Чтение 16–й страницы книги ~След пираньи~

- Вон еще одна!

- Ничего, - сказал Мазур. - Говорю же, они безобидные, совершенно. Бежим!

Нужно отбежать как можно дальше, прежде чем они сядут...

Вынул из набедренного кармана флакончик с аэрозолем, пустил за спину туманную струю, оседавшую тончайшим, невидимым порошком. Могли прихватить с собой собаку. Хотя...

Он притворялся перед самим собой, будто ему тогда почудилось, и пластмассовые коробки на носу вертолета - вовсе не датчики, позволяющие безошибочно засечь человека в тайге. Но трезвый и холодный профессионал, неустанно бдивший в нем, напоминал: ты, братец, пытаешься самого себя выставить идиотом. Сам ты, отправляясь в такую вылазку и располагая нешуточными возможностями, неужели не распорядился бы оборудовать хоть один вертолет должным образом? То-то...

Еще полоз. И еще. Митинг у них, что ли? Нет, но до чего редкая здесь тайга, и некого винить, кроме самого себя...

Шум вертолетов нарастал.

- Отдай револьвер! - вскрикнула Джен, уже не обращая ни малейшего внимания на трех здоровенных полозов, расположившихся на сиесту меж двумя елями, на солнышке. Перепрыгнула через одного, миновала второго - а третий успел убраться в кусты со всей возможной скоростью.

- Толку тебе от него! - пропыхтел Мазур, старательно, с редкими интервалами прыская на их следы "Антисобакином". - Толку-то против автоматов... Потом отдам, если подопрет!

Шум вертолетов накатывался свистящей волной, судя по звукам, они шли на бреющем. Вот у них-то, вполне возможно, был локатор, и место приземления смогли зафиксировать точно...

И тут Мазур увидел это. Первым. Через секунду Джен слабо вскрикнула, ее инстинктивно швырнуло в сторону, но Мазур успел удержать девушку на месте. И остановился. В забубенной головушке, привыкшей искать из безумных ситуаций еще более безумные выходы, забрезжила идея...

Справа, похоже, не так уж давно, рухнула гигантская ель - судя по торцу высоченного ствола, дерево одряхлело, прогнило и особенно шквального порыва ветра не вынесло, рухнуло, вырвав разлапистые корни из песчаной почвы, после падения переломившись у комля.

Образовалась огромная яма, над которой сюрреалистической статуей осьминога вздымался выворотень. Яма была почти вровень с краями заполнена даурскими полозами - казалось, там тяжело колышется серовато-желтая жидкость сродни ртути, ведьминское загадочное варево. И вокруг змей было несметное количество - висели на корявых корнях выворотня, конвульсивно изгибаясь, лениво ползали вокруг, прямо-таки переплетаясь в диковинные узоры. Прикинуть на глазок - пара сотен, а то и побольше. Все это шевеление, от дикой непривычности которого рябило в глазах, происходило беззвучно, над поверхностью кишевшего в яме клубка порой появлялись узкие приплюснутые головы, качались, дергались, сталкивались...

В детстве Мазур дважды видел в тайге нечто подобное - один раз с такими же полозами, второй с гадюками. Только змей там было раз в двадцать поменьше. К брачным играм такие сборища не имеют никакого отношения - не сезон. Змеи просто-напросто сползаются со всех окрестностей, сутки или двое это загадочное сборище копошится на выбранном по непонятной причине месте а потом часть расползается, часть устраивается клубком на зимовку, запрятавшись поглубже под слой мха. Почему так происходит, что это за ассамблея, никто не знает - а может, знали когда-то, но забыли. В тайге случается подобное - простое на первый взгляд, но нынешним людям совершенно непонятное...

- Ты что... - прошептала Джен. Мазур молча показал ей пальцем на яму.

Потом сказал:

- Никакой детектор не отыщет... - И вновь плеснул аэрозолем.

Она тихонько пятилась, успела отодвинуться шага на три, но Мазур накрепко сграбастал за кисти. Легонько подтолкнул к яме, к ведьминому вареву. Джен упиралась, но совсем слабо, словно видела кошмар и не могла проснуться.

