новеньком котелке, в солидном черном пальто, в серых брюках в черную
полоску. В руках он держал саквояж и зонт. Приличный господин продвигался к
ним, неспешно оглядывая стены домов.
Сильвуплеповой.
лошадке и будет квартира, где он снимает комнату. Номер три, - охотно
пояснил дворник.
кармане монету и протянул ее дворнику. - Приятно смотреть на хорошую службу.
помощи? А с виду молод и вполне здоров. Худой, правда, но не очень.
квартиру номер три. На его звонок никто не ответил. Доктор позвонил еще раз.
За дверью царила непроницаемая тишина. Доктор уже собирался повернуться и
уйти, но на всякий случай решил дернуть дверь за ручку. К его удивлению, та
оказалась не заперта. Доктор осторожно приоткрыл ее и заглянул в прихожую.
Ее освещала тусклая электрическая лампочка с вольтовой дугой.
ему была тишина.
нечеткий силуэт. Доктор приостановился. Тень так же замерла. Приглядевшись и
уже привыкнув к полутьме, доктор вздохнул с облегчением: затаившимся
человеком оказался он сам, вернее, его отражение в высоком тусклом зеркале,
установленном на низком столике.
просторную комнату, видимо служившую и гостиной, и столовой: одну из стен
загораживал массивный буфет из дуба, вдоль другой расположился громоздкий
турецкий диван с развешенными над ним фотографиями, к нему был придвинут
обеденный стол и несколько гнутых венских стульев.
зашторенным окном и чуть приоткрытыми белыми дверями, ведущими в смежную
комнату, неподвижное кресло-качалку. Он еще раз окликнул Тугарина и, не
услышав отклика, осторожно двинулся по слегка поскрипывающим дубовым
половицам к белым дверям.
та со скрипом отворилась внутрь.
Подобранные в тон обоям драпировки почти полностью скрывали своими крупными
складками окно. За ширмой виднелась часть аккуратно прибранной кровати. В
комнатке, как и во всей квартире, царили полумрак и тишина. Сделав шаг
вперед, доктор остановился. В правой половине комнатки, за старинным бюро,
занимающим почти треть помещения, в покойном кресле, боком к доктору, сидел
мужчина в мягкой домашней тужурке и, положив светловолосую голову на
опущенную крышку бюро, сладко спал.
доктор. Но хозяин не пошевелился.
его за плечо, чтобы разбудить и сказать, что нельзя оставлять открытой дверь
в квартиру.
плечи молодого человека упирались в край откинутой крышки бюро, левая рука
его безвольно лежала поперек подлокотника кресла, а правая свесилась вниз,
пальцы почти касались пола, на котором растекалась лужица свежей крови.
глазами и, склонившись ниже, похолодел: в груди несчастного, в области
сердца торчала рукоятка кинжала. На серой ткани тужурки расплылось кровавое
пятно.
юноши: пульс не прощупывался.
первую очередь он сам? Его отпечатки пальцев есть на дверных ручках! Дворник
и конюх засвидетельствуют, что он спрашивал Глеба Тугарина!
пришел в эту обитель смерти, и обвел взором убранство небогатой комнаты:
никаких следов пребывания Брунгильды не обнаруживалось. Мура ошиблась:
влюбленные не сбежали и не затаились вдвоем в скромном укрытии. Да и не
столь безрассудна Брунгильда Николаевна, чтобы опрометчиво бросаться в
объятия даже самого прекрасного юноши!
это Клим Кириллович знал по своему опыту. И все-таки он наклонился, чтобы
поближе рассмотреть того, кто пробудил в безмятежной доселе душе Брунгильды
безумную любовь.
тайна или просто предощущение ранней, неожиданной смерти? Что он там написал
в своем поздравлении? Что хотел бы лицезреть ее в последний миг своей жизни?
Что-то в этом роде. Но, похоже, он не увидел предмет своего обожания.
шторой. Итак, он, доктор Клим Кириллович Коровкин, опять по милости Муры
оказался в ловушке. Что же делать? Во-первых, сохранять спокойствие.
Во-вторых, срочно оповестить дворника и послать за полицией. А там уже
следствие разберется. Могут ли обвинить его в убийстве? На орудии
преступления его отпечатков нет. Есть на дверных ручках - но это объяснимо.
Доктор почти успокоился. В конце концов, у него нет и мотива для убийства
Глеба Тугарина. Они никогда не встречались, не разговаривали. Только Мура
могла бы заподозрить его в убийстве из-за ревности, да и то лишь в том
случае, если бы Брунгильда действительно оказалась в квартире Глеба
Тугарина. Мура могла ошибиться и в том, что именно этот юнец пленил сердце
ее сестры, так что и соперниками их считать нельзя.
позволявшую, однако, заподозрить, что ее обитатель испытывал в чем-либо
нужду. Доктор еще раз наклонился, чтобы заглянуть в лицо мертвецу, - и
только теперь заметил листок бумаги, придавленный правой щекой жертвы.
Кровь, сочившаяся из уголка рта убитого, залила его почти целиком. Белой
оставалась лишь самая верхняя часть листочка, где явственно выделялась одна
только строчка, начертанная очень мелким почерком. Доктор склонился еще ниже
и с трудом прочитал "Незабвенная Брунгильда Николаевна!"
действиях, осторожно вынул лист из-под головы мертвеца Густеющая кровь
медленно покрывала чистое пространство бюро, пряча след от похищенной
доктором записки.
оставил комнату. По дороге к выходу он заглянул в чистенькую кухоньку, где
под тоненькой струйкой воды из водопроводного крана ополоснул запачканные
пальцы и тщательно отер их носовым платком...
Глава 9
Сильвуплеповой по Медвежьему переулку спустя полчаса после того, как доктор
Коровкин обнаружил труп господина Тугарина. Его сопровождали помощник и
фотограф.
конюх. У входа в квартиру на лестничной площадке, полуобняв друг друга,
стояли плачущие женщины, приходящая прислуга покойного и жиличка из пятой
квартиры
околоточный и доктор Коровкин. Полицейский врач еще не прибыл.
покойного, бюро, самой комнаты, Карл Иванович задал несколько вопросов
околоточному и доктору Коровкину, дотошно осмотрел место трагедии, обошел
вместе с помощником квартиру, постоял у запертой двери на черную лестницу и
вернулся в комнату с обеденным столом.
говорили, по делу. По какому же? - поинтересовался следователь
есть редкие медицинские книги. Хотел посмотреть. Может быть, и купить
доктора острыми светлыми глазками.
прислугу Тугарина.
появилась в комнате вместе с разряженной пышнотелой брюнеткой.
подвинул стул и кивнул на него служанке, все еще всхлипывающей на плече
вдовы. - Только по порядку. Итак, вы ушли к госпоже Карякиной с разрешения
господина Тугарина?
надежное тугое плечо и присевшая на краешек стула. - Он сказал, что пока я
могу быть свободна, я и пошла к Аделаиде Андреевне. Обед-то собирать еще
рано.
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Андреев Николай
Орлов Алекс
Пехов Алексей
Чернецов Андрей