Чтение 16–й страницы книги ~След лисицы~

- Прокофьевич мучительно задумался, наморщив лоб. - Не помню я ее,
ей-богу.

Нет, цепочка решительно не восстанавливалась. Да и была ли она, эта
цепочка? Игорю все больше казалось, что он гоняется за призраком.

- Ну, извините, что потревожил, - хмуро сказал он, поднимаясь.

На улице сыпал из темноты холодный, нудный дождь.

"Надо бросить эти бесцельные поиски, - сердито думал Игорь. - Далась
нам эта женщина с ребенком, в самом деле! При чем она здесь, если в то
время в музее был Васька Резаный? В конце концов какое нам дело, мать она
той девочке или нет?" Игорь все же отметил одну подозрительную деталь в
этом деле: почему эта женщина не записалась в книгу посетителей? Возможно,
забыла? Случается и такое. И все же это надо проверить. Таков закон их
работы.

А проверить можно, только отыскав ту женщину.

Откаленко даже не подозревал, за какое важное звено в странной и
опасной цепи он пытался сейчас ухватиться.

ГЛАВА IV.

ТРЕТЬЯ ХИБАРА ЗА ОБРЫВОМ

Утром Виталий Лосев еще с порога возбужденно сообщил:

- Федор Кузьмич, помните ту кражу из ателье? Считайте ее почти
раскрытой.

Цветков вопросительно взглянул на него, а Игорь Откаленко
снисходительно усмехнулся и сказал:

- Ох, уж эта мне молодежь! Ты лучше следуй римской пословице.
Торопись медленно. У Кузьмы Пруткова тоже на этот счет кое-что сказано.

- Что значит "почти"? - спросил Цветков. - И вообще выкладывай
толком.

- Так некоторые сначала эрудицию свою должны продемонстрировать, -
иронически ответил Виталий. - Что-нибудь еще из Сократа, Вольтера, потом
пословицы разных народов тоже...

Цветков сухо оборвал его:

- Хватит. Оба хороши. Давай, что у тебя?

- Кражу из ателье совершил Косой, - с ноткой торжества сообщил
Виталий. - Но он сразу убрался из Москвы. И тут есть идея, Федор Кузьмич.

- Сначала давай про кражу. А потом идеи.

- Пожалуйста. Насчет кражи я узнал от Васьки.

- Так прямо он и доложил? - ехидно спросил Откаленко.

- Нет, не прямо, - вспыхнул Виталий. - Совсем не прямо. Узелок тут
сложный. Во-первых, Васька признался, что передал одну вещь Косому. Ясно,
какую вещь. С ней тот и мотанул в другой город. Причем не куда-нибудь, а в
Снежинск.

- Решил заранее акклиматизироваться, - сострил Игорь.

Виталий не обратил внимания на его реплику и продолжал:

- И приказал Ваське подбросить ему туда кое-что из оставшихся здесь
вещей. Откуда они, Васька, по его словам, не знает.

- Что за вещи? И что значит "подбросить"? - спросил Цветков,
неторопливо закуривая.

- Два чемодана на чердаке одного дома лежат. Васька в них заглянул.
Костюмы, платья, отрезы. Одно платье и один костюм он мне обрисовал. Те
самые! А "подбросить" - это вот что значит...

Виталий говорил торопливо, волнуясь и поминутно щелкая зажигалкой:
папироса в зубах все время гасла.

- Косой велел привезти чемоданы Ваське. Тот отказался. Привел веские
доводы. И тогда Косой... - Виталий сделал небольшую паузу, - велел, чтобы
привез чемоданы Олег. Которого он в глаза не видел. Вы понимаете?

- И дал явку? - настороженно спросил Игорь.

На лице его уже не было и тени насмешки, голубые глаза сузились,
выдвинулся вперед тяжелый подбородок. Он взволнованно провел рукой по
черному ежику волос и тоже полез за сигаретами.

- И дал явку, - подтвердил Виталий, потом многозначительно добавил: -
Причем Васька мне сказал: "Верю только тебе".

- Та-ак.. Намечается интересная комбинация, - медленно произнес
Откаленко.

И оба посмотрели на Цветкова. Тот молча курил.

- Но куда деть Олега? - спросил Откаленко.

- Это последнее дело, - задумчиво ответил Цветков.

- Между прочим, - заметил Игорь - Васька может поверить и мне в
крайнем случае.

Виталий живо возразил:

- Сомневаюсь. И не надо рисковать.

- Хватит вам! - сердито сказал Цветков. - А рискнуть, может быть, и
стоит. Все надо продумать, все. Потом доложим начальству. Свяжемся с
местными товарищами.

- Они ничего не сделают! - воскликнул Виталий. - Их же там все знают!

- И один в поле воин? - нервно усмехнулся Игорь. - Ох, уж мне эти
книжечки! Смурнова, ей-богу, права.

