых свезли сюда со всего Арбата и центральных московских гостиниц.

Я поднялся на второй этаж в зал Дежурного по городу. Усталый полковник Серебрянников кивнул мне на лежащую на столике телефонную трубку:

- Тебя какая-то дама разыскивает. Говорит - по срочному делу.

- Кто?

- Из "Комсомольской правды". Фамилию не называет.

Я взял трубку.

- Слушаю, Шамраев.

- Игорь Иосифович?

- Да.

- Добрый вечер. Извините, что я вас разыскала. Это Инна, машинистка из "Комсомольской правды". Вы меня помните?

Еще бы я не помнил! Черные глаза!..

- Конечно, помню, Инна. Что-то случилось?

- У меня есть важные новости про Вадима.

- Я вас слушаю.

- Я не могу по телефону. Вы должны приехать ко мне и поговорить с одним человеком. Вы можете приехать сейчас? А то он улетает.

- А могу я приехать не один?

- Ну, я не знаю... - замялась она. - Я сейчас спрошу. А с кем вы хотите приехать?

- С друзьями.

Наступила пауза. Трубку на том конце провода явно прикрыли ладошкой, я ничего не слышал с минуту. Потом Инна сказала:

- Игорь Иосифович, вообще-то он хочет говорить только с вами. Но если вы требуете...

- Я ничего не требую. Я просто проверил, ничего ли вам не угрожает.

- Нет, что вы! Это свой человек. Просто он боится... Я не могу по телефону. Пожалуйста, приезжайте! Это важно, честное слово.

- Уже еду. Напомните номер дома, Инна.

- Двенадцатая парковая, 17, квартира 73. И телефон на всякий случай...

Я оставил Дежурному по городу телефон этой Инны, сказал, что буду там через полчаса, и пошел вниз, к дежурной машине. Но в коридоре на первом этаже задержался. Тут перед арестованными спекулянтами наркотиками стоял Светлов и держал необычную речь:

- Сегодня каждый из вас получил партию наркотиков от Германа Долго-Сабурова. Поэтому вы задержаны и вам будет предъявлено обвинение по статье 224-й. Но допрашивать вас после 23.00 мы не имеем права. Сейчас 22.

56. То есть через три-четыре минуты вас отправят в камеры Внутренней тюрьмы Петровки и допрос продолжим завтра. Но некоторые данные нам нужны срочно, сейчас. Мы ищем опасного преступника, и тот, кто нам поможет, имеет шанс немедленно пойти домой, вчистую. Этот преступник - приятель Долго-Сабурова по имени Борис. Он врач, 27 лет, приехал из Баку в Москву пару лет назад и работает либо психиатром, либо психотерапевтом, либо анестезиологом. Ездит на санитарной машине типа "рафик". Я даю вам слово офицера, что тот, кто сейчас назовет мне его координаты или хотя бы фамилию или место работы, - тут же пойдет домой, чистый. Я даже дам машину до дома.

Ай да Светлов! Допрашивать после 23.00 он, видите ли, не может, а предлагать жуликам открытую сделку... Впрочем, нам сейчас действительно не до церемоний, неделя, которую дал Генеральный, истекает, а Белкина как не было, так и нет...

Светлов ждал ответа, но задержанные молчали. Кто пожимал плечами, кто переглядывался, а кто просто сумрачно и неподвижно глядел себе под ноги.

- Хорошо, - сказал Светлов. - Если кто-то знает, но боится сказать при всех, сделаем иначе. Перед сном каждый из вас будет иметь одну выводку из камеры в сортир. По дороге можно через караульного вызвать дежурного следователя Пшеничного и сказать ему. Имейте в виду: ложка хороша к обеду. Нам нужно срочно найти этого доктора! Кто поможет, тому многое спишется, я обещаю. Все. Караул, уведите задержанных.

Караульные стали выводить арестованных, их повели туда, где я только что допрашивал Акеева, - во Внутреннюю Петровскую тюрьму, а Светлов прямо в коридоре сел на стул, сказал:

- Все! Я сдох. Кто-нибудь бы донес меня до койки, а то я здесь усну.

- Есть другой вариант, - сказал я. - Сейчас мы едем к одной знакомой Вадима Белкина. У нее есть для нас новости.

