заранее набита золотом из сокровищницы Генобры, поскакала следом.
все же распахнули их. Вместо благодарности Рагна огрела его по голове боевым
топориком.
сюда и каким стал потом? Окшу скрепя сердце пришлось признать ее правоту. Когда
под копытами лошадей загрохотали доски моста, Рагна зло бросила:
совсем рядом!
гарнизон замка о приближении какой-то важной особы. На гребень ближайшего увала
вылетела кавалькада всадников, копья которых были украшены пучками пестрых
перьев.
раньше времени! Ну держись! Сейчас начнется потеха.
искры, сразу пустились вскачь. На первой сотне шагов лошадь Окша дала несколько
сбоев, и Рагна, обернувшись через плечо, посоветовала:
неба обрушился свинцовый град, - это свита Генобры бросилась в погоню. Окшу не
было никакой необходимости оглядываться - сейчас он видел не только черную
каменную равнину, стремительно несущуюся навстречу, но и рассыпавшийся в лаву
отряд пестро одетых всадников, и мчащуюся впереди всех рыжеволосую ведьму,
когда-то едва не закопавшую его заживо, и даже башни оставшегося далеко позади
замка. Страх, недавно пережитый им в подземелье, уже утратил первоначальную
дурманящую остроту, и мысли обрели прежнюю ясность.
разъяренная Генобра, Окш прекрасно понимал, что является отнюдь не главной
целью погони. Все внимание ведьмы было сосредоточено сейчас на доченьке,
посмевшей в отсутствие законной хозяйки осквернить ее любимое жилище.
гонке казались более предпочтительными. Единственное, на что могли надеяться
преследователи, так это только на свою удачу - например, на засечку одной из
лошадей. И тем не менее довольно скоро выяснилось, что расстояние между отрядом
Генобры и беглецами мало-помалу сокращается. Причины столь огорчительного
положения дел были очевидны - отсутствие у Окша всякого опыта верховой езды да
немалый груз, отягощавший вьючную лошадь.
выход - как всегда, несколько спорный, если не сказать больше.
податься в сторону. Мамаша, конечно же, увяжется за мной, а кроме нее тут
опасаться некого. Ты уж постарайся постоять за себя, максар недоделанный.
не мог: чересчур шустрая и самонадеянная девчонка успела изрядно ему надоесть.
Денег на первое время должно хватить. А когда будет нужно, я сама тебя найду.
сразу отнесло друг от друга, как две щепки, угодившие в стремительный горный
поток.
отряда повернула за ней, а за Окшем увязались всего пять или шесть всадников. В
благополучном для себя исходе погони они не сомневались - опытному взгляду даже
издали было ясно, сколь никудышным наездником является Окш.
должны были решить совсем другие козыри, целая колода которых, фигурально
говоря, таилась в рукаве Окша.
стал понемногу придерживать свою лошадь, чья морда уже успела покрыться
клочьями пены. Прислужники Генобры, растянувшиеся полукольцом, настигали его.
Некоторые уже приготовили к броску свитые из конского волоса арканы. Внешне все
они были людьми, правда, выходцами из каких-то чужедальных краев - сухощавые,
одинаково смуглые, безбородые, с тонкими удлиненными чертами лица.
насечкой, что-то повелительно крикнул. Слова были непонятными, но Окш уловил их
смысл еще до того, как главарь открыл рот. Ему, Окшу, в категорической форме
предлагали сдаться, в противном случае угрожая всеми мыслимыми и немыслимыми
карами.
вывалился из седла. Вьючная лошадь, отпущенная на волю, продолжала скакать по
прямой, и двое воинов погнались за нею.
под мысленным контролем столько человек сразу ему до сей поры не приходилось,
но за исход предстоящей схватки он совсем не беспокоился. Сейчас он ощущал себя
волком, которого собираются затравить несколько глупых сявок, даже не
представляющих себе, какие жестокие раны способны наносить настоящие волчьи
клыки.