- Я говорю: надо продумать, - медленно повторил Цветков.

До отхода поезда оставалось еще полчаса, когда Откаленко и Лосев
поздно вечером подъехали на машине к Ярославскому вокзалу и шофер
предложил помочь донести чемоданы.

- Давай, - согласился Игорь. - А я - все. Больше с вами незнаком.

Не выходя из машины, друзья обнялись, и Игорь, скрывая за шуткой
тревогу, с деланным смешком сказал:

- Ну, уж ты прости, если что не так было. Не поминай лихом. "Любовь
еще, быть может, в душе моей угасла не совсем", - и, сорвавшись,
озабоченным тоном вдруг спросил: - С револьвером освоился?

Виталий невольно нащупал в кармане старенький наган, на который он
сменил свой могучий "Макаров". Наличие такой "пушки" можно было в случае
чего легко объяснить. Впрочем, объяснение было уже готово заранее. А наган
работал безотказно. Опытный эксперт из научно-технического отдела проверил
все, до последней детали, и Виталий отстрелял его вчера на славу.

Игорь заставил еще раз проверить карманы. Нет, ничего лишнего там не
было, все, как условились.

- Мама меня так не проверяла, когда первый раз в школу вела, -
пошутил Виталий.

- Иные времена - иные песни, - проворчал Игорь. - И смотри в оба, не
землянику в лесу будешь собирать. Я тебя еще все-таки хочу повидать.

Он вышел из машины первым и мгновенно исчез в суетливой, безликой
привокзальной толпе.

Тащить чемоданы было трудно, они оттянули все руки, пока Виталий и
шофер оперативной машины добрались до нужного вагона.

- Камни у тебя там, что ли? - отдуваясь, спросил шофер, ставя,
наконец, чемодан на перрон.

- Солидный пассажир, чего ты хочешь? - усмехнулся Виталий.

- Уж солидней некуда, - пробормотал шофер, критически оглядев на
Виталии потрепанное пальто, мятую кепку и разношенные, неопределенного
цвета ботинки. Наряд этот так контрастировал с тем, как обычно одевался
Виталий, что шофер не нашел, что еще сказать, но, чувствуя, что этого
парня ожидают какие-то неведомые ему события, торопливо и сочувственно
закончил: - В общем, главное - счастливого тебе возвращения.

- Это верно, - серьезно согласился Виталий.

Он достал билет, показал его проводнику и, когда тот сделал пометку у
себя в списке, прибавил:

- Помоги уж затащить их в вагон, что ли.

Они с трудом запихнули чемоданы на самую верхнюю полку, и шофер,
попрощавшись, ушел.

Виталий закурил и стал у окна.

По перрону сновали люди, тащили багаж, вели детей, возбужденно
кричали что-то, прощались, смеялись, плакали, говорили друг другу какие-то
последние, торопливые слова. Носильщики в форменных фуражках катили
доверху нагруженные тележки, зычно расчищая себе путь в толпе.

До отхода поезда оставалось минут пять.

Виталий попытался найти на перроне Игоря, но его нигде не было видно.
А он, конечно, был где-то здесь, и он не уйдет, пока не тронется поезд. В
этом Виталий был убежден, как и в том, что это совершенно напрасная трата
времени. Ну кто его, в самом деле, надумает провожать?

И в этот момент он вдруг увидел Люду, Люду Данилову, вероломную
Васькину подругу. В первый момент Виталий не поверил своим глазам. Как она
могла тут оказаться, зачем? И невольно с тревогой забилось сердце. Неужели
что-то случилось? Может быть, Васька испугался? Может быть, хочет
предупредить о чем-то? Тогда надо подойти к Люде. Нет! Подойти он не
может. И ни о чем спросить тоже не может. Ее заметит Игорь и, может быть,
узнает, в чем дело. Но тут Виталий вспомнил, что Игорь не знает Люду
Данилову. Что же делать?

Между тем девушка с явным нетерпением прохаживалась по перрону, то
удаляясь, то приближаясь к вагону, где был Виталий. Но при этом она,
казалось, никого не искала и никого не ждала. Это уже было совсем странно.

На секунду у Виталия мелькнула мысль все-таки выйти из вагона и
подойти к Люде. Ну, словно бы случайно увидел ее. Надо же узнать, в чем
дело! Может быть, там, в Снежинске, что-то произошло? Может быть, Косой
уже в Москве? Или что-нибудь выкинул Олег? Или еще хуже, и его ждет в
Снежинске провал?

Виталий с бьющимся сердцем стоял у окна, не зная, на что решиться.

Нет, выходить нельзя. Будь что будет. Он приготовится ко всему, даже
самому худшему. Не пропадет, черт возьми! И он пощупал в кармане наган.