Чтение 16–й страницы книги ~Злым ветром~

Он смотрит на Игоря. Тот кивает.

- Возможно.

- Здесь дело не только в деньгах, - снова вмешиваюсь я. - И не только в
том, чтобы сделать ее сообщницей, сбытчицей краденого. Она еще красивая,
просто очень красивая. И он наверняка ею увлекся.

Игорь скептически усмехается.

- Не встречал он красивых, этот артист...

- Ты бы на нее посмотрел, - запальчиво возражаю я.

И тут уже начинают улыбаться все. Даже Кузьмич.

- Ладно, - говорит он. - Поверим тебе. Значит, Варя - первое место, где
можно его ждать.

- Лосев в этом толк знает, - вставляет Игорь.

- Ладно, говорю, - с нажимом повторяет Кузьмич и обращается ко мне: -
Давай второе место.

- Второе - это Худыш, - говорю я не без гордости.

Ведь оба места - наше открытие. И я действительно горжусь, хотя изо
всех сил стараюсь этого не показывать.

- Так, - спокойно соглашается Кузьмич. - Значит, Худыш. Согласен.

- Это будет понадежнее, - замечает один из оперативников Игоря. - Худыш
ему нужен для дела.

- Вернее, после дела, - поправляет другой оперативник. - Сначала кража,
потом Худыш. Он сбытчик.

- Не обязательно, - вступает в спор Игорь. - У них всякие дела. И
всякие расчеты.

- И еще общество, - добавляю я. - Мушанский любит общество. Именно
такое, кстати. Чтобы блистать. Поэтому он может появиться там в любое время.

- Он прежде всего деловой человек, - не сдается оперативник. - И хитер.
Ради общества он рисковать не будет. Знает ведь, что его ищут.

- Вот это верно, - вдруг говорит Кузьмич. - Это он знает. Запомните,
милые мои. - И обращается ко мне: - С этой самой... Как ее?..

- Элеонорой Михайловной? - помогаю я.

- Да. С ней надо еще встретиться. Ты не условился?

- Появлюсь, - загадочно обещаю я.

Кузьмич усмехается. Он догадывается, какой стиль установился у меня с
нею.

- Везет этому Лосеву, - качает головой Игорь и подмигивает.

- Трудись, - назидательно говорю я. - Авось тоже повезет.

- Значит, так, - подводит итог Кузьмич. - Квартира этого портного -
тоже место, где может появиться Мушанский. Согласны?

Все, конечно, соглашаются.

- И наблюдать за этим местом надо неотрывно, - продолжает Кузьмич. - А
не ждать новой кражи. Он там может появиться в любой момент, как приедет.

С этим тоже сейчас никто не спорит.

Кузьмич поглядывает в мою сторону.

- Итак, это второе место. Но есть еще и третье. Его только надо найти.

Теперь он почему-то смотрит на Игоря. И мы все, насторожившись, тоже
невольно смотрим на него. Игорь недоуменно пожимает плечами. Потом хмурится.
Ему, конечно, неприятно. Он, как и мы, не понимает, что имеет в виду Кузьмич
и почему он смотрит именно на него.

- Давайте думать, - предлагает Кузьмич и, отложив очки, неторопливо
закуривает. - И рассуждать.

- Значит, установлено, что этот самый Мушанский - "гастролер", -
говорит Кузьмич. - И появляется он в Москве только на три-четыре дня.
Спрашивается: где этого гуся можно задержать скорее всего? Конечно, там, где
он остановился, где он ночует. Так ведь? Вот и давайте-ка над этим подумаем.
В гостинице он не остановится, это ясно. Он туда только на кражу пойдет. Где
же еще?

- У знакомых, - не очень уверенно предполагаю я.

- К каким это знакомым можно с краденым прийти? - Кузьмич
прищуривается.

- Мало ли к каким...

- Я думаю, - вступает в разговор Игорь, - у него в Москве главным
образом деловые знакомства. Вроде Худыша. Там он не остановится.

- А может, женщина? - предполагает один из оперативников.

- Тут надо учесть вот что, - Кузьмич качает головой. - Он же знает, что
в Москве его ищут. И в Москве ему появляться опасно. Он только для краж сюда
приезжает. Остановиться в какой-нибудь квартире означает неминуемо привлечь
к себе чье-то внимание.

- Есть такие квартиры, - замечаю я, - в которых...

Все прекрасно понимают, что я имею в виду. И Игорь решительно
возражает:

- Нет. Там он не остановится... Другого полета птица Вряд ли наутро он
выползет оттуда такой чистенький и свеженький, каким он потом появляется в
гостинице.

- Так, так, - кивает Кузьмич. - А три или четыре ночи он все-таки
где-то проводит в Москве. Причем, - он поднимает палец, - именно в
культурном месте. Они правы. - И он указывает на Игоря и оперативника.

- Все-таки, я думаю, у женщины, - упрямо повторяет первый из
оперативников. - Артист. Умеет заливать. Умеет ухаживать. Не всякая устоит.
И повод для ночевки вполне безопасный, - он улыбается.

Но я с этим не соглашаюсь, и, по-моему, другие тоже. Кузьмич прав.
Мушанский знает, что его всюду ищут, четыре дня подряд ночевать на частной
квартире он не будет.

- Красносельская, - напоминаю я. - Почему он вышел из такси именно там?
В одиннадцать часов вечера. Он ведь куда-то ночевать отправился, не иначе.

- Правильно, - поддерживает меня Кузьмич. - Вот тут уже становится
теплее. Как в той детской игре.

- М-да, - задумчиво соглашается Игорь. - Что же там имеется, в районе
Красносельской?..

Мы начинаем вспоминать.

- Жилой массив, - говорит наконец один из оперативников. - Больше
ничего. Если не считать магазинов, кино, учреждений, мастерских и так далее.

- И рядом вокзалы, - добавляет Игорь.

- Он мимо них проехал на такси, - возражает кто-то.

Игорь качает головой.

- Это как раз не имеет значения.

- Из Москвы он в ту ночь уехать тоже не мог, - вмешиваюсь я. - Он еще
два дня совершал кражи здесь. И ночевать на вокзале он, конечно, тоже не
собирался. Не для него это.

- Стоп, - неожиданно произносит Кузьмич. - Где можно ночевать на
вокзале?

- В зале ожидания, - говорю я. - На скамьях. Только там не выспишься. И
костюм помнешь. Четыре ночи подряд - исключено.

- А еще где? - настаивает Кузьмич.

В тоне его уже нет задумчивости, в нем какое-то напряженное ожидание,
словно Кузьмич в чем-то важном экзаменует нас, словно сам он уже о чем-то
догадывается.

- Где еще? - переспрашивает Игорь и, усмехнувшись, начинает
перечислять: - В комнате матери и ребенка, в медпункте, в комнате милиции,
наконец...

Тут уже смеемся мы все. А я даже закашливаюсь.

- А еще? - продолжает допытываться Кузьмич.

- В комнате для транзитных пассажиров, - отдышавшись, вдруг выпаливаю
я.

Кузьмич многозначительно поднимает палец.

- О! - произносит он. - Это уже кое-что. Ну а кого же туда пускают,
интересно?

Этого никто из нас точно не знает, и Кузьмич берется за телефон. Он
звонит в комнату милиции первого попавшегося вокзала, правила везде
одинаковы, и наводит справку.

Выясняет он следующее. Чтобы остановиться в комнате для транзитных
пассажиров, надо предъявить паспорт и билет, который бы свидетельствовал,
что пассажир едет через Москву и должен здесь произвести пересадку. Билет
этот регистрируется дежурной. Проживать в комнате для транзитных пассажиров
можно в течение трех суток.

- Вот и все, - заключает Кузьмич. - Очень даже просто и удобно. К тому
же вполне культурно. - И, усмехнувшись, добавляет: - А если еще коробочка
конфет или что-нибудь в этом роде, то и четвертые сутки прихватить можно.

- И паспорт не обязательно будет предъявлять, - добавляю я.

- Пустяки, - возражает Игорь. - У него и краденый паспорт может быть
припасен. Главное - билет.

Словом, возникает интересная версия. Мы ей даем оперативный шифр
"вокзал".

Все оживляются. И тут наш Кузьмич начинает рассуждать, как бы думать
вслух, и мы умолкаем.

Кузьмич не поучает, не разъясняет, не цитирует авторитеты, он не
пытается проникнуть в природу явлений и вскрыть их корни. И уж конечно, он
не обобщает и не выводит никаких законов. Просто он размышляет над
конкретной задачей, очень непростой задачей, которая нас больше всею
заботит.

- Тут надо кое-что учесть, милые мои, - говорит Кузьмич и указывает на
сидящего рядом со мной оперативника. - Вот ты сказал: "Он знает, что его
ищут". Это многое определяет в его поведении, артиста нашего. Это значит,
что нервы у него натянуты до предела и покоя у него нет ни днем, ни ночью.
Он ведь каждую минуту отовсюду ждет опасности, ждет нападения. И в каждом
человеке, с которым сталкивается, подозревает прежде всего врага. Вот такая
у него сейчас жизнь. Такое состояние. Как у затравленного волка. И в этом
состоянии даже самый опытный преступник допускает ошибки, просчеты.
Обязательно допускает. Незаметно для себя. И нам надо их учесть. А сначала
надо найти. Это первое. И еще одно нельзя упустить. Я уже об этом говорил.