Чтение 16–й страницы книги ~Эта горькая сладкая месть~

Маруся подселила к нему в компьютер виртуальную овцу, которая принялась
носиться по файлам, спать, жрать и какать на документы, он спокойно сказал:

- Ты не права, Манюня.

Он вообще невероятно спокойный, вывести его из себя удается только мне. И
один из поводов - "Мерседес".

- Не разрешаю пользоваться всего двумя вещами, - сообщил сын домашним, -
"Мерседесом" и женой.

Именно в таком порядке - сначала упомянул машину, затем Зайку. Ольга
потом несколько дней дулась. Приятно ли, когда тебя считают вещью, и уж
совсем нехорошо стоять в списке после дурацкой таратайки. В обычное время ни
за что бы не посягнула на сакральную тачку, но ведь "Вольво" утащили
эвакуаторы, и нет свободного времени, чтобы забрать несчастный автомобиль.

Начавшийся вчера дождик не собирался затихать. Дорога блестела лужами, я
поднажала на газ, понимая, что безнадежно не успеваю к назначенному часу. Не
то чтобы боялась академического гнева, просто не могу опаздывать. Раз ведено
быть в 15.00, значит, обязана приехать не позже одной минуты четвертого.

Дурацкая привычка к точности служит замечательным поводом для
издевательств со стороны домашних. Они хихикают, видя, как я прихожу на
вокзал за час до отхода поезда, веселятся от души, когда мать усаживается
перед экраном в ожидании новостей за полчаса до-начала программы. Эта
гадская привычка особенно мешала в молодости. Так и не научившись наступать
на горло пунктуальности, и являлась на свидания минут за пятнадцать до
навинченного срока. Представляете картину? Кавалера нет, а замерзшая дама
подпрыгивает на снегу. Чтобы не выглядеть глупо, пряталась в ближайшем
укрытии, наблюдала приход своего Ромео и, подождав для важности минут пять,
гордо выплывала из-за ларька "Союзпечати". Опоздала бы и все, ну что может
быть проще? АН нет, какая-то сила каждый раз выталкивает из дома
заблаговременно.

Вот и сейчас я неслась с предельной для меня скоростью - почти шестьдесят
километров в час. Вдруг впереди словно по волшебству возник багажник
"Жигулей". Холодея от ужаса, я прыгнула всем телом на тормоз. "Мерседес"
встал как вкопанный. "Жигули" преспокойненько укатили вперед, не подозревая
о грозившей им опасности. Зато сзади раздался стук и гневный женский крик.
Полная дурных предчувствий, я вылезла из автомобиля и увидела, что в
багажник Кешкиного любимца въехал старенький "Опель", примерно 80-го года
выпуска. Рядом бесновалась прехорошенькая девчонка, чем-то похожая на Зайку:
стройная, с длинными ногами и чудными белокурыми волосами.

- Это вы виноваты, - завопила она, размахивая руками. - Кто же так
тормозит? Вот разбила свою новую машину.

- Почему новую? - глупо осведомилась я, разглядывая старичка-"0пеля".

- Не всем же на "шестисотых" раскатывать! - взвизгнула девица. - Купила
себе тачку всего два месяца тому назад.

Я наклонилась, чтобы оценить ущерб. Парадоксальным образом трагедии не
произошло. У "Опеля" всего лишь разбита фара, у "мерса" - габаритный фонарь.
Но Кешка все равно убьет меня!

- Не умеешь ездить - не садись, - верещала девушка.

Я поглядела на часы. Так, ровно три. Опоздала. Девчонка продолжала
исходить злостью:

- Небось права вместе с тачкой купила! Я вздохнула, посмотрела на ее
красное лицо и, вытащив из кошелька 200 долларов, тихо сказала:

- Заткнись и купи себе новую фару. Но девчонка уже оценила "Мерседес",
сотовый телефон и мой костюм от "Шанель".

- Ишь какая хитрая, сунула копейки, и все. Нет уж, пусть ущерб ГАИ
считает. А вот это она зря.

- Дистанцию следует держать правильно и не висеть на багажнике впереди
идущей машины. А за двести долларов можно фару купить для "Мерседеса", не то
что для "Опеля". Впрочем, дело твое. Зови ГАИ.

Девчонка вздохнула, выдрала у меня из рук банкноты и, чертыхаясь,
покинула место происшествия. Я вытащила телефон. Опять подошла Виолетта.

- Деточка, Альберт Владимирович ждет.

- Простите, пожалуйста, но нахожусь очень далеко и никак к трем не
успеваю.

- Ах эта милая провинциальная точность, - заохала Виолетта, - нет никакой
нужды торопиться, профессор сегодня весь день дома.

Злобно сунув телефон в карман, я села в пострадавший "Мерседес". Видали,
он дома! Так какого черта велели к трем приезжать?

На этот раз дверь открыла... девушка, та самая ревнивица из холостяцкого
гнездышка Валерия. Увидев, кто стоит на пороге, она резко покраснела и
смутилась, но не успела ничего сказать, так как в прихожую выплыл сам
Альберт.

Не утруждая себя приветствиями, профессор сообщил:

- Проходите в кабинет.