Светлов вопросительно поглядел на меня, но я ничего объяснять ему не стал, сказал:

- Вставай. Поехали. Поспишь в машине.

Тот же день - четверг, 23 часа 37 минут

Это был Радий Свердлов, внук первого Президента страны Советов и собственный корреспондент "Комсомольской правды" по Азербайджану. На столе стояла бутылка экспортной водки, какая-то закуска и знакомая мне бутылка недопитых три дня назад "Черных очей". Господи, неужели прошло всего три дня с того понедельника, когда я ночью читал рукопись Белкина? А главное, что было на столе - копия рукописи Вадима Белкина, второй экземпляр. Оказывается, Инна печатала повесть Белкина в двух экземплярах, под копирку, первый экземпляр отдала мне, а второй... "Шерше ля фам - ищите женщину!" - сказано в первой заповеди к раскрытию преступления. Ну, а как будет по-французски "Ищет женщина"?

Тихая, скромная машинистка "Комсомольской правды", любящее Белкина существо произвело свое следствие, свой частный сыск. Она уговорила ответственного секретаря редакции Гранова вызвать Радия Свердлова из Баку в Москву и дала Радию прочесть дневник-рукопись Белкина. И теперь толстенький тридцатипятилетний потомок Первого Президента, выпив для храбрости триста грамм водки, говорил мне горячо, доверительно:

- Слушайте, Игорь Иосифович, я вам скажу, как полуеврей полурусскому. Это же такая мафия! На каждом шагу!.. Конечно, Вадим был арестован и сидел в Баку, в КПЗ. И конечно, в этой рукописи все - правда, да еще и не полная! И он жил у меня - я вам тогда наврал все по телефону. А почему наврал? Скажу! 22-го мая Вадим улетел в Москву, а 27-го, в воскресенье, меня вдруг приглашают в МВД к Векилову. Вы знаете, кто это? Это тот самый голубоглазый, который допрашивал Белкина. Молодой сукин сын, референт министра внутренних дел республики. Такие дела делает, вы себе не представляете! Там же сплошная мафия, в Азербайджане. Породил мой дедушка власть на нашу голову! Ну, вот, приглашает он меня к себе в кабинет и говорит вот так открыто, как я сейчас вам: "Радий Моисеевич, вы хотите жить в Азербайджане спокойно и в свое удовольствие?". Ну, что я должен был сказать - "нет, не хочу"? Я соглашаюсь, я вообще люблю хорошо жить, а кто не любит? "Тогда, - говорит, - запомните одну вещь: Вадим Белкин не жил у вас неделю назад". - "Как, - говорю, - не жил? Он же от меня очерк диктовал в редакцию стенографисткам!". - Ну, говорит, этого никто не знает

- откуда он диктовал. Он мог с любого телефона диктовать. Главное же для вашей, говорит, пользы - вы его в Баку не видели, не слышали, и чем он тут занимался, не знаете. Понятно? И смотрит на меня своими голубыми глазами, представляете? Такая сволочь! Просто запугивает. И я вам скажу: если они узнают, что я с вами вот тут сидел, разговаривал - все, мне крышка, они меня с дерьмом смешают, аварию устроят, яд подсыплют - все, что хотите. Поэтому я вас очень прошу...

- Но вы мне еще ничего не сказали. По делу.

- Я знаю. И, практически, может быть, ничего полезного и не скажу. Но я хочу с вами договориться. Все, что вы от меня тут услышите, вы от меня не слышали, имейте в виду! Я нигде и никогда не подтвержу своих показаний. Договорились?

- Хорошо, - сказал я сдержанно. - Договорились.

- По сути, вам нужно найти Белкина? Правильно? - сказал он, воодушевляясь. Я не отрицал, но он требовал устного подтверждения: - Правильно?

- Да. Правильно.

- А Белкина мог украсть только так называемый Зиялов с его сестрицей. Правильно?

- Почему вы так думаете?