Прошептала:

- Не могу... умру...

Некогда было играть в галантность. Мазур отвесил ей парочку хлестких пощечин-с правой, с левой! Не медля, выхватил нож, приподнял подбородок жутко иззубренным обушком:

- Зарежу, сука! - выдохнул он на великолепном штатовском сленге. - Запорю, как трахнутого опоссума! Только кишки поползут! Марш! Иначе обоим крышка!

Кому говорю, мокрощелка стебанутая! Пошла вперед! - и тычком кулака в шею швырнул к яме.

Пожалуй, он был страшен - судя по белому, как стена, лицу Джен и зрачкам, расплывшимся во всю радужку. Тряхнув ее как следует, Мазур ощутил, что она стала безвольной, как кукла. И, не теряя времени, подтолкнул к яме, не глядя под ноги, наступая толстой подошвой на устилавших подступы полозов.

Взметнувшаяся от боли змея словно кнутом, хлестнула его по ноге мускулистым телом. Мазур отшвырнул ее ногой.

Заламывая попытавшейся все же отпрянуть Джен руки за спину, толкнул к краю ямы. Нахлобучил ей шапочку на глаза и нос - чтобы дышала ртом и ничего не видела. Сам поневоле задержал дыхание, обхватив ее за плечи и опуская в это переплетение, скользкое копошение серо-желтых извивавшихся змей, напоминавших некоего осьминога с тысячей и одним щупальцем.

Девушка погрузилась по пояс - и вдруг провалилась с головой. Мазур кинулся следом, словно прыгал в воду "солдатиком", испытав ни с чем не сравнимые чувства - казалось, смесь всех эмоций и чувств, какие только существовали, плескалась под черепом. В глазах моментально потемнело, дышать стало тяжелее - но удушья все же не было. Скорчившись, прижимая к себе согнувшуюся, вжавшуюся лицом в коленки Джен, под наплывающий шум вертолетов, он сидел скрюченный, придавленный живой, почти не обеспокоившейся тяжестью, грудой сплетенных змей. Лишь в первый момент они задвигались чуть возбужденнее - а потом опять притихли, лениво шевелясь, те, кто был подальше, вряд ли и узнали о вторжении особей иного вида.

Он хотел надвинуть шапочку поглубже - но руки уже не мог поднять, придавленный изгибами и кольцами. Змеи, хладнокровнейшим образом включив их с Джен в число участников сборища, задевали хвостами по лицу, прижимались к щекам скользковатыми телами, используя сидящих на корточках людей, как дополнительную опору.

На человека они никогда не охотились, и человек на них давно уже не охотился, еще в каменном веке перейдя на более вкусную дичь, а расползаться подальше от незваных гостей змеям не велел тот же могучий и неизвестный инстинкт, что собрал их в яме на загадочные посиделки. И они к присутствию чужих отнеслись, можно выразиться, философски. Телепатией не владели и потому не могли узнать, сколько их сородичей Мазуру довелось сожрать в жизни.

Лишь изредка зажмуривший глаза Мазур чувствовал, как по кистям рук, по щекам, по всему лицу словно бы проводят липкой широкой паутинкой - это ближайшие безногие соседи по своему обыкновению исследовали языками вторгшееся в их бомонд существо. А однажды в большой палец левой руки впились крохотные зубы, почти не причинив боли. Мазур стерпел, не дернулся, и нового укуса не последовало.

Он был уверен, что с воздуха их заметить невозможно: глубоко закопались в змеиный клубок, который любая пешая поисковая группа чисто инстинктивно обойдет десятой дорогой. Одна из самых крепких и устойчивых фобий - страх и брезгливость человека к змеям. И никакой детектор, что тепловой, что емкостный, тут погоне не поможет: на экране тепловизора изобразит такое переплетение линий, что контуры человеческих фигур затеряются надежно, а емкостный датчик просто зашкалит...

Особенной вони вокруг не было - лишь резковатый сильный запах, скорее непривычный, чем отвратительный, походивший чем-то на грибной, от разломанных поганок. Шум вертолетов проплыл над головой, раздвоился - один, очень похоже, то ли завис, то ли опустился на том месте, где Мазур бросил вертушку с пустыми баками, второй еще мотался по широкой спирали.