Я побежала на зов, словно болонка. На столе лежала переведенная мной
статья.

- Прочитайте, - велел академик, - поправьте опечатки и стиль.

Вздохнув, я принялась за работу. Сюрприз поджидал на последней странице.
После фамилии автора стояло: оригинальный перевод с французского академика
Павловского. Вот это да! Запросто присвоить себе чужую работу и не испытать
при этом ни малейшего неудобства.

Взяв выправленный экземпляр и забыв сказать спасибо, Алик процедил:

- Виолетта Сергеевна велела на кухню идти. За большим столом собралось
много народа. Старушка, девица, открывшая дверь, Жанна Сокова и Дима.
Последний жадно поедал огромный кусок торта.

- Садитесь, душенька, - прочирикала профессорша, расплываясь в благостной
улыбке. - Альберт Владимирович очень доволен. Говорит, изумительно владеете
французским.

Я скромно потупилась.

- Ах как мило, - восхитилась Виолетта, - только в провинции еще сохранили
умение смущаться. Не тушуйтесь, лапочка. Лучше знакомьтесь с Верочкой.

И она указала на ревнивицу. Девчонка попробовала улыбнуться, но улыбка
вышла кривоватой. Она явно побаивалась, что глупая тетка из Казани сейчас
разинет варежку и ляпнет что-нибудь типа:

"А мы уже вчера у Валерия дома встречались".

И тут зазвонил телефон. Виолетта напевно произнесла:

- Алло!

В ответ из мембраны полилось что-то невразумительное. Абонент, очевидно,
излагал какую-то важную информацию, потому что орал, не давая профессорше
вставить ни слова. Наконец старушка произнесла:

- Вика, ты опять пьяна, позвони, когда протрезвеешь.

Она повернула к нам слегка побледневшее лицо и сообщила:

- Панова. Снова в невменяемом состоянии, несет какую-то чушь.

Присутствующие сочувственно заохали, я изобразила полное непонимание.
Виолетта пояснила:

- Бывшая аспирантка Альберта Владимировича, весьма глупая девушка.
Сколько хорошего муж ей сделал, мы даже замуж ее выдали, да не в коня корм.
Стала к бутылке прикладываться, с работы вылетела. Теперь окончательно
спилась. Как только наглости хватает: звонит нам и обвиняет в своих
неприятностях. Черная неблагодарность! Вы извините, очень звонок расстроил,
голова заболела, пойду лягу.

И она вышла из кухни.

- Виолетта Сергеевна, - бросилась вслед Жанна, - сейчас массажик сделаю.

Мы остались втроем. Дима меланхолично приканчивал торт. "Как его только
не стошнит", - подумала я, глядя на исчезающие в бездонном желудке кремовые
розы. Когда он удалился. Вера сказала:

- У Димы это давно; говорят, что такое от нервов случается.

Мы помолчали немного, потом Вера глянула мне в глаза и почти прошептала:

- Спасибо.

- Не понимаю, - прикинулась я.

- Спасибо, что не сказали о встрече у Валерия.

- Я у него не была и вас не видела. Девчонка хихикнула.

- Вы классная тетка, может, я тоже вас когда выручу. Только хочу
предупредить - на Валеру не рассчитывайте. Я его уже застолбила.

ГЛАВА 9

Следующий день выдался хлопотным. Сначала отправилась выручать
арестованную "Вольво", потом отогнала "Мерседес" в починку. Дух перевела
только в три часа дня. Сварила кофе, закурила любимую сигарету "Голуаз" и
решила подвести итог. Что следует сделать в первую очередь? Отыскать
таинственного жильца, прописанного в бывшей квартире Светланы Павловской,
попробовать поговорить с секретаршей убитого Славы Демьянова - вдруг девушка
вспомнит какие-нибудь подробности.

Начать надо со старой квартиры Светочки.

А ведь даже адреса не знаю, хотя дело поправимое, и я принялась звонить
Вике Пановой.

Женщина не брала трубку ни сию минуту, ни через час, ни через два. Меня
стали грызть сомнения. Дала алкоголичке сразу такую большую сумму денег,
что, если пьянчужка облилась до полусмерти? Нет, придется ехать.

Около пяти часов, попав во все возможные пробки, я оказалась наконец под
дверью Пановой. Но в квартире стояла тишина, никто не собирался впускать
меня внутрь. Прозвонив бесцельно минут десять, я со всей силы пнула от
злости дверь, и створка медленно приоткрылась. Надо же, забыла закрыть.
Замок у Вики оказался непростой, из тех, что не защелкиваются, а запираются.
Значит, отправилась выпивать и все на свете прошляпила. Я вдвинулась в
грязный коридор и потрусила на кухню. Оставлю идиотке записку.

Вика была там - лежала между плитой и холодильником. Лицо странно
скрюченное, абсолютно синие губы, застывшие глаза рассматривают серый от
копоти потолок. Куча мух копошится на голых ногах, застиранный ситцевый
халатик распахнут, и видно, что под телом огромная зловонная лужа.

Желудок отреагировал моментально. Кофе, бефстроганов и печеная картошка,