- Поскольку Белкин их искал по всему Баку и поехал искать их в Москву. И не потому, что влюбился в эту зияловскую сестрицу, это ерунда, он сегодня влюбится в одну, завтра - в другую... - при этом Радий покосился на Инну, сказал ей: - Извини, Инночка, ну он шалопай, ну что поделаешь? - и опять повернулся ко мне: - Они стащили у него пропуск в погранзону! Вы понимаете? Он это не написал в рукописи, он написал, что все документы были на месте, но мне-то он сказал - они свистнули у него пропуск в погранзону! И он боялся, что они его используют - мало ли, бандиты же! А заявлять в милицию тоже не хотел - ему бы всыпали за это, сняли бы с поездки с Брежневым. Понимаете? И он метался по Баку, искал этого Зиялова...

- Но его фамилия не Зиялов, - перебил я.

- Вот! В этом весь фокус! Белкин не мог вспомнить его фамилию! И специально поехал во Дворец пионеров искать своего бывшего руководителя географического общества...

- При чем тут Дворец пионеров? - перебил я удивленно. - Он с этим Зияловым в одной школе учился.

- В рукописи! - воскликнул Радий. - В рукописи! Но вы же читали в самом начале, что он решил маскировать правду вымыслом. Я так и подумал, что вы, конечно, будете искать этого Зиялова среди школьных друзей Белкина. Ведь вы искали, правда? Или даже и до сих пор ищите. Да? - добивался он.

- Ищем... - сказал я.

- Вот! - победоносно воскликнул Свердлов. - Вот! А на самом деле, они учились не в одной школе и не в одном классе, а были членами географического общества Бакинского Дворца пионеров. Очень было знаменитое общество, побеждало на всесоюзных сборах юных географов. Потому что руководил замечательный человек. Так, во всяком случае, мне Белкин рассказывал. И он к этому старику в Кюрдамир поехал, чтобы узнать настоящую фамилию Зиялова и его адрес. Старик до сих пор с половиной своих питомцев переписывается...

- И узнал? - спросил я.

- Этого я не знаю. Честное слово. То есть думаю, что узнал. Но меня уже в Баку не было. Он поехал в Кюрдамир в последний день перед отлетом в Москву, а я в этот день мотанул в Ленкорань снимать фотоочерк о хлопкоробах. Это и рукописи у Вадима написано.

- А почему же вы думаете, он узнал адрес Зиялова?

- А вот, прошу вас, - и Радий Свердлов положил передо мной листок из блокнота. Размашистым почерком Белкина на нем было написано: "СТАРИК! Все замечательно. Я их достану! Спасибо за все. ВАДИМ.".

- Это лежало у меня дома, когда я вернулся из Ленкорани, - прокомментировал Свердлов записку.

Я взглянул на часы.

- Радий, во сколько вы улетаете?

- Только не моим рейсом, пожалуйста! - взмолился он. - Это и так будет очевидно - я слетал в Москву и тут же из Москвы прилетает следователь.

- Послушайте, Радий Моисеевич. Если вы решили сообщить нам важные сведения, вы же понимаете, что я должен ими воспользоваться. Иначе зачем вы меня позвали?

- Потому что я прочел вот это! - он стукнул ладонью по рукописи Белкина. - Он тут назвал меня Котовским, это очень смешно. Но вообще он тут обо мне так тепло написал! Что я ему и нянька был, и доктор. Как же я могу теперь продать его этим бакинским сукам, мафиозникам?! Они же все бандиты! Дали мы им власть на свою голову! Хотел бы я, чтоб мой дед встал из гроба, я б ему показал эту власть Советов!..

Телефонный звонок прервал его. Инна сняла трубку и тут же передала ее мне: "Вас, Игорь Иосифович". Я взял трубку, услышал голос полковника Серебрянникова:

- Слушай, Игорь, там у тебя есть какой-нибудь радиоаппарат?

- Что ты имеешь в виду? - не понял я.

- Ну, "Спидола какая-нибудь или еще что. "Голос Америки" можешь поймать?

Я оглядел квартиру. Тут, как в любом московском доме, была и "Спидола" и радиола.

- А что случилось? - спросил я Серебрянникова.

- Ну, поймай "Голос Америки". Через десять минут они будут повторять "Последние известия". И Светлову дай послушать. Ему тоже будет интересно. Пока, - и Серебрянников дал отбой.