Нащупав руку Джен сквозь упругие кольца, Мазур убедился, что девушка не просто дрожит - ее колотит. Своих часов он не видел, не мог знать, сколько времени прошло, - "внутренние часы" на сей раз работали скверненько, он тоже был из плоти и крови, со всеми присущими человеку инстинктивными страхами...

Похоже, не так уж далеко повизгивала собака. Так и есть. Пустили овчарку.

Только ничего этим не добьются, "Антисобакин" - пассивного действия, не раздражает рецепторы запаха в собачьем носу (ведь случается, что след опытные охотники примерно вычисляют как раз по поведению нюхнувшей химии собаки), а словно бы отключает их на время, пес становится неспособным унюхать что бы то ни было, ему просто кажется, что вокруг нет вообще никаких запахов...

Взвыли винты. Теперь уже оба вертолета кружили по спирали, взяв за центр ту полянку. Право же, в их клекоте прямо-таки ощущалось обиженное повизгиванье потерявших след собак. Ребром ладони Мазур отпихнул назойливого полоза, особенно непринужденно устроившегося на голове и опустившего хвост на физиономию. Над самым ухом послышался явственный всхлип.

- Потерпи, - громко сказал он, все равно за шумом вертолетов услышать его посторонние не могли.

- Я сейчас с ума сойду...

- Сойдешь - здесь и брошу, - безжалостно сказал он. - Так что крепись.

- Погань какая... Давит, тяжело...

- Терпи, - сказал он, с трудом пошевелился, прикрывая ее своим телом от нависающей скользкой тяжести.

...Когда шум вертолетов затих вдали, он еще долго сидел на корточках в прежней позе - на случай коварного сюрприза в виде оставленной неподалеку засады. Змеи успокоились окончательно, лишь изредка в щеку тыкалась угловатая головка.

Глава 15

НАСЛЕДНИКИ МИЛЛИОНЕРА

Настал момент, когда пришлось решаться. Чересчур уж покойная тишина, пронизанная птичьим щебетанием, стояла вокруг.

- Давай выбираться, - сказал он. - Только не спеши, осторожненько...

Выбраться оказалось гораздо труднее, все равно что выпутываться из противолодочной сети. Хорошо еще, края ямы были довольно пологими. Мазур раздвигал упругие петли змеиных тел, распутывая их, как диковинную головоломку, неспешно, но довольно бесцеремонно. Его частенько кусали, но зубы у полоза слабоваты, а челюсти способны придушить разве что бурундука.

Он медленно продвигался к краю ямы, помогая Джен. Два раза она срывалась, на третий Мазур, отбросив деликатность, чувствительно поддал ей кулаком по заднице.

Наконец голова оказалась на свободе, над верхним слоем змей. Дальше пошло полегче. Упершись носками ботинок в землю, рывком выбросил Джен наружу, и она растянулась ничком в метре от ямы, живописно увешанная полозами, словно какая-то древняя жрица таинственного змеиного культа. Выбравшись следом, Мазур поднял ее на ноги, прислушался. Убедившись в отсутствии противника, старательно обобрал с девушки всех змей, швыряя их наземь, - а там и с себя стряхнул спасителей.

Покрутил головой: Джен пошатывалась, закатывала глаза так, что это предвещало нешуточный обморок в самое ближайшее время. Схватив ее за руку, Мазур кинулся прочь - подальше от змеиной ассамблеи. Джен тащилась следом безвольной куклой. Вертолетов не слышно.

Тайга становилась гуще. Мазур остановился, лишь убедившись, что в пределах видимости не осталось ни единой змеи. Опустил девушку в мох, взялся сначала за фляжку со спиртом, но тут же передумал и полез за аптечкой.

