чия самого же маленького неблагодарного негодяя, но раз он неисправим,
то отец перестанет гробить свое здоровье и отдаст его в детский дом, о
чем уже договорено, и не позднее чем завтра за ним придет эвакуатор.
напрасно, ночь проходила в слезах, беспокойном метании по родной кроват-
ке, с которой предстояло навсегда расстаться, но утром отец объявлял,
что дает последнюю попытку исправиться, он бурно радовался и обещал себе
стать хорошим мальчиком, но ничего не получалось: разливался клей, из
авторучки неожиданно выскакивали на скатерть чернила, падала на кафель
эмалированная кастрюля, грехи накапливались, ожидая очередного пробужде-
ния у родителя педагогического рвения.
товых выезжала в красивый приморский город к деду на летний отдых, все
вдруг менялось совершенно волшебным образом!
но он себя ведет, как любит рисовать и как замечательно учит стихи -
расскажи дедушке свой самый любимый, про море и кораблик...
поездке, так же, как посещение лучшей в городе детской парикмахерской,
где отца все знали, а потому улыбались сыну и давали на время неприятной
процедуры стрижки играть каким-нибудь замысловатым флаконом; как поход в
ателье, где отца тоже знали и быстро, вне очереди, шили Валерику морскую
форму и бескозырку с ленточками - на них бронзовой краской изображали
всегда одно и то же название: "Отважный" - так назывался крейсер, на ко-
тором дед командовал во время войны огневой частью.
зубрежка "любимых" стихов была самым мучительным из подготовительных ме-
роприятий: приходилось получать пощечины и подзатыльники, стоять на ко-
ленях в углу, сидеть в темном чулане. Но скорее не эти меры из педагоги-
ческого арсенала Золотова-старшего, а предвкушение сказочной жизни у де-
душки помогали непослушным строчкам уложиться в памяти.
веселым голосом - это тоже было обязательным, заранее оговоренным усло-
вием, - про штормы и бури, ветры и грозы, сквозь которые идут упорные
корабли с бесстрашными матросами.
внука на руки, целовал и спрашивал: "Кем ты будешь, когда вырастешь?"
ся ли, не напутал чего? Потому что ошибка - он это отчетливо понимал -
была бы самым страшным преступлением, искупить которое невозможно ничем.
Но отец весело улыбался, озорно подмигивал сыну и бодро выкрикивал
что-то про морскую династию Золотовых...
не, за рулем которой сидел настоящий веселый матрос, дававший примерить
огромную, сползающую с головы бескозырку, катание на глиссере по гладко-
му зеркальному морю, ночевка на берегу в похожем на пряничный теремок
домике...
дедушка, веселый водитель и другие матросы, отдающие дедушке честь у
входа в штаб, как-нибудь узнают, что на самом деле он вовсе не хороший,
послушный, любящий морские стихи и мечтающий стать моряком мальчик, а
гадкий, подлый, неисправимый негодяй, из которого не выйдет ничего пут-
ного и к которому уже много раз протягивал огромные волосатые руки
страшный эвакуатор!
закоренелому преступнику людям?! Его охватывал такой страх и тоска, что
он готов был броситься в море и утонуть, а в случае разоблачения решил
так и сделать.
двигающимися силуэтами кораблей, огромный глобус, утыканный красными
треугольными флажками, и многие другие диковинки: модели крейсеров и эс-
минцев, настоящие мины и торпеды, деревянный со множеством ручек штурвал
- он так радовался, что вконец растроганный дед, не подозревающий об ис-
тинной причине ликования, махнул рукой на запреты и пообещал показать
настоящий корабль, после чего Валерик принялся в полном восторге скакать
по огромному кабинету. В основе этой восторженной эйфории лежал железный
порядок: дед никогда не брал отца "куда не положено", а значит, в штабе
и на корабле угроза разоблачения отсутствовала. Если только дедушка сам
не разглядит под нарядной матроской его мерзкую натуру...
сяц заканчивался и он снова становился самим собой - гадким мальчишкой,
правда о котором была скрыта, только чтобы не волновать дедушку. Но в
следующий раз...
всегда оставался отличным, смышленым, целеустремленным парнем, каким не
получился сын. Он распознал, что дедушка не жалует отца, считает его ле-
нивым бездельником, не имеющим в жизни настоящей мужской цели. И напрас-
но тот заискивает, заводит "умные" разговоры, бросает многозначительные
намеки и даже выбегает по росе в сад - делать зарядку под окнами дедовой
спальни, не эти примитивные уловки помогают сохранить до предела натяну-
тые родственные связи, а он сам - Валерик Золотов, последняя надежда,
продолжатель морских традиций.
ник третьего класса, сообщил отцу, что собирается рассказать дедушке про
пощечины, темный чулан и эвакуатора, у того отвисла челюсть и пропал дар
речи. Он как раз уговаривал готовящегося к уходу в отставку деда переб-
раться к ним в город, построить или купить в зеленой зоне дачу, а впос-
ледствии имел план организовать обмен полученной пенсионером флота квар-
тиры и провернуть целый ряд других выгодных операций.
отец ругал дедушку дураком, который при такой должности не получил адми-
ральского звания исключительно из-за своего ослиного упрямства и солда-
фонской прямолинейности. Память у него была хорошая, и он в точности
воспроизводил неосмотрительно употребленные в его присутствии слова и
обороты.
ными пятнами, вспотело, но Валерик помнил эвакуатора и не испытывал ни
малейшей жалости.
мстительно выпевал он, упиваясь внезапно появившимся могуществом и лег-
костью от свалившегося наконец бремени постоянного страха и опасений.
задабриванию, пообещав купить настоящий футбольный мяч, а Валерик со
сладенькой улыбкой выторговывал спортивный велосипед. Родитель скрежетал
зубами и вслух сожалел, что десять лет назад не стал на одну ногу мер-
завцу, а за другую не дернул, но Валерик уже не боялся, он в полной мере
вкусил эффективность и безопасность обоснованного шантажа. Это открытие,
да еще сделанное в столь раннем возрасте, во многом определило направле-
ние дальнейшего развития его характера.
тулировал - будет тебе велосипед, только смотри не проболтайся!
ватил на руки Валерика, с презрением осмотрел медузой растекшегося по
скамейке потного краснолицего отца.
да не пью!
к нему возбужденное лицо и бесшумно, одними губами выпевал:
ка, которого он пугал эвакуатором.
его сильную не по возрасту шею и положив подбородок на покалывающий
звездочками погон, смотрел внимательно и жадно.
отца, а вечером, гуляя с бабушкой по набережной, попросил купить в киос-
ке Союзпечати записную книжку и набор карандашей. Выбирая время, украд-
кой делал записи разными цветами, книжку старательно прятал в подушке,
под наволочкой.
пился? То-то!
переплете, Валерик все больше входил во вкус, являлось понимание, как
надо воспринимать окружающую жизнь, какую роль могут играть давно ска-
занные слова и когда-то совершенные поступки, главное - не забыть их, не
дать затеряться, и в один прекрасный момент, при определенном стечении
обстоятельств, они обретут чудесную силу, сделав того, кто ими владеет,
могущественным и непобедимым.
отца пропал аппетит, он похудел, осунулся, перестал появляться на пляже
и кататься на глиссере, вечером сидел дома, ссылаясь на недомогание. Де-
душка озаботился, настаивал на визите к врачу, но отец объяснил, что пе-
регрелся на солнце и вдобавок отравился несвежей колбасой в пляжном бу-
фете, поэтому ему просто нужен покой.
сидели дома, играли в шахматы, беседовали за чашкой чая, отношение Ивана
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия