Чтение 16–й страницы книги ~Кровь пьют руками~

- Эра Игнатьевна! Глубокоуважаемая! Там есть разные люди. Наш президент,
признаться, простоват. Что вы хотите от бывшего десантника! Но вот около
него!.. Есть, так сказать, "партия мира". А есть и "ястребы". Они способны на
все! Более того, скажу вам по секрету...

Лычаков вновь оглянулся, в начальственном шепоте прорезался азарт - мне
сообщали тайну.

- Через два дня саммит в Бирмингеме. "Большая десятка", G-10. Обратили
внимание, Эра Игнатьевна? Они едут с министрами обороны! Наш собирается
договориться о полном невмешательстве в операцию. Быть может, даже попросит
помощи. Наша армия, вы же знаете...

Что именно я должна знать о наших славных Вооруженных Силах, сказано не
было. Sapiensi, как говорится, sat.

- Поэтому! - В его голосе была уже не бронза, не сталь, в нем гремел
титан. - Ваш! Долг! Как! Гражданина! И! Патриота!..

Итак, мой долг как гражданина и патриота состоит в том, чтобы
"железнодорожная" "братва" гуляла себе на свободе, доктор-биохимик пребывал в
неведомом узилище, а мадам Очковая продолжала лихо орудовать фаллоимитатором.
Аминь!

Лычаков оказался достаточно умен, дабы не выжимать из меня согласия.
Кажется, он сам себе понравился. Себя по крайней мере он убедил.

...Анекдот из консерватории (Ревенко как-то рассказал, у него жена -
концертмейстер). Тенор - тенору: "Дурак ты!" А тот ему: "А голос?"

Вот и еще одна считалочка: Калиновская-Очковая, Капустняк-воскресший,
Хирный-главжорик, стрикулист-ФСБист, Лычаков-Цицерон.

Кто будет водить?

Остаток дня телефон молчал. Даже на автоответчике ничего не накопилось,
хотя самые нужные люди натыкаются именно на: "Сейчас меня нет дома".

Игорь не позвонил, а я, дура, почему-то надеялась.

Потому что - дура!

Оставалась одно - спать. Или развлекаться.

Например, Голицыными.

Пятый явно оценил мою шутку - ответил в том же духе. Его клеркам пришлось
изрядно повозиться, зато теперь настало время попотеть мне. Уже на номере 13-м
{"Памятник писателю Жевержееву, поставлен в 1906 г. на средства Петра Голицына
в бывшем Университетском саду, не сохранился"), я поняла, что пора менять
методу.

В успех не очень верилось. И даже не из-за неисчислимого сонма Голицыных и
Голицынских. Не верилось из-за "психов". Случайная фраза архара, переданная мне
через третьи руки, мало что значила. "Психи" - совсем необязательно
сумасшедшие. Психи всякие нужны, психи всякие важны!

Но - допустим.

Дано: энное количество психов, помещенных в (или на) объект, как-то
связанный с фамилией Голицын. Следовательно, этот объект должен иметь
достаточный объем для размещения вышеуказанных психов. Значит... Значит, он
существует, а не разрушен в 1929 году. Далее - это не памятник и не иконостас,
а скорее всего дом - или усадьба. Правда, дом может быть как раз самым обычным,
а памятник - торчать где-нибудь поблизости.

Но - предположим.

"Голицынских" домов в городе уцелело два (если не считать монастыря).
Первый (Сумская, 12) принадлежал когда-то купцам первой гильдии Голицынским,
которые не поскупились на иконостас. В настоящее время дом жилой, на первом
этаже - парикмахерская и пиццерия (не там ли Игорь пиццу брал?).

Второй - маленький, одноэтажный, на Чернышева. Тоже жилой.

Отпадают.

Остаются имения, их тоже два. Точнее, было два - в Довжике и в Малыжино.
Но, как известно, холопы сожгли родовое поместье, Голицыных бедных в могилу
свели. В Довжике на месте усадьбы размещалась МТС (до 1960 года), теперь
помещение используется под склад кооперативом "Иглус".

Малыжино... Собственно, Голицыны владели им недолго, уже в начале прошлого
века его перекупил Павлов (тот, что Павлове поле - бывшее, где рвануло). В
имении бывали Шаляпин, Репин, Лев Толстой... Ого! В настоящее время там
размещается областной интернат № 4.

Итак, ремиз! Полный и окончательный. Можно, конечно, предположить, что
кооператив "Иглус" регулярно платит налоги, за что кооперативщиков и прозвали
"психами"...

Обидно мне, досадно мне. Ну ладно!

Не из смутной надежды, а просто из привычки не доверять и проверять я
залезла в Интернет и быстро обнаружила, что ошиблась. Кооператив "Иглус"
налогов не платит, потому как принадлежит Ельцин-фонду, а тот, в свою очередь,
освобожден от таковых. А занимается "Иглус" производством "средств малой и
средней механизации". Что сие значит, не пояснялось.

