И в этот день он благополучно отстоял до обеда, договорился с покупателем и
отложил понравившееся ему панно на два часа, но тот вернулся раньше срока и
не один - с человеком средних лет, который со знанием дела посмотрел
шедевры, достал сильную лупу, поводил ею над полотнами, с разрешения
Насадного так же тщательно обследовал обратную сторону и наконец устало
спросил:
- Сколько все это стоит?
Смущенный академик сразу не нашелся, что ответить, оптовых покупателей еще
не бывало, и пауза затянулась.
- Назовите вашу цену, - предложил он - Хотя бы порядок цифр.
- Это очень дорого, - отозвался Насадный. - Но я вынужден продавать
дешевле...
- Вы скажите сумму! Верхний потолок!
- За все работы я бы попросил восемьсот долларов.
- Восемьсот?.. Да, это Россия!.. Слов нет. Знаете сколько стоят подобные
уникальные вещи? Каждая из них в десять раз дороже!
Академик вдруг понял, что перед ним не покупатель, а ценитель его
творчества, человек, обладающий фантазией и чувством прекрасного.
- Возможно, вы правы, - однако же уклонился Насадный. - Но сейчас рынок и
все зависит от спроса. Настоящую цену никто не даст.
- Простите, вы только продавец или эти работы - ваши?
Он полагал, что этот "искусствовед" все равно не купит ни одной картины - у
таких обычно нет денег - и потому расслабился, потерял бдительность.
- Мои работы, - признался просто и даже уловил легкую собственную гордость.
- Да!.. - ценитель наконец-то оглядел академика, почти как картину. - Как
вам удается? Вы маг? Или алхимик?.. Это же натуральная живопись: палитра,
гармония цвета... И ни одного шва! Цельные куски!
Он проливал бальзам на душу, и следовало бы насторожиться, взглянуть на
сладкопевца иными глазами, но истосковавшаяся по доброму слову душа творца
уже парила от счастья. Раньше ничего подобного не случалось, покупали панно
в основном "новые русские", как оригинальные побрякушки для директорского
стола в офисе...
Ценитель взмахом руки подозвал к себе товарища, что-то сказал ему тихо и
тот через минуту подогнал какой-то автомобиль зарубежной марки, в которых
академик совершенно не разбирался.
- Рассчитаемся в машине, - шепотом заявил знаток. - Потом отвезу вас, куда
скажете. С деньгами ходить по городу небезопасно.
Святослав Людвигович все еще не чувствовал никакого подвоха, поскольку
испытывал полное недоумение: покупатель не походил на богатого человека.
Сел в автомобиль вместе с шедеврами и тут же получил деньги - по две тысячи
долларов за каждую работу.
И тоже ничего не заподозрил, ибо вдруг осознал, что не только дорога на
Алтай, но и старость ему теперь обеспечена.
Его и в самом деле отвезли куда он сказал - на Петроградскую, благодарно
распрощались, обменялись телефонами и Насадный пошел сначала в сберкассу,
чтоб обменять валюту, затем в магазин, где купил шампанское, дорогую
нарезку и фрукты, после чего отправился домой напрямую, проходными дворами.
Едва оказавшись в своей квартире, он позвонил Рожину и пригласил его на
праздничный обед: старый сподвижник был единственным человеком, посвященным
в "торговый бизнес" академика: грязное, непотребное это занятие приходилось
тщательно скрывать.
За столом они просидели до вечера, даже старые походные песни попели под
гитару. Насадный выбрал удобный момент, отсчитал старому сподвижнику тысячу
долларов и сунул в нагрудный карман.
- На нашу пенсию прожить нельзя! - прикрикнул, видя его немое
сопротивление, - да еще бы ее платили... А мне сегодня невероятно повезло,
покупатель настоящий пришел, первый... Будут деньги - вернешь.
И вдруг у старого сподвижника загорелся взор. Он выхватил доллары из
кармана и швырнул на стол.
- Хватит! Хватит, Насадный! - выкрикнул бывший аспирант возбужденно и
обидчиво, - мне твои деньги не нужны, понял? Не возьму!..
- Понимаешь, они мне очень легко достались, Миша! - академик собрал деньги
и вновь попытался сунуть в карман Рожина. - Я же объяснял: нашелся
покупатель!.. Полный идиот! Готовый выложить за какую-то ерунду, за...
плоды дряхлеющего ума кучу денег! Не бойся, мне хватит! Еще целых семь
тысяч! Так что собирайся, снова поедем в частную экспедицию. Это зарплата,
если хочешь.
- Я больше никуда не поеду с тобой, - старый и верный сподвижник ударил по
руке с деньгами и встал. - Да, тебе все дается легко... Открытия,
изобретения, звезды, даже памятник при жизни. Все легко и просто.
- Миша, да перестань, ты что? - засмеялся и одновременно испугался
Насадный. - Ты-то свидетель, что мне легко далось? Ни одного дела еще до
конца не довел!
- А балганские алмазы? А установка "Разряд"?.. И еще - город, по
собственному проекту...
Насадный услышал глубокое и сильнейшее разочарование - не хотелось даже про
себя называть это завистью.
- Рожин, я тебе рожу набью! - он еще пытался сгладить назревающий конфликт
- явление в их отношениях небывалое. - Месторождение законсервировано,
"Разряда" нет, не существует!
- Как же, а опытный образец? Действующий, промышленный образец? И Ленинская
премия!
- Да это же действующая модель! Чистейший самопал!
- Ладно, только мне не рассказывай! - недружелюбно мотнул головой Рожин. -
Но город-то стоит! За Полярным кругом!..
- Город продали, Миша...
Он ничего не услышал, поскольку не хотел, засмеялся зло: так он смеялся
только над врагами...
- Невезучий бессребреник!.. Не надо передо мной выделываться, Насадный. Ты
сколько раз академик? Поди, и со счету сбился? А я посчитал! Тебя приняли в
шесть европейских академий.
- Хорошо посчитал?..
Рожин не давал и слова вставить, выплескивал все, что накипело в его душе,
причем валил все в кучу, без разбора...
И не сказать, что делал это по пьянке, ибо выглядел совершенно трезвым...
- Мировая величина! А если бы еще Запад вовремя услышал об открытии
таймырского феномена? Что бы было? Нобелевская, разумеется!.. - перешел на
шепот. - Ну, а если бы узнал о существовании "Разряда"? Технологии
будущего?.. Живая икона! Молились бы на тебя!.. Нет, я все тебе скажу, все!
Столь внезапный прорыв сначала ошеломил Насадного, но затем, как это обычно
случалось, вызвал холодное раздражение. Вообще следовало бы дать по
физиономии и выгнать в шею, однако упоминание об астроблемах неожиданно
толкнуло его к воспоминаниям. Он дождался паузы, когда старый сподвижник
налил себе полный фужер шампанского и стал жадно пить - будто огонь
заливал.
- Поедем искать родину человечества, - будто ничего не случилось, заявил
академик. - На сборы тебе даю один день. Полетим самолетом, раз денег
привалило...
Нортон Андрэ
Панов Вадим
Бажанов Олег
Никитин Юрий
Березин Федор
Фазиль Искандер