товарищей сам запутался в нем. Судя по всему, прислужники Генобры находились в
прекрасном расположении духа. Погоня (бесплатное приложение к долгому и
утомительному переходу) наконец-то закончилась, а впереди их ожидало обильное
угощение и сладкий сон на конских попонах. Оставалось неясным только одно - что
делать с мальчишкой, ведь никаких конкретных указаний насчет него от Генобры не
поступало.
Предложения были следующими доставить на аркане в замок изнасиловать, обобрать
и отпустить восвояси изнасиловать и зарубить, просто зарубить без всякого
лишнего выпендрежа.
согласился с такой мыслью, хотя раньше настаивал на гуманном изнасиловании.
полагалось почаще тренировать руку. Выхватив из ножен длинный узкий меч, он уже
тронул коня шпорами, но в этот момент его взгляд упал на шею главаря, где между
шлемом и кованым воротником панциря оставалась узкая полоска незащи-
превозмочь. Меч легко рассек хребет между третьим и четвертым позвонками,
однако застрял в костях черепа - сказалась все-таки недостаточная твердость
руки.
приходившегося погибшему главарю родственником) долго склонять к насилию не
пришлось. Он так разделал мечом молодого подлеца, ошеломленного своим
необъяснимым злодейством, что в том даже человека нельзя было признать - куча
мяса и ничего больше.
Ловко сдернув победителя с седла, он хладнокровно прирезал его кривым ножом,
как до этого привык резать в родной степи баранов.
в погоне за вьючной лошадью, зато между собой они сражались чересчур долго -
сначала сломали копья, потом мечи (успев до этого искалечить лошадей), после
чего битый час катались по земле, неумело проводя удушающие приемы, и в конце
концов, окончательно истратив силы, замерли в объятиях друг друга, словно
противоестественные любовники.
седлу, прихватил меч, ранее принадлежавший главарю (очень уж богато была
украшена его рукоять), и направился в ту сторону, где, по его пониманию, должна
была находиться Страна жестянщиков.
отступили на задний план. К прислужникам Генобры Окш никакой жалости не
испытывал и счета погубленным человеческим жизням (где под номером один
значился незадачливый соглядатай) не вел, ведь для максара это была такая же
глупость, как для человека - считать проглоченные куски. Уж если зубы
прорезались, то впереди этих кусков будет немало...
какого-то вздорного слуха, не вернулся, Хавр вначале не придал этому событию
никакого значения. В тех краях на дорогах было неспокойно. Свои собственные
разбойники пошаливали, да и банды мрызлов наведывались - как-никак до границы с
Чер-нодольем было рукой подать. Однако второго разведчика он все же послал - у
хорошего охотника в ловчей сети не должно быть ни единой прорехи.
соглядатая. Правил телегой сын старосты того самого рудничного поселка, где,
как поговаривали, объявился необычайно удачливый и дерзкий игрок в кости.
почему-то не умел ни ходить, ни говорить, ни самостоятельно питаться, ни
проситься по нужде. Рефлексы у него были как у новорожденного ребенка.
можно было рассматривать как систему. Сын старосты толком ничего объяснить не
мог, и Хавр сам отправился в забытый богами и людьми поселок - как всегда, в
одиночку и, как всегда, с полным сундуком золота.
же время, когда в поселке появился тихий идиот, не способный даже держать в
руках ложку, из пекарни исчез подручный - угрюмый 4косноязычный парень с вечно
бритым черепом и сухой левой рукой.
догадались. А иначе чем еще можно было объяснить столь кардинальную смену
ассортимента пекарни? Вместо рассыпчатых пирожных, слоеных пирожков и сдобных
булочек пошли пресные, малосъедобные караваи. Да вдобавок еще пекарь объявил о
срочной распродаже имущества.
Николаев Андрей
Корнев Павел
Шилова Юлия
Мичурин Артем
Андреев Николай
Шилова Юлия