листьев высокого тростника и осторожно, почти не дыша, выбралась на пологий
берег. Вжалась в песок и осталась лежать неподвижно.
посмотреть, чем же сейчас заняты койары на противоположном берегу; холод
пробирал до костей, мокрая одежда липла к телу, жадно высасывая последние
остатки тепла. Арьята вдруг поняла, что если она не согреется, то просто умрет
- умрет прямо сейчас, на этом самом месте; только теперь она решилась
оглянуться.
держа наготове арбалеты, и еще пятеро на небольшом плоту торопливо отпихивались
от берега. Арьята ужом поползла вперед.
овраге с высокими и обрывистыми склонами; Арьята незамеченной скользнула в его
устье. Здесь уже можно было выпрямиться - и бежать, бежать что есть духу, так,
чтобы ветер свистел в ушах!.. Бежать, чувствуя, как живительное тепло вновь
возвращается в онемевшие от холода руки и ноги, бежать, пока сердце не начнет
вырываться из груди!..
задыхалась. Теперь - быстрым, размашистым шагом вперед, как можно дальше от
реки, как можно дальше! Время от времени она останавливалась и прислушивалась,
нет ли погони, хотя умом прекрасно понимала, что койары если и будут гнаться за
ней, то она наверняка ничего не услышит до самого последнего момента. Арьята
старалась бежать по ручью, надеясь не оставить следов; однако затем принцесса
подумала, что именно этого койары и будут ожидать от нее, когда переправятся на
другой берег и разберутся в следах. И потому, заметив справа от себя
спускавшийся почти к самому руслу чистый травяной склон, Арьята решительно
свернула, выбравшись прочь из оврага. Оглянувшись, она вздохнула с некоторым
облегчением - примятая было ею короткая трава уже распрямилась.
в самую глубь леса. Ей пришлось пробираться густым и мокрым чернолесьем,
кое-как отыскивая дорогу в непролазных зарослях. Остановилась она, лишь
почувствовав, что больше не может сделать ни шагу, хотя бы весь Орден Койаров
во главе с его страшной предводительницей гнался за нею по пятам.
пологими склонами. Его покрывали величественные дубы; мокрые ивняки и болотины
остались позади. Здесь же лесные гиганты спокойно и величаво возносили к самым
облакам свои могучие руки-ветви; их листва беззаботно перешептывалась о чем-то
под легким ветерком; могучие корни утопали в мягкой и длинной траве, так и
тянувшей прилечь вконец измученную Арьяту.
последние сутки она, раньше не обидевшая и мухи, убила ни много ни мало пятерых
- пятерых людей, таких же, как она, Смертных, ходивших с нею по одной земле и
дышавших одним воздухом. Впервые в жизни Арьята обагрила руки человеческой
кровью - эта мысль только теперь добралась до ее сознания.
кровавой рвотой. Ей казалось, что тени убитых воинов обступают ее, протягивают
длинные бесплотные пальцы, стремясь утащить с собой, в области Серых Стран,
где, говорят, каждый убийца, встречаясь со своими жертвами, должен будет
держать ответ за содеянные им преступления... От всего этого Арьята лишилась
чувств.
волшебник, как мог, рассказал о причинах тревоги, и в глубь владений невысокого
веселого народца полетел грозный приказ - рассыпаться и затаиться! У Ворона и в
мыслях не было втягивать лесных гномов в эту свару - он был не настолько
наивен, чтобы недооценивать воинов Черного Ордена и полагать, будто крошечные
луки и пращи Древесного Народа способны противостоять великолепно обученным,
свирепым и безжалостным бойцам-койарам. Кроме того, такой неожиданный отпор
наверняка насторожил бы предводительницу Ордена, а ей, увы, нельзя было
отказать ни в уме, ни в проницательности. Она наверняка догадалась бы связать
стрелы гномов и исчезновение Трогвара - а тогда Древесный Люд ожидала бы
печальная участь.
именно здесь, заставить предводительницу бросить в бой все силы, а потом
изобразить притворное бегство старого волшебника, с таким расчетом, чтобы
воинам Ордена достался бы лишь обугленный поддельный труп ребенка.
самострелы-ловушки, и спрятанные в кронах деревьев ловчие сети, и подвешенные
над тропами тяжелые бревна... увы, времени на это уже не было. Дор-Вейтарн
старательно крепил свои магические средства защиты.
Дор-Вейтарну осталось просто ждать. Не следовало проявлять излишнего
любопытства к делам Ордена - если младенец у тебя, то следует сидеть тише воды
и ниже травы, иначе враг может и не клюнуть на приманку.