Распахнув алюминиевый футляр, пробежался кончиками пальцев по рядку шприцев, трубочек с таблетками, прочих причиндалов, словно пианист по клавишам. И решительно вынул из гнезда шприц-тюбик с четкой красной маркировкой:

"Прилив-2", снял с иглы пластмассовый колпачок. Расстегнул пуговицу у запястья, умело вогнал иглу в локтевую вену, старательно выдавил тюбик. Джен сейчас была идеальной пациенткой - лежала трупом, не воспрепятствовав и жестом, чуть пошевелилась, когда игла входила в вену, но тут же обмякла.

Закурив, Мазур присел рядом на корточки, прекрасно зная, что результата ждать недолго. Первую сигарету высосал в полдюжины затяжек, вторую уже смаковал. Ситуация его не радовала, но и для печалей нет поводов. Маршрут должен был пролегать по довольно диким местам - в сторону Южной Якутии и Транссибирской магистрали, в краях, не обремененных ни золотом, ни человеческим жильем, ни даже лагерями, по крайней мере, в радиусе километров двухсот. Натолкнуться здесь можно лишь на случайного охотника или браконьера-рыболова.

Аккуратно сунул в мох окурок, покосился на девушку. Спросил:

- Глоточек спирта, леди?

- Не надо, - ответила она уже довольно ровным голосом, села. Щеки раскраснелись, зрачки заметно расширены. - Что ты мне впрыснул? Горячая волна идет, до кончиков пальцев...

- А голова?

Она помотала головой, потерла виски:

- А голова совершенно пустая, даже удивительно. На все мне сейчас плевать... Это наркотик?

- Ну что ты, - сказал Мазур. - Совершенно безобидная штука. Вот только ты у меня сейчас попрешь по тайге, как молодой и грациозный мустанг...

- Самое смешное, что я этому вполне верю... - Она встала, потрясла опущенными руками. - Отвернись, я прогуляюсь поодаль...

Мазур ухмыльнулся, сидя к ней спиной. Вообще-то, "Прилив" так назван не без своеобразного юмора, издавна присущего разработчикам всевозможного снаряжения для всевозможных спецназов. Коли по правде, это наркотик, на пару часов превращающий человека если не в супермена, то уж в неутомимого путника, способного отмахать приличный конец - и, самое главное, не свалиться потом в "ломке", когда минет искусственная эйфория. Есть там и побочный эффект, в данном случае как нельзя более пригодный - болтливость с легкой заторможенностью сдерживающих центров. Не пантопон, но нечто близкое.

И потому рекомендуется употреблять исключительно в кругу тех, кому ты всецело доверяешь, - мало ли что они могут услышать. И, что особенно ценно, хитрая микстурка, хоть вводи ее в кровь литрами, не дает привыкания. Как наркотик, этот препарат пользовался бы поистине бешеным спросом, одна беда он так сложен в приготовлении, что каждый тюбик ценится дороже золота, мало-мальски массовое производство невозможно, разве что для узкого круга миллионеров. Или тех, за кем стоит государство, традиционно плюющее на любые затраты, когда речь идет о тех, кто продолжает политику весьма специфическими средствами, не упомянутыми в классическом афоризме Клаузевица...

Вернулась Джен, бодрая, как слопавший полпупа сырого мяса молодой тигренок. Душа радовалась, на нее глядя.

- Положительно, это наркотик, - сказала она, нетерпеливо притопывая, - В колледже, был момент, пробовала всякую гадость ради эксперимента - очень похоже, знаешь ли... Наркотик?

- Нечто вроде, - сказал Мазур. - Не беспокойся, не привыкнешь... А что ты там пробовала?

- Все легкое. Снежок, "дикую хризантему", "бешеную лошадку"... Ну, не пора ли трогаться?

- Самая пора, - хмыкнул Мазур, вставая. - Пошли... А как на это все смотрит прокурор? Суровый босс?

- Ну, это давно было, я же сказала, ради эксперимента. Вовсе даже не втягивалась. Сначала, когда уезжаешь от родителей, хочется быть свободной, все на свете испробовать...

- Как насчет секса?

- Ну, естественно! - лихо ответила она, бодренько шагая рядом. - И белые бывали, и черные, однажды переспала с девушкой, вот только повторять что-то не было желания, хоть и не скажу, будто мне это не понравилось...

