Чтение 16–й страницы книги ~Серый коршун~

ввели в комнату невысокую девушку, закутанную в богатое покрывало с
золотой каймой. Я не успел разглядеть ее - Ктимена, словно дикая кошка,
рванулась вперед.

- Сука! Ты здесь? Это я, Ктимена!

Резким рывком она сорвала край покрывала, и я увидел лицо той,
которой предстояло умереть. Вначале я заметил глаза, широко раскрытые,
полные ненависти и одновременно - ужаса. Лицо девушки было белым, словно
покрытым известкой, - как лик покойника после скверного бальзамирования.
Я ждал, что она закричит, но Дейо-тара, дочь Ифимедея, не проронила ни
звука.

- Видишь? - Ктимена, засмеявшись, провела по ее щеке окровавленной
рукой. - Видишь, сестричка? Знаешь, чья это кровь?

Дейотара по-прежнему молчала, казалось, не замечая никого из нас.

...Судьба редко посылает гонцов. Еще час назад у этой девушки было
все. Теперь осталась только жизнь - и то ненадолго.

Я думал, что Ктимена вцепится ей в волосы или ударит кинжалом, но
этого не случилось.

- Брат, - обернулась она ко мне, - прикажи привести сюда нескольких
стражников. Не этих, - она кивнула на стоявших у двери воинов, -
шар-дана!

Тон у царевны был настолько деловым, что я невольно взглянул на
Мантоса, готовясь переадресовать просьбу ему. Почему-то мне показалось,
что царевна, одумавшись, просит взять Дейотару под стражу.

- Мы устроим это прямо здесь, - Ктимена быстро осмотрела комнату, -
на царском ложе. Эту суку разложим там, а рядом поставим голову нашего
дяди. Пусть смотрит!

Я все еще не понимал, и Ктимена нетерпеливо топнула ногой:

- Прикажи привести их, брат! Мы будем стоять здесь и наблюдать, а
шардана станут входить по очереди. Она не скоро сдохнет, Клеотер! Вот
увидишь, это будет весело!..

До меня, наконец, дошло, и я почувствовал, как по спине ползут
мурашки. Мельком я заметил, что Мантос отвернулся, а Прет отвел глаза.

- Вначале она будет молчать, - продолжала Ктимена, кривя белые губы,
- а потом ее проклятая гордость исчезнет, и она завопит, как базарная
девка! Я так ждала этого, Клеотер!

Дейотара, похоже, ничего не слышала. Медленно, ни на кого не глядя,
она подошла к лежавшей в луже крови голове отца и опустилась возле нее
на колени.

Послышался хохот Ктимены.

- Смотри, смотри, брат! Двадцать пять лет назад наша мать так же
стояла на коленях возле тела отца, а потом они убили и ее! Ну, скорее,
зови сюда воинов! Мы славно повеселимся!

Я понял - ее не остановить. Как бы поступил на моем месте настоящий
Клеотер?...Пустая мысль - теперь Клеотером был я!

- Прет, - я повернулся к геквету, - люди собрались?

- Да, ванакт, - чуть помедлив, ответил он. - Все в тронном зале. В
городе уже знают, возле дворца собирается толпа...

- Хорошо... Ктимена, иди сюда!

Девушка удивленно посмотрела на меня, но послушно подошла. Я вновь
погладил ее по голове и осторожно нащупал на шее нужную точку. Теперь
главное - нажать не слишком сильно...

Тело царевны медленно сползло на пол. Я не стал подхватывать его и
обернулся к Мантосу.

- Позаботься о ней, лавагет! Из покоев не выпускать, пока не скажу.
Когда придет в себя, пусть лекарь даст ей успокоительного зелья.

Мантос кивнул, в его глазах я заметил что-то напоминающее облегчение.
Я подозвал Прета и отвел его в сторону.

- Ты обещал служить мне, геквет. Посоветуй, что делать с Дейотарой.

- Убей, но не мучай, - тихо проговорил он. - Твоя двоюродная сестра
не должна умереть опозоренной.

Я невольно обернулся. Дейотара по-прежнему неподвижно стояла у тела
отца.

- За что Ктимена ее так ненавидит?

- Спроси у нее, ванакт, - Прет скривился и закусил губу. - Если она
промолчит, промолчу и я...

- Ты хотел бы, чтоб Дейотара умерла? Прет не ответил, и я вдруг
почувствовал, что судьба дочери Ифимедея его очень волнует.

- Отвечай, Прет!

- Я не хочу, чтобы она умерла, - глаза его на миг блеснули болью. -
Но ни я, ни ты не сможем спасти дочь того, кто убил твоих отца и мать.

Я кивнул и отвернулся.

- Ее могут спасти только боги... Голос Прета прозвучал странно.

- Да, - согласился я, - только боги... Комната опустела. Кроме нас с
Претом, в ней остались только Дейотара и мертвый ванакт. Я оглянулся - в
дверях никто не стоял.

- Тогда сделай так, Прет, чтобы боги захотели ее спасти!

