Чтение 16–й страницы книги ~Гней Гилденком Артур Грин~

Из пещеры мы вышли втроем.

...Два свистящих перекрестья и завершающий убийственный удар сверху!
Меч, выпущенный из правой руки, пролетел за спиной и, будучи непостижимым
образом пойман левой, рассек пустоту снизу.

- Как давно я ждал этого момента! - сказал Грей-Дварр, которого
Несчастным я мог теперь называть только по старой, укоренившейся привычке.

Лайк обернулся.

Грей-Дварр произвел молниеносное движение - я даже не уловил хода
оружия - и острие его клинка оказалось перед синими глазами Лайка
Александра.

Лайк не успел ничего.

Меч недвижимо висел перед его лицом. Рука Стратега не позволяла
тяжелому оружию слегка шевельнуться.

Глаза Грей-Дварра сузились в опасном прищуре и вновь широко
раскрылись. Синеглазый воин не мог убить синеглазого воина. Меч взмыл
высоко вверх (Грей-Дварр лишь едва повернул кистью), совершил три оборота
над головой Стратега и послушно опустился в правую руку.

Квинт Арета был велик. Я снова вспомнил о нем и мне так захотелось,
чтобы Квинт Арета очутился рядом!..

Но Грей-Дварр выглядел страшнее.

- Ну же, Александр?! - произнес Стратег, и меч его замер в ожидании.

Синие глаза встретились.

- Хэй, хэй, хэй!!! - вскричал Грей-Дварр резко и неожиданно.

Я понял: он мог быть кем угодно. Ярком, варваром, белым воином.
Главным для него был бой. По случайности он стал рыцарем Селентины.

Хотя как могу я судить, что могу я знать о тех временах, когда
Верховный Стратег произвелся на свет? Квинт Арета был для меня живой
историей; Грей-Дварр являлся историей летописей, историей свитков и
преданий, мертвым прошлым, внезапно ожившим в мрачной пещере. Пятидесятый
год от основания, эпоха восьми городов, 259 полнолуний до моего первого
деяния.

Лайк поднял меч и задержал его в диком для нормального человека
положении.

- Александр против Александра! - сказал Грей-Дварр с удовольствием. -
Интересное все-таки занятие - жизнь!

Мне показалось, что перед словом "жизнь" он на миг задумался.

Меч Лайка пришел в движение.

- Хэй?.. - переспросил Грей-Дварр, в прошлом Несчастный. И ответил.

Клинки сошлись, испытывая друг друга. Звон железа пробудил во мне
тоску по молнии, я захотел услышать музыку - и услышал ее. Александры
перестали быть людьми, они превратились в две пересекающиеся мелодии.
Жесткий низкий звук ритмично завоевывал пространство, он наступал,
подчинял себе внимание и волю, навязывая свой и только свой тяжелый
музыкальный стиль. А позади гремящих тактов Стратега пряталась
ускользающая, еле слышная, но пленительная мелодия Лайка. Она убегала от
оглушительной поступи Грей-Дварра, но вновь проявляла себя где-то на
следующем витке, и именно тонкая линия Лайка развивала музыкальный сюжет.

Грей-Дварр методично делил пространство на мелкие кусочки. Лайк
отступал. Задачей Грей-Дварра было - искромсать весь воздух над каменистой
равниной, ничего не оставить внутри горного кряжа. Удар, удар, удар - а
Лайк все уходил от сокрушительных ударов...

Грей-Дварр прибавил скорость.

Видимо, Лайк понял. Он понял, что не успеть, не устоять ему против
такого напора. Лайк бросился вперед. Лайк бросился отчаянно, азартно. Он
терпеть не мог уступать, и бросок его был уже за пределами тренировочного
боя. "Неправильный" коварный удар, из самых "неправильных" приемов Лайка
Александра должен был рассечь лицо Стратега... я вздрогнул! В
тренировочном поединке он не имел права травмировать партнера!

Я так и не понял как - но Стратег успел уйти. Мне даже показалось,
что меч прошел сквозь плоть - так быстро отшатнулся Стратег. Лицо его
вовсе не было задето. Он улыбнулся.

Лайк нанес решающий удар. Вернее, это он наверняка считал свой удар
решающим, и я вместе с ним - он весь вложился в него, вложил всю силу,
весь путь от Златограда на север.

Грей-Дварр отвел удар.

Я следил за битвой титанов. Лучших бойцов я не видел. Если бы только
я: лучших бойцов не видела Королевская Республика.

Грей-Дварр отвел удар и нанес свой.

Лайк вскрикнул. Меч вылетел из его рук, а сам он схватился за пальцы.

Тяжелая музыка победила. Тонкая мелодия замерла.

- Эге-е, молодой человек... - неожиданно произнес Стратег.

К его облику, облику героя, прошедшего сквозь столетия, обладающего
невиданной боевой мощью, так не шло это "эге-е..."