- У меня было впечатление, что в ЦРУ насчет наркотиков весьма строго.

Вышибают моментально...

- При чем тут ЦРУ? - искренне удивилась она. - Я же говорю: все было давно, все эксперименты. Когда закончила колледж, была невыносимо респектабельной яппи, с репутацией недотроги и крайне целеустремленной юной дамы, мечтающей о карьере. Не исключено, из-за такой репутации они на меня и вышли, все тесты прошла прекрасно... Правда, дальше были колебания, в конце концов, ФБР. как потом и оказалось, больше напоминает обычную бюрократическую контору, чем питомник джеймсов бондов...

- Прекрасно, - сказал Мазур, не останавливаясь. - Значит, ФБР? Джимен, точнее, дживумен?

Посмотрел на нее, не в силах удержаться от откровенной улыбки. Очень уж сложная гамма переживаний играла у нее на лице. С одной стороны, прекрасно понимала, что прокололась и угодила в ловушку, с другой же - не могла ни сопротивляться бродящему в крови "Приливу", ни возмутиться толком и взять себя в руки, засекреченные медики дело знают...

- Скотина, - сказала она вяло. - Это что, промывание мозгов? Ведь предупреждали, что доверять вам нельзя, несмотря на все ваши перемены...

- Шагай, не останавливайся, - сказал Мазур. - Конечно, промывание мозгов.

Ты еще не ощущаешь позывов вступить в коммунистическую партию? Ничего, сейчас потянет... Не обижайся, причем тут коварные коммунисты... Участникам таких игр вообще доверять нельзя, на кого бы ни работали. Ты сама-то разве не морочила нам голову?

- Но это же другое дело.

- С чего бы вдруг? Лицедейство, милая, как его ни зови, сути своей не меняет... О чем бы тебя еще спросить?

- Не надо, - попросила она в слабой попытке проявить решимость. - Это нечестно. Я просто выполняла задание, ставки были очень уж велики... Мы ведь работаем и за рубежом, ты, наверное, не знаешь...

- Знаю.

- За военными всегда необходим присмотр, - сказала Джен. - Они везде одинаковые, независимо от системы.

- Ну, спасибо...

- У них всегда будет тяга вести свою, самостоятельную игру.

- Но ваши парни, как я понял, всерьез намерены погасить карьеру нашего живчика на взлете?

- Ты ничего не понимаешь, - сказала Джен. - Знаешь, есть довольно модная теория насчет того, что преступниками становятся не предрасположенные к этому, а те, кто оказался в ситуации, когда закон можно нарушить, с их точки зрения, безнаказанно. Проблема соблазна. Дайте тысяче человек возможность наверняка украсть деньги - и, будьте уверены, процент тех, кто отказался из врожденной порядочности, будет весьма низким... - Она говорила чуть невнятно, строила фразы так, словно в минуту позабыла правила родного языка, щеки пылали: это вовсю действовал "Прилив". - Все мы - потенциальные преступники...

- И ты?

- Может быть, и я, меня же не ставили в такие условия...

- Ну, это мы мигом, - сказал Мазур. - Полмиллиона долларов и российский паспорт за подробную информацию о ФБР. Как?

- Нет. Я люблю свою страну...

- Да я шучу, - сказал Мазур. - У вас там и так наверняка сидит табунок приличных "кротов"... Интересно, как это ты ухитрилась внедриться под видом помощницы прокурора? Я о вашей военной разведке всегда был лучшего мнения...

- Все делалось в жуткой спешке, - призналась она. - У них просто не было времени на серьезную проверку, свистопляска стояла такая, что телефоны раскалились добела...

- Прекрасно, - сказал Мазур. - Боялись, они начнут дергать президента за ниточки?

- Дело даже не в президенте. Дреймен вытащил сюда одного из "гномов", и тот участвовал в охоте, это все должно быть на пленках...

- "Гном" министерства финансов? - резко перебил Мазур.

- Да, - сказала она, как автомат. - Один из них...

- Бог ты мой... - вырвалось у Мазура.

