условием - молодой муж или жена обязаны вступить в секту. Мать Людмилы,
наверное, не очень хорошо понимала, куда попала.
характера запрещались на корню. Не слишком поощрялось посещение даже
ортодоксальной православной церкви. Поэтому "Свидетели воскрешения" вели
себя крайне аккуратно, жили в многоквартирном доме, занимая несколько
этажей им пришлось пошевелиться, чтобы съехаться в одно место.
обувь, посуда, белье...Телевизор, радио, газеты и книги находились под
строжайшим запретом. Шампунь, зубную пасту, одеколон не употребляли. Чай и
кофе не пили, мясо не ели, впрочем, рыбу тоже, питались "божественной пищей"
- кашей, макаронами, картошкой. Почти сто пятьдесят дней в году держали
суровый пост. К врачам не обращались, больных не лечили. Если заболел или
умер - на то божья воля. Впрочем, покойник исчезал, минуя службу "Ритуал".
Крепкие мужики отвозили его куда-то в Подмосковье и хоронили по обряду. В
день похорон устраивали праздник.
или носильщиком на вокзале. Умственный труд не приветствовался. Учителю,
врачу или служащему, попавшему в секту, предписывалось тут же сменить место
работы. Женщинам вменялось не только зарабатывать деньги, но и вести
хозяйство. Закутавшись зимой и летом в черные платки, они мыли полы в
учреждениях и магазинах, служили санитарками в больницах и даже
подрабатывали в морге, одевая покойников.
двору. Но чужая жизнь - потемки, и никто в душу не лез, тем более что
непонятные москвичи никому не досаждали, даже наоборот: не пили, не курили,
не шумели, не ругались матом. К ним не ездили шумные компании, и их дети
выходили на улицу только в самом крайнем случае, исключительно в
сопровождении взрослых.
раз в день, одевали в "божью" одежду, обливали ледяной водой и заставляли
молиться с утра до вечера.
культуры с приятным парнем. Тот показался ей очень положительным и, хотя
работал простым грузчиком, водки и курева чурался, как чумы, разговаривал
тихим голосом и очень робел. А у Раисы дома отец да брат вечно пьяные, мать
в давнюю давину скончалась от побоев. Вот и побежала девушка замуж за
вежливого да непьющего.
ни слова не сказал, когда его родной отец потянул Раису в спальню. Бойкая
девушка начала сопротивляться, но тут набежали другие члены секты. Бабы
ухватили новенькую за руки и за ноги, а мужики по очереди изнасиловали
"новобрачную". Потом ее бросили в комнате без еды. Дверь открывалась только
для того, чтобы впустить гадко улыбающегося "епископа" с кружкой воды и
плеткой.
состоявшимся, сектанты выпустили ее.
девочек и мальчика.
из сестер по вере накляузничала "епископу", что Раиса купила в городе
противозачаточные пилюли. Дед обозлился и велел обыскать ослушницу, но
никаких лекарств у невестки не нашли. Тогда ябеду высекли, впрочем, Раю
тоже. В секте много и часто били женщин. Вообще там все было поставлено так,
чтобы окончательно сломить волю "прихожан". Долгие посты, скудная еда в
скоромные дни, ранний подъем и поздний отход ко сну - все это ослабляло
человека физически, делало его податливым, бесхарактерным, мягким, словно
пластилин. Моления проходили почти в полной темноте, только на столе, возле
которого стоял "епископ", загадочно мерцал хрустальный шарик. Очевидно, дед
знал простейшие методы гипноза и вовсю применял их на практике.
зомбирование и все же не потеряла собственную личность. Почти все годы,
проведенные в секте, женщина мечтала об одном - убежать. Сделать это было
трудно. В город ее выпускали не часто и только в сопровождении мужчин.