Оставалось заглянуть на страничку областного отдела образования. Интернат
№ 4, спортивный, специализация - футбол, юношеская школа при команде
"Металлист". Молодцы, ребята! Адрес: Померки, улица Леваневского...

Что?!

Все верно. Померки, улица Леваневского, 4, интернетовский адрес... На
страничке оказались две фотографии - ворота с вывеской и розовощекие хлопцы с
мячом. Хлопцев встречать не доводилось, а вот ворота видела, причем именно в
Померках, совсем рядом с Белгородским шоссе.

И кто, извините меня, врет?

Первая мысль оказалась не из самых удачных:

включить компьютер, достучаться до Пятого и начать ругаться - долго и
сварливо. Подумав, я оставила от нее только вариант с компьютером. Интернет -
интернат... А что такое, собственно, интернат?

Первым словарем, который удалось "вскрыть", оказался Большой Российский
1998 года. Итак, буква "и". Интерметаллиды, интермеццо... Ага!

"Интернат (от лат. internus - внутренний). В соврем. России: 1)
Школа-интернат или общежитие... (Это понятно.) 2) Дом для инвалидов войны и
труда, престарелых, лиц, страдающих физическими или психическими
отклонениями..."

Физическими или психическими...

Психическими!..

Танком ворвалась на городской веб-сайт. Образование... Работа с
молодежью... Последние новости... Знаю я эти последние новости! Система
здравоохранения... Вот!

№ 4... Нет, не годится! Это храм неотложной хирургии, тот самый, в который
не захотели брать Молитвина. Еще № 4 - и опять не то, тоже храм-лечебница, но
стоматологическая. Ага! Областной интернат № 4, адрес - село Малыжино... Есть!

Палец нащупал "On-off" принтера. Легкое жужжание. Ну-ка, ну-ка!

Основан в 1949 году, специализация - лица с неизлечимыми психическими...
Вот они, "психи"!

Фотография имелась, но черно-белая и очень неудачная. Забор - чугунный,
литой, за ним - что-то вроде тына. Четырехэтажный дом - явно послеголицынских
времен. Рядом виднелся еще один, пониже и куда более почтенного возраста. Что
еще? Вот! Директор - Калиновский Михаил Михайлович.

Калиновский!

Очковую зовут... Любовь Васильевна ее зовут, не совпадает. Хотя почему?
Может быть, двоюродный брат - или дядя. Давно господин Калиновский на
хозяйстве? Полтора года, до этого работал... А нигде не работал, не указано!

Я выключила компьютер, спрятала свежую распечатку и принялась мечтать о
рюмке бананового ликера - в качестве маленькой премии. Но затем решила не
спешить. Может, это все ерунда и фантастика a la мсье Залесский, а в Малыжино
живут-поживают обычные бедолаги, психи тихие, неизлечимые. Шизофреники вяжут
веники, параноики рисуют нолики...

Поздно вечером, когда тишина в пустой квартире начала оглушать, я не
выдержала - достала запись. Короткую запись, всего на четыре минуты. Экран -
выстрел - белый четырехугольник...

...Прыг-скок. Прыг-скок. Прыг-скок... Мяч катится по пляжу, по сверкающему
на солнце белому песку, и мягко падает в воду. Девочка бежит за ним, но
внезапно останавливается, смотрит назад... Мяч уже в воде, ленивая теплая волна
слегка подбрасывает его вверх, солнце сверкает на мокрой резине. Девочка
оглядывается...

Иногда нет сил плакать. Просто нет сил...

Понедельник, двадцать третье февраля

Конец света в отдельно взятой прокуратуре * Не время для драконов *
Тяжелый вы человек. Эра Игнатьевна! * Повторяю: ПРАВИЛО НОЛЬ...

Паника началась ровно в три тридцать ночи, когда лопнули сразу два котла
отопительной системы.

Нет, не у меня.

В городской прокуратуре - нашем желтом четырехэтажном здании, построенном
в незапамятные времена великим архитектором Бекетовым. Здании, защищенном не
только ВОХРами с палашами на боках, но и целым отрядом Техников высшей (куда
там сидельцу Евсеичу!) квалификации. И все-таки котлы рванули, канализационные
утопцы молча сожрали жертвы вхолостую, горячая вода затопила подвал, Никанора
Семеновича подняли с постели...

В пять ноль-ноль из труб исчезла вода. Сперва на это как-то не обратили
внимания, решив, что парни из Гортепла (Тех-ники уже признали свое поражение)
сами отключили подачу. Когда спохватились, трубы были сухими. Директор
Водо-каналтреста, поднятый с кровати лично Никанором Семеновичем, только развел
руками.

Я в это время мирно спала, вкушая утренний сон и не подозревая о том, что
увижу, едва переступлю осточертевший порог нашей четырехэтажки. Я переступила
его без десяти девять, чтобы, узнать все новости сразу - плюс еще одну, самую
свежую.

За пять минут до моего прихода исчезло электричество.

Начисто.