- Знаете ли вы, что таким с позволения сказать "оружием", таким
"мечом" с позволения сказать, - он поднял отлетевший лайковский меч, - в
общем, такой штуковиной я бы проиграл известный спарринг с Королем
Селентины. Грубая работа!

Грей-Дварр еще и говорил! Не так, как Путник, не так, как Лайк в
последнюю ночь в Храме, иначе - по-своему! Впрочем, чего еще и ждать от
Александра из первого столетия?

Внезапно Стратег подбросил оба меча; клинки, в воздухе зазвенев друг
об друга, опустились - один в правую руку, другой - в левую.

- А ну-ка... - проговорил Грей-Дварр.

Ему больше не нужен был противник. Теперь врагом Стратега уже
наверняка оставалась лишь хнумья равнина, и два меча атаковали ее во всех
направлениях. Грей-Дварр не давал передышки сухим горным ветрам, он
опережал их.

Да, передо мной был ответ на незаданный вопрос: почему Верховный
Стратег не погиб в ущельях в трагическом 167-м году. Именно так, железным
вихрем прошел он между хнумами, и хотя не мог спасти остальных, спасся
сам. Однако зачем он остался на севере, в пещере, вдали от морей, вдали от
культуры, - это мне только предстояло понять. Путь велик, север далек, но
ведь мы здесь? И чем он питался на окраине пустого каменного стола
величиной в пол-полуострова?

Кстати, вопрос по существу. Чем-то он все-таки питался.

Очень хороший вопрос.

Стратег остановился вдруг, без перехода. Движения его были
завораживающими, но моментальная остановка оказалась еще эффектнее. Ну и
ну!.. Наверное, Селентина действительно обречена Луной на победу, коль
погибший однажды боец всех времен и народов воскрес как раз в краю наших
единственных врагов.

- Давай, как тебя... - сказал Стратег.

Я встал, готовясь к поединку. Я понимал, я чувствовал, какая мне
оказывается честь.

Ни один из моих приемов не прошел. Это понятно. Но Стратег не стал
сразу лишать меня оружия. Одним мечом, медленно, терпеливо он работал в
моем ритме. Я не знаю, сколько торнов разбилось об его клинок. Сто.
Пятьсот. Тысяча. Я стал задыхаться.

Когда Стратегу надоело, меч из моих рук наконец вылетел.

- А тебе, дружок, надо брать уроки, - сказал Грей-Дварр.

Я подобрал оружие, крепко стиснул рукоять в предвкушении грядущих
битв и поглядел на стоящего Марка Селентина и сидящего Лайка Александра.

"А ведь Даркдваррон мы возьмем!" - подумалось мне.

Слово "мы" я думал с особенным удовольствием.

Я проснулся посреди каменной пустыни.

Где-то существовали ухоженные города-замки, где-то плыли корабли,
перевозили они куда-то свежеизданные свитки, упаковки с дорогим чаем,
упаковки с дешевым кофе, где-то стояли на башнях воины, зачем-то глядя
вдаль, считая дни до очередного воинского жалованья...

Грей-Дварр уже упражнялся на фоне неба.

Каменная пустыня делала небо серым. Не таким, как дома. Хотя что
такое "дома"?!

Когда-то я каждое утро в одно и то же время просыпался в одной и той
же комнате, находящейся в третьем ярусе одной и той же каменной башни,
знакомой наизусть с детства. Так как рыцарей было мало, меня поселили в
ней еще до рыцарского возраста. И было это в одном и том же городе. А
потом...

Потом начались пробуждения на земле, между лесом и морем; в трюме; в
молельне по сигналу молнии; в лесу, через сутки после схватки, когда
цветок ириса прятал след; пробуждения в затерянных пространствах,
преддверьях настоящего севера.

Я взглянул на Лайка. Он тоже просыпался и так же, как я, первым делом
посмотрел на Стратега с мечом.

- С пробужденьицем, молодые люди! - приветствовал Грей-Дварр.

В сотне свордов за его спиной виднелись остатки Аргронда. За день и
за ночь мы сумели вернуться к черной стене. "Там есть нечто", - заявил
Грей-Дварр, и Лайк ему поверил. "Там есть нечто для тебя", - вот так он
сказал.

Где-то охраняли пристани и обучали молодых рыцарей, где-то снаряжали
отряды и отправляли их в Храм; селентинские гарнизоны укрепляли своим
присутствием города варваров, но главное происходило здесь. Мы трое
служили острием меча, направленного Королевской Республикой.

- Вставайте, молодые люди! Вы уверены, что море и Луна победили, что
теперь весь мир будет смотреть сам на себя синими глазами. Но все только
начинается. Все только начинается! Начинается самое интересное... Мир
больше, чем многие думали. И ваша земля, от дварров до Мартона, от