Через десять минут, с разрешения Инны и Свердлова, я поднял спавшего в машине Светлова и мы услышали по "Спидоле" характерный голос вашингтонского диктора:

- "...У микрофона Владимир Мартин. Передаем заключительный выпуск последних известий. По сообщению агентства "Рейтер", сегодня в Москве в гостиницах "Украина", "Метрополь", "Пекин", в арбатском баре "Жигули" и других общественных местах советской столицы арестована большая группа торговцев наркотиками. Сообщается также, что в момент преследования на Калужском шоссе одного из деятелей подпольного бизнеса произошла автокатастрофа, в результате которой погибли два человека. Как известно, по данным ЮНЕСКО, Советский Союз занимает третье место в мире по производству наркотиков и отстает только от Турции и Пакистана. При этом огромные партии опиума нелегальным путем перебрасываются на Запад. Акция по аресту нелегальных торговцев в Москве, по мнению корреспондентов, свидетельствует о том, что наркомания получает широкое распространение и внутри страны, особенно среди молодежи. Из Мадрида сообщают..."

Мы не стали слушать сообщение из Мадрида, выключили радиоприемник.

- Та-а-ак! - протянул Светлов озадаченно. - Прославились...

- Но как они быстро все узнают, слушайте! - воскликнул Свердлов. - Вот это работа!

Я взглянул на часы, было 0 часов 10 минут, наступила пятница.

- Во сколько самолет на Баку? - еще раз спросил я Свердлова.

- В два сорок, - сказал он.

- Самое лучшее для нас с тобой, - сказал мне Светлов, уже посвященный в подробности разговора со Свердловым, - это сей момент улететь из Москвы, пока гром не грянул. И завтра к вечеру найти Белкина. Тогда - победителей не судят...

Но в этот момент вместо грома снова грянул телефон.

- Нет, не успели, - сказал Светлов.

- Может быть, не брать трубку? - сказала Инна.

- Бесполезно, - ответил Светлов. - Внизу в машине радиотелефон, все равно нас достанут.

Я взял трубку.

- Да, алло.

- Игорь? - сказал голос Серебрянникова.

- Я.

- Утром в девять ноль-ноль на ковер к Генеральному. Он только что звонил самолично.

- Слушай, мне надо в Баку вылетать через час.

- Это твое дело. Мне велено передать: тебя в девять к Генеральному, а Светлова - к Щелокову. Желаю спокойной ночи, ребята.

Я тут же пересказал Светлову - и про Руденко, и про Щелокова. "В случае чего, - сказал я ему, - вали все на меня, ты в моем подчинении".

- Вот суки! - воскликнул он, крутнув головой. - Не спят же, "Голос Америки" слушают! Министры!

- Надо связаться с твоими архаровцами в Баку. Пусть они бросят эту школу и займутся Дворцом пионеров, найдут этого руководителя географического общества. - Я повернулся к Свердлову: - Как его фамилия, помните?

- Нет, конечно, откуда? Мне ни к чему было запоминать. Какая-то сложная, еврейская, а какая - нет, не помню.

- Ну, это не сложно выяснить во Дворце пионеров.

- Вот что... - задумчиво сказал Светлов. - Никуда их посылать не надо. Они копаются в этой школе и пусть копаются. Векилов не такой мальчик, чтобы оставить их без внимания. Но пока они зарылись в школе и идут по ложному следу - он спокоен. Нужно вообще действовать по-тихому. Ты или я должны туда лететь инкогнито. Радий Моисеевич задерживается в Москве. Извините, Радий Моисеевич, но если завтра вы окажетесь в Баку и вас снова вызовет Векилов, я не уверен, что вы не расколитесь и не расскажите о нашей встрече. Поэтому вам придется задержаться здесь на несколько дней. - Он повернулся ко мне: - Ты сможешь договориться с главным редактором "Комсомолки", чтобы его задержали?

- Я сам договорюсь, - сказал Свердлов. - Только билет мне нужно сдать, а то через час регистрация на рейс.

- Это мы аннулируем по телефону, - сказал я и, взяв чистый лист бумаги, написал телеграмму в Баку, "архаровцам" Светлова.