Уж он-то, знающий иные уголки Америки лучше, чем тамошние обитатели, прекрасно знал, что такое "гномы" министерства финансов. Неизвестно в точности, сколько их всего - до таких вещей не всегда способна докопаться и разведка. Личности их держатся в строжайшем секрете и от потенциального противника, и от своих собственных граждан. "Гном" - это специалист, знающий все методы защиты американских бумажных денег от подделки.

Все до одного. "Гномы" знают тайны тех загадочных устройств, которые на территории США выносят безапелляционный приговор предъявленным для опознания долларам и всегда безошибочно отсеивают подделки, с каким бы мастерством те не были исполнены. Сказки и легенды многих народов повествуют об удачниках, при знании соответствующих подходов отбиравших горшки с золотом у гномов и прочих лепреконов. Здесь картина та же: тот, кто надежно ухватит "гнома" за горло, сможет шлепать подделки, которые никто никогда в жизни не отличит от настоящих. При желании, если найдутся деньги на аппаратуру, фальшивые баксы можно печатать вагонами. Действительно, искушение чересчур уж грандиозно, и полагаться нельзя даже на генералов. Попробуйте представить себя на месте человека, владеющего таким секретом...

- Я понимаю, мне теперь конец, - сказала Джен почти без выражения. - Вы же обязательно ухватитесь за эту информацию, как любой на вашем месте, будете выбивать из меня имена и детали...

- Не хнычь, - задумчиво сказал Мазур. - У ценя, понимаешь ли, нет приказа вылавливать "гномов", и я вовсе не обязан указывать в рапорте содержание всех посторонних разговоров...

- Правда? Врешь ведь... Потом обязательно продашь...

- Сколько в тебе оптимизма... - сказ ал Мазур. - Скажи-ка лучше, не врешь насчет ФБР? Может, это очередное прикрытие?

- Ничего подобного, - запротестовала она. - Я - специальный агент ФБР, даже имя настоящее. Надо же мне было хорошо себя показать в этой истории с кассетами...

- Которыми?

- Опять-таки видео, - сказала она. - Два месяца назад. В Штаты ввозили из Швеции партии так называемого "зооделикатеса" - женщины трахаются с собаками и конями, мужики - со свиньями, с коровами... В общем, по некоторым признакам это попадало в категорию "федеральных преступлений" - не столько содержимое кассет, сколько методы и пути нелегального ввоза. Я отлично справилась, правда. Вот и поручили это задание, по прецеденту. Никто ведь не ждал особых неожиданностей, предполагалось, я просто буду присматривать за нашими мальчиками... ФБР знает о вашей совместной операции, но она, в принципе, руководство устраивает - лишь бы были твердые гарантии, что Дреймен ни за что не обоснуется в Белом Доме в каком бы то ни было качестве...

- Интересные мы с тобой типы, - задумчиво сказал Мазур. - Такую бомбу в рюкзаке тащим... Может, махнем на все рукой и загоним по весу бриллиантов?

Тебе определенно пойдет, если фунта два бриллиантов будет сверкать, где только удастся прицепить...

- Не надо. Не хочу я таких бриллиантов. Страна покатится неизвестно куда...

- Ладно уж, патриотка, - сказал Мазур. - Я шучу.

- Ты правда не будешь меня закладывать?

- Насчет правды... - протянул он. - Знаешь, будь мне лет на пятнадцать поменьше, я бы тебя с удовольствием заложил и считал бы, что исполняю свой долг. А сейчас я старый.

- Ну уж...

- Не в том смысле. Служака старый, вот что. С возрастом понимаешь, что приказы всегда следует исполнять от и до. И не более того. Иначе получаются сплошные неприятности и огорчения. Нет у меня прямого приказа тебя раскалывать - отсюда и будем танцевать...

Он не кривил душой. С возрастом то ли умнеешь, то ли становишься ленив в специфическом смысле. Ни к чему преподносить Глаголеву еще и этот секрет.

Во-первых, Глаголев - чужой генерал, во-вторых, есть секреты, которые изначально следует закапывать поглубже. Нет гарантии, что тайна "гнома" не попадет к тем, кто и так нахапал выше крыши. Он знал достаточно, чтобы понимать: пинок по финансовой системе США вызовет реакцию во всем мире с непредсказуемыми последствиями...