"Епископ" не доверял строптивой невестке и не разрешал ей работать. Раечку
приставили к кастрюлям и детям. А малышей женщина ненавидела всей душой: как
чужих, так и своих. Ни одного ласкового слова не услышала Милочка от матери,
впрочем, от отца тоже. Мужчины-сектанты редко говорили с детьми. Девочек
Допускали в комнаты к взрослым лишь тогда, когда им исполнялось шестнадцать,
мальчиков, правда, воспитывали менее сурово.
молиться... Долгие годы в голове билась только одна мысль - убежать. Наконец
случай представился. В секте собирались играть свадьбу. Невеста приходила со
стороны, и Раечка знала, что "епископ" и мужчины станут участвовать в
групповом изнасиловании... Строго велев детям спать, она закрыла дверь в
комнату и затаилась в туалете. Все квартиры на лестничной клетке сообщались
между собой, и Рая услышала женские крики и довольный мужской хохот. Поняв,
что все заняты, женщина стремглав кинулась к выходу. Руки отпирали
многочисленные замки, и когда дверь на свободу раскрылась, за спиной
послышался голос мужа:
беглянку за плечо. - Так, так, - закивал он головой, - ступай покеда в
чулан, завтра разберемся.
лежащий в прихожей. Не ожидавший нападения мужчина не успел увернуться.
своих мечтах о свободе она не подумала, где будет ночевать, как станет
жить...
патруль. В отделении Рая, рыдая, принялась рассказывать о секте...
Раечка получила лагерный срок, то ли два, то ли три года, да и тот не отбыла
до конца, подпала под амнистию. От детей она отказалась сразу, буквально на
второй день после ареста.
честно говоря, думала, так и останется, но к четырнадцати годам она
выправилась, догнала сверстников и даже неплохо закончила школу.
образования. Он сочувствовал несчастной, лишенной детства девочке. Когда
Милочка получила аттестат об окончании десятилетки, Игорь Кириллович
переговорил с ректором Третьего медицинского института, и Шабанову приняли
на первый курс без вступительных экзаменов. Людмила поселилась в общежитии и
принялась за учебу.
будто не оставило на ней никаких следов. Единственно, что сохранилось от
прошлого, - мягкий, податливый, какой-то безвольный характер. Милочка
беспрекословно слушалась подружек и преподавателей. В институте ее дразнили
"лапша вареная" и слегка подсмеивались.
наблюдалось. Насколько помню, близкие отношения связывали ее с Аллочкой
Мостовой и Тамарой Рыклиной. Но, повторяю, последний раз видела ее в тот
День, когда ей вручали диплом.
перестала с вами общаться.
трети знакомых от нас отвернулись. Перестали звонить, а кое-кто прекратил и
здороваться. Меня сразу освободили от должности завуча. Вот Милочка и
решила, наверное, что я ей больше не нужна. Знаете, дети, воспитывающиеся в
приютах, как правило, эмоционально бедны. Наверное, только в семье они могут
с малых лет понять, как надо любить, поэтому очень часто они практичны,
аккуратны, талантливы, но, увы, душевно глухи. Бывают люди без музыкального
слуха, а бывают без способности сопереживать, радоваться, иметь
привязанности, наконец. Милочка из таких. И это не ее вина.
стала спорить с Еленой Вадимовной.
побыстрей забыли время, проведенное в секте. Сестру, впрочем, я никогда не
видела. А вот брат несколько раз приходил по воскресеньям, но мы были
вынуждены его не пускать.
всяком случае, выглядел почти как взрослый юноша.
от еды, плачет и не желает ходить в школу. Выяснилось, что брат пугает
маленькую сестричку страшным наказанием за то, что она "отошла от веры". Вот
и пришлось указать ему на дверь. Кстати, Милочка совершенно не переживала,
когда он перестал появляться, а про сестру и совсем не вспоминала.
они учились в одной группе. Кажется, обе девочки москвички, во всяком
случае, Рыклина точно, она приглашала Милочку к себе летом пожить на даче.
компьютер.
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Перумов Ник
Шилова Юлия
Белогорский Евгений
Распопов Дмитрий