Губы парня побелели, на миг он замер, а затем медленно кивнул. Я
подошел к Дейотаре и осторожно коснулся ее плеча.

- Ванакт!

Я еле успел отшатнуться - девушка вскочила, в руке ее блеснул
бронзовый нож. Я попытался отбить удар, но опоздал - клинок ткнулся в
грудь, скользнув по кольчуге. Дейотара вновь замахнулась, но на этот раз
я вовремя перехватил руку, резко нажав на кисть. Нож упал в кровавую
лужу.

- Ванакт! - Прет одним ударом сбил девушку с ног и облегченно
вздохнул. - Ты не ранен?

- Боги спасли, - усмехнулся я. - Вели ее запереть и как следует
охранять. И поинтересуйся, кто привел ее сюда, предварительно не
обыскав.

Дейотара медленно встала. Теперь ее лицо уже не походило на мертвую
маску. Темные глаза горели ненавистью, на щеках выступили красные пятна.

- Ты плохо умрешь, Прет, - негромко проговорила она. - Предатели не
живут долго!

Геквет хотел что-то ответить, но Дейотара перебила его.

- Мой отец ошибся только в одном - двадцать пять лет назад он не
казнил настоящих убийц Главка. Учти это, самозванец!

Теперь она смотрела на меня, и от этого взгляда мне стало не по себе.

- Ты, наверное, из свинопасов. Ведешь себя, как тряпка - даже меня
убить не смог! Или ты решил последовать советам этой подстилки Ктимены?
Берегись-ка своей сестрички, ванакт-свинопас!

- Спасибо за совет, - отозвался я. - Приятно слышать, что ты
называешь меня ванактом. Девушка покачала головой.

- Радуйся, этот день твой. Пей заморское вино, кутайся в пурпур,
насилуй девочек - пользуйся всем, пока не наступило завтра. Те, кто
выдумал тебя, скоро избавятся от свинопаса на троне. Зря отец не решился
убить Арейфооя! Я давно ему говорила...

- Дейотара, - неуверенно начал я, - ты дочь моего дяди...

- Не надо, самозванец! - девушка брезгливо скривилась. - Притворяйся
перед другими, если тебе так нравится. А ты, Прет, когда стал
изменником? После того как посватался ко мне, а отец отказал? Посватайся
сейчас, свинопас не откажет!

Я начинал кое-что понимать. Странные дела творились в крысиной норе!

...Впрочем, не более странные, чем в Баб-Или.

- Ты слышал приказ? - повернулся я к Прету. - Уводи ее отсюда!
Встретимся в тронном зале. Слышишь?

- Слышу, ванакт, - лицо геквета вновь стало невозмутимым. - Пойдем,
царевна!

- Иди, садись на трон, самозванец! - Дейотара негромко рассмеялась. -
Покажись своему стаду...

Не оглядываясь, я вышел из залитой кровью комнаты. В это мгновение
мне менее всего хотелось быть микенским ванактом.

Я понятия не имел, как восходят на престол. Впрочем, все покатилось
само собой. Собравшиеся в зале козопасы встретили меня радостным ревом,
воины ударили копьями о щиты, и я, стараясь особо не спешить, поднялся
на возвышение, на котором стоял трон. Следовало что-то сказать, но слова
Дейотары все еще звучали в ушах. Обижаться нечего: козопасы возводят на
трон свинопаса. Я не обиделся, но ощутил здоровую злость. Вы хотели
меня, граждане славного города Микасы? Ну что ж, вы меня получите!

Я поднял руку, призывая к молчанию, и зал затих. Справа от меня стоял
Мантос. Лавагет был бледен, но яркие губы его еле заметно улыбались.
Интересно, что бы он сказал, узнай, кто я на самом деле? Или он знает?

- Граждане Микен! Воины! Мои верные подданные!

Переждав крик, я хотел было продолжить, но понял, что не испытываю ни
малейшего желания. Сойдет и так! Сняв с головы тяжелый шлем, я отдал его
Мантосу и осторожно опустился на трон. Он был каменным, и я сразу же
ощутил холод. Пока в зале вопили, пока воины гремели копьями о щиты, мне
вдруг представилось, что я сажусь на трон в Зале Церемоний Большого
дворца Баб-Или. Зрелище показалось настолько невероятным, я чуть не
рассмеялся. Но тут же стало не до смеха - Мантос, передав кому-то шлем,
протягивал мне небольшой золотой обруч, украшенный бледными тусклыми
камнями. Еще ничего не понимая, я взял его в руки и только тогда
сообразил, что это царская диадема. Быстро, словно боясь передумать, я
надел ее на голову и встал...

...Теперь все пути назад отрезаны. Нургал-Сина больше нет, отныне я
Клеотер, сын Главка, я буду жить с этим именем и с ним же умру...

Что делать дальше, я не знал, но выручил Мантос, обратившийся к
козопасам с длинной речью. Я особо не вслушивался, с тоской думая о том,
что это - только начало. Дальше будет только хуже.

Я не ошибся. Покуда козопасы внимали лава-гету, слева от меня
неслышно возник Прет, шепнув, что возле дворца собралась толпа и мне