- А условия какие-нибудь с твоей стороны будут? - спросила Джен.

- А как же. Прямо здесь, под деревом. Нежно и обстоятельно.

- Я так не могу, правда. Ты нормальный мужик, но я не привыкла этак вот расплачиваться...

- Что, секрет "гнома" этого не стоит?

- Ты настроен...

- Да ладно, - сказал Мазур. - Это я развлекаюсь от скуки, для скоротания пути. Приятно хоть немного побыть джентльменом. Да и немного жаль тебя, бедолагу: даже если и наградят за эту операцию чем-нибудь круглым и блестящим, на груди носить, в отличие от военных, все равно не сможешь <В отличие от наград, присуждаемых Конгрессом США, ведомственные медали (ЦРУ, ФБР и др.) креплений не имеют, на груди не носятся - их можно лишь держать в коробочке на столе, на стеллаже и пр.>...

- Жалеть женщину - это мужской расизм...

- Эк тебя замкнуло... - покрутил головой Мазур. - Я тебя жалею, как младшего боевого товарища, устраивает? Плох тот полковник, что не жалеет юных лейтенантов... Вот только пистолетик не отдам, не проси. Не из недоверия, а оттого, что в данных условиях твоя игрушка совершенно бесполезна. Это тебе не с наркоманами на улице перестреливаться... А вообще, что-то мы разленились. О деле забыли.

Он достал приемник и прижал его к уху, не останавливаясь. Ничего особенного не услышал - атмосферные разряды, шорохи и трески. На пределе слышимости, правда, комариным звоном слышались голоса далеких радистов, но ни слова разобрать не удавалось. Не выключая приемника, выведя громкость на максимум, Мазур сунул его в нагрудный карман.

- Нам далеко идти?

- Пустяки, - сказал Мазур. - Километров триста.

- Километр - это сколько?

- Ну, боевая подруга, ты меня умиляешь... Километр ровно на шестьсот метров короче вашей мили, так что не столь уж жуткое расстояние... Потом пойдут населенные пункты. И вот тут-то для нас и начнется веселая жизнь...

Нет, вон туда, - Мазур легонько повернул ее, взяв за плечи. - На ту горку.

Осмотримся. Машинка уверяет, что здесь полно болот, да я и сам помню. И, кроме того, радиопереговоры идут относительно близко от нас, что мне не нравится... И, наконец, пора на ночлег определяться. Через часок эта проблема во всей красе встанет.

- А зверей здесь много?

- Звери нынче сытые, - сказал Мазур. - Главное, береги ноги, если подвернешь ногу или сломаешь - конец...

- Что с тобой? У тебя вдруг лицо изменилось, словно привидение увидел...

- Так, разные воспоминания, - медленно сказал он, чувствуя, как лицо становится застывшей маской. - Смотри-ка, под ногами определенно хлюпает, а дождя тут не было. Точно, болото...

- Это опасно?

- Есть болото, а есть трясина. Опасна именно трясина. В болоте, если не особенно глубокое, разве что перемажешься, как черт... Хотя и в болотах есть поганые местечки... Тихо!

Он приостановился, поднес приемник к уху. Нет, не послышалось:

- ...расчетную точку, - пищал далекий голосок. - Выброска десанта начнется по графику.

- ...в подтверждение всех прежних приказов... на поражение...

- Ну вот и дождались, - сказал Мазур. - Они не так уж и далеко. И не похоже, чтобы собирались брать в плен. Уж извини, но тут не до сладких колыбельных. Попадемся - обоим крышка.

- Я понимаю...

- Ну вот, тогда дыши, как прикажу, и никак иначе...

Сверху ему открылась местность, только что виденная на экране процессора - в виде зеленых и синих изогнутых линий и скопища красных черточек, обрамленных цифрами и соответствующими значками. Левее, ближе к северу, начинаются болота. Вернее, заболоченная тайга. К югу, правее от избранного Мазуром маршрута, прогалин и лугов было гораздо больше...