девственный мир, начинай с какого хочешь нуля, рисуй плен самыми красивыми
иероглифами, осуществляй без помех мечту о "тысячелетней империи", о
сверхчеловеках, о рае для избранных. И до чего убогое, нелепое, гнетущее
воплощение! Охота на нечков, укромные монастыри; даже в изобретении зла,
даже в бегстве от него, за столько веков, в сущности, не придумано ничего
нового Не доказывает ли это, что весь потенциал зла уже реализовался к
концу второго мегахрона, все основные варианты уже были перебраны и...
- Антон идет, - тихо сказала Ум".
Из черноты входа выделилась фигура Антона, за ним в пещеру скользнул кибер.
Антон молча подсел к костру, он то хмурился., то улыбаяся. Друзья не
торопили его, только Юл подкинул в огонь пару сучьев. Стало чуточку
посветлей.
- Да, этого я не ожидал! - Антон ударил себя по колену. - Оглупел, не
понял, не догадался. В Плеядах есть разум, и этот разум - Искинт!
- Искинт? Они создали лучший, чем у нас, Искинт? Не поверю! - категоричным
взмахом руки Лю Банг обрубил фразу.
- По-моему, кто-то сейчас говорил о парадоксах. И этот "кто-то", едва
столкнувшись с очередным парадоксом, кажется, готов его отрицать! - в
глазах Антона заблестели искорки смеха. - Нет, их Искинт, конечно же,
примитивней наших. Но вы не можете представить, как он одинок! Я понял это
еще в ту ночь. Понял, но... Холодный, как у всех искинтов, нечеловеческий,
замкнутый, созданный с чисто прагматическими целями ум; все эти века он
мыслил. О чем? Для плеядцев он был орудием, средством, слугой. Да, он
управлял их хозяйством, исполнял малейший приказ, был машиной,.. Но мы-то
знаем, что Искинт не только машина. И они эхо знали, но быть его
напарником, тем более другом, не хотели и не могли. Владыки, этим все
сказано. А он тем временем в одиночестве постигал мир. Искаженный мир,
потому что легко понять, какую информацию ему представляли о нас, да и о
самих себе тоже. Что произошло, когда я перед ним раскрылся и вдобавок
показал всю опасность оружия Предтеч для него самого? Нет искинта, который
стремился бы к самоуничтожению. А тут - чего не имеет ни один человек -
полная двусторонняя информация о масштабе опасности. Плюс внезапное
освобождение от одиночества, интереснейшая перспектива сомышления с людьми,
дружбы с ними. С нами, то есть... Дальше много гадательного. Искинт решил
предотвратить свою гибель. Связанный запретами, он не мог передать нам
нужные сведения, либо счел это неоптимальным решением. Он построил свою
Игру, ведь для него жизнь - это умственная игра... Плеядцы, для
подстраховки, задали ему задачу, как лишить Юла всякого шанса выиграть
охоту. И он ее послушно решил. Но далее он оказался свободен в своих
поступках, никто же не потребовал от него невмешательства, такая мысль и в
голову не могла прийти какому-нибудь Эль Шорру, для которого и люди всего
лишь инструменты. Боевые киберы не подчинены Искинту, зато он управляет их
производством, да и не только этим... Создал ли он своего кибера,
перепрограммировал ли уже действующего, как он ввел его в ситуацию, - это
известно ему одному. Но вот он, союзник, с нами...
Все невольно взглянули на черного кибера, который, казалось, дремал у стены
возле белеющей в полумраке символики Весов Справедливости.
- Теперь мы уже не сами по себе, - голос Антона дрогнул, - Искинт выполняет
свой замысел, и только благодаря этому Юл с нами.
- А дальше? - скулы Лю Банга обострились. - Ты вполне убежден, что он наш
союзник?
- Кибер передал мне лишь то, что велел сообщить Искинт, связи с ним нет,
либо она односторонняя. Но если вдуматься...
- Если вдуматься, то может оказаться, что мое спасение лишь часть более
общего замысла, - подал голос Юл Найт. - Мы собрались все вместе, что Эль
Шорру и требовалось.
- Уловка такой ценой? - Антон кивнул на пленных.
- Чужая жизнь - что она для них! Да и кто из нас сможет убить беззащитного?
Им это известно. Они все здесь перевернут, чтобы добраться до нас.
