неожиданностью. Они привыкли к тому, что в Македонии им опасаться нечего,
если только не совершать преступлений против коренного населения. Полиция
милостиво относилась к вооруженным отрядам, ведущим "освободительную
борьбу", строго соблюдая договоренность о нейтралитете. Косовары чувствовали
себя здесь вольготно и сыто, развернули торговлю героином и вербовку
проституток, в общем - занимались привычным делом. Отдыхали, вкусно ели и
пили, курили травку, сопровождали своих командиров в необременительных
поездках.
за полминуты половину отряда и сбежала на "мерседесе" командира. Сам
командир с братом и двое американцев остались лежать на хуторе.
численное превосходство албанцев. Сложно преследовать противника, если он
имеет возможность послать пулю в полной тишине и никак не обнаружить
собственного местоположения.
секунду отвлекся и шикнул на своего молодого товарища.
тонкой меди развернулась "розочкой", и из нее вырвался свинцовый сердечник,
ударивший изнутри черепа в правое ухо. Куски мяса и осколки костей в фонтане
крови и мозговой жидкости брызнули на лицо молодого албанца.
до головы.
винтовку и выпучил глаза.
горла, в ложбинку между ключицами. Албанца впечатало в стену траншеи. Тело
на мгновение нелепо стояло под углом, а затем медленно рухнуло навзничь.
справляться тем, что есть в наличии. - Рокотов выглянул из траншеи.
Остальных косоваров видно не было. - Теперь надобно забраться повыше..."
старшего албанца. Винтовка отозвалась дробной очередью, десятиграммовые пули
разворотили тело до позвоночника.
метров двухэтажному строению с башенками по углам крыши.
дорожки весеннюю травку и склонил свою дынеобразную голову.
Государства мог безоговорочно доверять. Служба Охраны после ухода ее бывшего
руководителя перестала быть общероссийской финансово-лоббистской структурой,
сотрудники вернулись к исполнению своих прямых обязанностей. Правда,
начальник охраны после увольнения ушел в политику и принялся писать книжки,
в которых сладострастно топтал своего бывшего шефа, но это было уже не
важно. Обиженного генерала с лицом, про которое говорят в народе - "за
полдня не обгадить", мало кто слушал. Кропает мемуары, старается выглядеть
несправедливо обиженным - ну и пусть. Чем бы дитя ни тешилось...
приплюснутого кепкой злобного карлика, третьи уехали за границу, четвертые
болтаются где-то на обочине власти, пятые пооткрывали институты и фонды
собственного имени, шестые тщатся на волне народного недовольства вернуться
на белом коне. Никому не дает покоя ни властное кресло, ни протирающее его
седалище. Каждый норовит пнуть побольнее, выступить с разоблачением, затмить
своим "знанием" предыдущего оратора, обвинить Президента в очередном
смертном грехе...
бывший экономист, бывший журналист и бывший дипломат тут же затеял
собственную игру. Спелся с красным большинством Думы, набрал себе
соответствующих замов и помощников, отгородился от прессы, демонстративно
пренебрежительно стал отзываться о Президенте.
изучить досье премьера, затребовать независимое исследование, подключить к
этому неангажированных специалистов.
Президент на пять страниц машинописного текста, и чуть ему плохо не стало.
Все с ног на голову.
Мелочен, злопамятен. Но если б только это! Хуже всего было то, что все его
успехи и достижения оборачивались сплошным надувательством.
расшифрованы сотни российских агентов. Почему, как - ответа нет. Одни
победные реляции и доклады об "усилении кадрового состава". Мол, заботился
директор о профессиональных кадрах, в обиду их не давал, усиливал ряды
грамотными специалистами и прочее. А иностранные агенты "сыпались", как
перезрелые груши...
с Багдада - новые бомбардировки, сотни жертв. Как с Олбрайт ни встретится,
так обязательно через неделю американские самолеты наносят удар. Совпадение?
С чего бы это?
многомудрому премьеру удастся перевести разговор с Западом на мирные рельсы.
Можно потребовать от Милошевича уступок, даже введения ограниченного
контингента наблюдателей, надавить авторитетом России.
Биллу с воплями о необходимости бомбить, бомбить и бомбить. Российский
премьер вместо конструктивных предложений намекнул, что его страна будет
проводить политику невмешательства в дела НАТО. Естественно, штатовцы не
смогли удержаться от демонстрации силы.
жабой из Госдепа, лобызается на международных саммитах, распевает с ней
дуэтом песенки из "Вестсайдской истории". И по-тихому отправляет собственную
страну на задворки.
ноги форварда.
говорят, что он не справляется ни с каким порученным ему делом, но сие
требует проверки. Можно дать ему месяц-два на раскачку и спросить результат.
Провалит заданный урок - пойдет на вольные хлеба, сдюжит - останется
премьером до следующих выборов.
девятерых родственников, чуть задержался на понуром Джуро и хлопнул тяжелой
ладонью по столу.
долу.
тяжелой дубовой дверью.
Владислава уже почти неделю не было никаких известий. Хотя пять дней назад
он был жив и здоров, как сообщила по телефону женщина по имени Петра.
звонка он поднял на ноги половину генерального Штаба Югославской Армии,
добившись даже личного разговора с командующим косовским фронтом. К своей
чести, генерал не стал выяснять источник информации и переспрашивать Марко
по десять раз, а мгновенно отдал приказ лучшей десантно-штурмовой группе
сербского спецназа. В течение трех часов операция по спасению была
подготовлена и с блеском проведена. Двадцать две сербские заложницы и
тридцать младенцев доставили сначала в Иванград , а затем в госпиталь под Биело-Поле . Теперь ими занимались сербские, русские и
швейцарские врачи из международной гуманитарной организации. А также
сотрудники югославской службы безопасности.
пока не проявлялся.
члены маленького отряда устроили по командиру тихую панихиду. Ходили по
дому, как в воду опущенные, старались не смотреть деду в глаза, собирались
группками и о чем-то шушукались.
каждого с рук на руки родителям в Блажево.