кресло возле зева печи-камина, спросил Ворон, закурив свою неизменную трубку. -
Они должны уйти как можно дальше. И тебе тоже следует поторопиться!
добротный кафтан и сейчас протиравший клинок своего длинного кинжала. Рукоять
была словно нарочито неказистой, зато сталь клинка отливала голубым - оружие
наверняка вышло из горнила истинных, горных гномов. Раньше Дор-Вейтарн никогда
не видел у Вестри подобной вещи.
своей работы. - Я с тобой останусь, почтенный Дор-Вейтарн, это уж ты как
хочешь, бранись не бранись, а нельзя тебе, почтенный, одному против этой черной
нечисти выходить. - Когда они остались одни, гном отбросил высокопарные обороты
и заговорил по-простому.
С койарами простым железом не справиться! Луки и стрелы тут тоже не помогут. Ты
только понапрасну погибнешь, потому что я не смогу защитить тебя как должно, а
малефики Ордена, овладев твоим телом, могут заставить твою руку ударить меня в
спину. Понимаешь? Я не сомневаюсь в твоей храбрости, но когда готовишься
драться насмерть... - Ворон покачал головой. - Прошу тебя - не упрямься. Твоему
народу ты нужен куда больше, нежели здесь.
концов подчинился.
вестимо, колдун, тебе, конечно, оно виднее. Да только зря, по-моему, ты меня
отсылаешь! Никто не ведает, как оно тут еще повернуться-то сможет...
- Торопись! Пока еще до своих доберешься.
основанием можно было бы назвать просто карликом, опустил голову, надвинул
капюшон и скрылся за деревьями.
вновь вспоминал, сделано ли все необходимое и не забыл ли он чего в
поспешности. Во всей деревне больше никого не было - волшебство погрузило всех
прочих обитателей в глубокий сон, на дома наложено было самое мощное из
известных защищающих от огня заклинаний, не забыли также и скотину... Селение
могло встретить врага. Оставалось только ждать.
сам не найдет его; старый волшебник уже давно разработал изящную систему
дозорных заклятий, однако еще ни разу не имел повода пустить ее в ход. И даже
сейчас он колебался - настолько велик был соблазн хоть что-то узнать о своих
противниках, хотя Дор-Вейтарн и понимал, что этого нельзя делать ни в коем
случае.
полу едва-едва ползли пятна солнечного света, пробивавшегося сквозь специально
оставленное отверстие в кровле. Дор-Вейтарн молча сидел в своем каменном
кресле; со стороны могло бы показаться, что старый волшебник попросту дремлет.
совестью, сурово укорявшей его за то, что он, по сути дела, собственными руками
отправил на смерть своего близкого друга, пожалуй, своего единственного друга,
оставшегося у Ворона после долгих лет затворничества. Не требовалось особых
умственных усилий, чтобы понять - Орден уже наверняка прочесал весь Неллас. И
если им удалось связать отсутствие старого сэйрава с наймом им кормилицы, также
покинувшей город вместе с ним, то участь Эммель-Зорага решена. Поразмыслив,
Дор-Вейтарн уже было решил послать весть своему другу - план изменился, в город
возвращаться не следует, надо искать иное убежище, - однако вновь передумал.
Пылевой Демон легко отыщет Эммель-Зорага, где бы тот ни прятался. Защищаться от
него старый сэйрав все равно не сможет, несмотря на то, что когда-то тоже
обучался магии. А из этого следовало, что ему, Дор-Вейтарну, надлежит сделать
так, чтобы койары сами нашли бы его, Ворона, и как можно скорее, пока
Эммель-Зораг с ни в чем не повинной кормилицей, которой вообще не было никакого
дела до всех этих высоких материй, не возвратился в город. Малефики Ордена
могли оказаться и еще хитрее, чем полагал Ворон, но в любом случае ему придется
драться. Что ж, будь что будет - он готов ко всему.
несложными заклинаниями направил свою мысль к тем лесным окраинам, где, по
словам гномов, уже хозяйничали слуги Черного Ордена.
волшебника предстали многочисленные воины койаров, без устали рыскавшие по
перелескам и оврагам. С ними были, как мрачно отметил про себя Дор-Вейтарн, и
Сыщики - создания малефиков, наделенные способностью не только видеть, слышать
и чувствовать вдесятеро острее любых других существ, но и вдобавок видеть
отражения астральных двойников тех, кто проходил по тому месту, где находился
Сыщик. Причем побывавших здесь не только что, а и неделю назад, и десять дней