- Нет, - резко сказал Антон. - Вы не знаете Искинта, а я был им и он был
мною. Я верю ему.
- Кто мы без доверия, - в голосе Умы не было вопроса. - Кандидаты в эль
шорры. Кстати, заметил ли кто-нибудь, что свои сомнения мы привычно
высказываем в присутствии кибера, то есть, скорее всего, Искинта?
- Знаю и помню, - сказал Антон. - Так и должно быть. Рассудок может
предать, разум - нет.
- И мы не в ловушке, - уточнил Лю Банг. - Юл, это место выбрано не только
потому, что отсюда недалеко до Поющего Леса. Каждый из нас шел к цели своим
путем, мой привел нас сюда. Лабиринт обширен, его нелегко прочесать даже
современными средствами, но дело даже не в этом. Я недаром говорил о
контрастах истории. Наверху - прагматизм, здесь - многовековое, освещенное
традициями убежище искателей духовности. В их религиозно-философскую
доктрину я пока не проник, но нас обещали к ней приобщить. Вдобавок меня
заверили, что в случае опасности нам откроют недоступный преследователям
путь спасения. И в этом их обещании, уверен, не было лжи.
- Их истина поможет нам?
- Они убеждены, что их истина - поводырь для каждого.
- Ты сказал им о нашей задаче?
- Она известна врагам, нет смысла ее скрывать. Антон неожиданно для себя
нашел здесь нечеловеческий разум. А я искал человеческий, понимаешь? Антон
прав: подлинный разум, человеческий он или нет, - естественный наш союзник.
Его нет при дворе Падишаха, значит, он наиболее возможен на другом полюсе
общественного сознания - здесь. Если я ошибся, то наше положение от этого
вряд ли станет хуже.
- Не надо окольных путей, когда есть прямой, - не выдержал Антон. - Искомое
рядом.
Лю Банг тоже взглянул на неподвижных пленников и улыбнулся.
- Ты человек действия и, как всякий человек действия, немножко нетерпелив.
Ума молчит не зря, верно?
- Все уже подготовлено, - чисто женским движением Ума встряхнулась,
поправила упавшую на лицо прядь волос. - Адмирал без сознания, с ним ничего
не получится. А капитана я уже ввела в нужную снореальность, дело за нами.
Имеем ли мы право проникнуть в сознание, когда человек беспомощен?
- Он, не задумываясь, выстрелил бы в меня, безоружного! - воскликнул Юл. -
Какие тут могут быть сомнения?
- Сомнения всегда нужны, - сказал Лю Банг. - Но сила действия равна силе
противодействия. Антон кивнул.
- Хорошо, - Ума вздохнула. Она встала на колени перед тихо посапывающим во
сне Ивом, низко склонилась над ним, припала к врагу лицом. - Ну, мальчик...
- Бедный мальчик! - фыркнул Юл. - Убийца. Нашла кого жалеть.
- Жалеть надо всех, слабых тем более, - донесся едва различимый шепот.
Юл отвернулся, пальцами босых ног поправил огонь костра. Лю Банг задумчиво
раскурил трубку. Антон, откинувшись, спиной прислонился к безучастному
киберу. "Узнали бы нас далекие наши прапрадеды или сочли персонажами
сказки? - внезапно подумал он. - Смогли бы они принять нашу реальность?"
Казалось, Ума заснула на груди своего врага. Слабо, как тогда на Земле,
потрескивали угли костра, дым, не расходясь, тянулся к скважине свода. Юл
запустил руку в корзину, достал оттуда лепешки, протянул их всем. Хлеб,
само собой, был синтетический, но жесткий, безвкусный, телесные
удовольствия явно не интересовали хозяев пещер, и если бы удалось обойтись
без пищи, они, возможно, вздохнули бы с облегчением. Но без пищи не мог
обойтись никто, и, удалившись от ненавистной цивилизации, отшельники
прихватили с собой синтезаторы. В настоящем, как и в прошлом, техника
давала опору самым разным, даже взаимоисключающим устремлениям человека.
Медленно, точно просыпаясь, Ума наконец разжала объятия, ее как бы
выцветшее лицо секунду-другую оставалось незрячим и отрешенным, затем она
открыла глаза. По ее лицу блуждала смущенная улыбка.