ТЕЛЕГРАММА

Баку, гостиница "Азербайджан", Рогозину, Шмугловой

Активизируйте поиски одноклассников Белкина тчк Уточняю приметы разыскиваемого лица двтч национальность азербайджанец зпт возраст 27 лет зпт рост средний или высокий зпт волосы черные зпт глаза темные зпт в школьные годы увлекался ботаникой тчк О ходе расследования сообщайте ежедневно тчк Шамраев

Пятница, 8 июня, 9.22 утра

Секретно

Генеральному прокурору Союза ССР

Действительному государственному советнику юстиции товарищу Руденко Р.А.

СПЕЦДОНЕСЕНИЕ

17 июня с.г. в 18 часов 42 минуты на 39-м километре Калужского шоссе произошло столкновение цементовоза "ГАЗ-62" и легкового автомобиля "Жигули". В результате столкновения погибли водитель автомобиля "Жигули" гр. Герман Долго-Сабуров и неопознанная женщина-пассажирка.

Происшествие было вызвано погоней за этой машиной оперативной группы, возглавляемой сотрудником Прокуратуры СССР следователем по особо важным делам тов. Шамраевым И.И. В виду необычайности случая, считаю своим долгом сообщить об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия лично Вам.

В 18 часов 15 минут у поста N-7 на Калужском шоссе дежурным 4 отд. ОРУД-ГАИ капитаном Сергеевым П.Р. был остановлен за превышение скорости водитель автомобиля "Жигули" с номерным знакомКЦ-22-57 Герман

Долго-Сабуров. Поскольку утром того же дня МУРом были розданы всем работникам ГАИ установки на розыск и задержание данного лица, капитан Сергеев принял решение доставить водителя Долго-Сабурова в 4отд. ОРУД-ГАИ. Однако Долго-Сабуров не выполнил указание дежурного и скрылся с места задержания, ввиду чего Сергеев стал преследовать разыскиваемого преступника. Одновременно к погоне подключилась оперативная группа т.Шамраева в составе трех автомобилей и спецвертолета МУРа. Пытаясь уйти от погони, Долго-Сабуров, следуя по Калужскому шоссе, развил предельную скорость, вышел на полосу встречного движения и врезался в прицеп цементовоза.

В результате столкновения тела пострадавших изуродованы до неузнаваемости и произвести опознание личности погибшей пассажирки по чертам лица невозможно. При осмотре останков автомобиля найдена в багажнике картонная коробка из-под лекарственных препаратов, в которой оказались деньги на общую сумму в 92 (девяносто две) тысячи рублей, изъятые сотрудниками оперативной группы.

Считаю, что действия моего подчиненного капитана Сергеева П.Р. не находятся в причинной связи с гибелью потерпевших, и что данное дорожно-транспортное происшествие произошло по вине следователя

И.Шамраева, который вместо своевременного задержания опасного преступника вел за ним лишь пассивное наблюдение, что и привело к возникновению аварийной ситуации.

Начальник ОРУД-ГАИ ГУВД Мосгорисполкома генерал-майор милиции Н.Ноздряков

7 июня 1979 года

- Это еще только цветочки, - Генеральный Прокурор СССР протянул мне через стол еще два документа.

Совершенно секретно

Генеральному прокурору СССР

фельд-почтой, срочно

товарищу Руденко Р.А.

копия: Заведующему отделом

административных органов ЦК КПСС

товарищу Н.Савинкину (для сведения)

СЛУЖЕБНОЕ ПИСЬМО

17-го июня с.г. Вашим подчиненным, следователем по особо важным делам т. Шамраевым И. И. произведена серия арестов, в результате которой задержано 37 административных работника ряда гостиниц и торговых предприятий в центре Москвы.

Эта акция не была согласована с руководством Комитета Государственной безопасности, и в число арестованных попали три наших агента, что принесло серьезный ущерб нашей работы, поскольку в течение трех лет 4-е Управление КГБ внедряло их в сеть контрабандной торговли наркотиками для проведения своих операций в период большого наплыва иностранцев на Московскую Олимпиаду летом 1980 года.

Прошу срочно освободить арестованных Горохова А.И., Житомирскую П.О., Гинзбурга М.Р.