Чтение 16–й страницы книги ~Корни камня~

- Онов и я, - сказал Барракуда с непонятным выражением.

Регина подняла лицо:

- Ты уже отомстил ему... так отомстил, как только можно было меч- тать. Самая
страшная месть.

- Я не хотел никому мстить, - процедил Барракуда сквозь зубы. - Я хочу и
прошу только одного - чтобы НАС ОСТАВИЛИ В ПОКОЕ!

- Вас не оставят в покое, Кай. Никогда. Не рассчитывай, - голос Регины снова
обрел холодную твердость. - Ваш уход, ваши требования - слишком большой удар для
Города. Я понимаю - предки... Камни... Краси- вая легенда и властолюбивый Коваль
во главе... Нет, - поспешно продол- жала она, предупреждая реакцию Барракуды, -
я совершенно тебя пони- маю... Чего-чего, а корысти в тебе ни на грош... Ты
романтик, Кай... Романтик, убивающий детей...

- Саню убил не я. Жизнь Ивара вне опасности.

- Нет, - лицо Регины сделалось вдруг печальным, - вот как раз жизнь Ивара в
большой опасности. Город не может выполнить условий.

- Я тоже умею считать. Может. С трудом, но город может сделать это. Может!

- Кай, Город большой, и в Городе полно детей. Ты хочешь, чтобы рисковали...
ими всеми? Существуют аварии, утечки, эпидемии, неожидан- ности... Ты хочешь
выпотрошить нас, лишить ресурсов?

Она говорила сильно и убедительно, на бледных щеках ее проступила тень
румянца:

- Ты предаешь сам себя, Кай... Ты благородный человек, самый бла- городный,
самый оригинальный из всех, кого я знала... Остановись. Хва- тит крови, крови
детей... Подумай, Кай. На твою душу ляжет грех. Ты ни- когда не найдешь
Прародины... Будешь скитаться с фонариком в руках, а не найдешь...

Откуда она знает, подумал Ивар удивленно. Барракуда молчал.

- Поставь себя на место Онова, Кай... Вспомни... Вспомни, что вас
связывало... Неужели ты не умеешь прощать? Прощать поверженному, уни- женному
врагу... Представь на секунду, что это наш сын... Могло ведь случиться так,
что...

- Замолчи.

Слово упало, как занесенный нож. Ивар задрожал, даже Регина видимо смутилась,
отступила, проглотив уже приготовленный довод.

- Ты блестяще провела раунд, - бросил Барракуда устало. - Но последнее слово
за мной-таки... Ничего не выйдет, Регина. Я не отступ- лю.

- Это ребенок, - сказала Регина шепотом.

- Я знаю.

Стало тихо, так тихо, что Ивар испугался: бешеный стук сердца вы- даст его.

Регина длинно, со всхлипом вздохнула; тогда Барракуда сделал не- возможное:
протянул руку и коснулся экрана. Коснулся ее щеки.

Обмерев, Ивар увидел, как распахнулись ее воспаленные глаза, как затряслись
губы, как густая краска залила обескровленные перед тем ще- ки. Нет, подумал
Ивар в замешательстве. Так не сыграешь. Так не притво- ришься...

- Все эти годы... - прошептала Регина, будто преодолевая боль. Плечи
Барракуды приподнялись, словно он хотел захватить в грудь поболь- ше воздуха.

Потом Регина вскинулась. Проронила сквозь зубы:

- Даже если тебя притащат в цепях... Я хочу тебя видеть.

Экран погас. Барракуда стоял неподвижно, и Ивар видел спину его, темную
спину, одну только спину.

Потом Барракуда медленно повернулся - Ивар успел закрыть глаза. Он дышал
глубоко и ровно, изо всех сил стараясь, чтобы не вздрагивали ве- ки; Барракуда
прошел мимо - Ивар слышал, как пощелкивает пол под его подошвами. Потом, будто
только теперь заметив спящего мальчика, вернул- ся и остановился рядом - Ивар не
шелохнулся.

Потом он почувствовал руку на своем запястье. Холодные пальцы улеглись на
пульс - и Ивар сразу же понял, что разоблачен. Мгновенно и просто.

Рука Барракуды сжалась чуть сильнее - Ивар тут же вспомнил желез- ную, до
хруста в костях хватку.

- Не бойся, - сказал Барракуда шепотом. - Все будет... хорошо.

Ресницы Ивара моментально намокли, но он упрямо не открывал глаз:

- Ненавижу...

- Меня?

- Ее... Ее, она...

Душный запах кожи и сладкой косметики обрушился на него так явс- твенно, что
захотелось зажать нос. У нее круглые розовые губы в обрам- лении чуть заметных
золотых волосинок. Она такая...

Его организм отреагировал парадоксально и стыдно. Еще не успев ни о чем
подумать, Ивар обеими руками закрыл... то место, где внезапно и непристойно
напряглась стремительно взрослеющая плоть.

Горячий толчок крови; он разом забыл обо всем.

Пленение и возможная смерть - да разве можно сравнивать эти мелочи с этим
жутким - до онемения - парализующим стыдом?!

На глазах Барракуды... На глазах врага, и если сейчас последует насмешка -
Ивар просто не переживет...

Долгая секунда прошла в жгучей красной темноте.

Потом на затылок ему опустилась жесткая ладонь; полежала, не то небрежно, не
то ободряюще, потрогала горячее ухо...

И соскользнула прочь. Без единого слова.

Утром Ивара водворили обратно в комнату, оставив без внимания его слабый
протест. Барракуда был занят и даже не взглянул в его сторону.

Прошедшая ночь казалась Ивару длинной, как резиновый жгут; время от времени
он задумывался - а был ли он свидетелем разговора или разго- вор приснился ему?

Черный Камень уходил корнями в самое сердце земли. Отношения трех людей
тянулись корнями в толщу лет, в немыслимые для Ивара глубины - в
далеко-до-дня-его-рождения.

"Я знаю... знал твоего отца много лет", - обмолвился однажды Бар- ракуда.
НАСТОЛЬКО знал? ТАК много лет?!

Размышления его были прерваны насильственным образом - явился Ге- нерал.
Постоял на пороге, будто давая Ивару возможность самому дога- даться о причине
визита; потом ненатурально усмехнулся:

- Город... Очень настойчиво вызывает. Пойдем, посмотришь на па- пу...

Ивар почему-то испугался.

...Очень много людей. Наверное, весь Поселок - полторы сотни...

На той стороне телемоста тоже много. Военные, сановники, все как один с
вытянутыми в трубочку лицами...

Ивар искал глазами отца - и не нашел. В центре перед экраном стоя- ла Регина
- неузнаваемо преобразившаяся. Абсолютно бесстрастное лицо, ясные глаза, ровный
голос:

- Здесь представительство Города.

- Здесь Поселок, - медленно отозвался Барракуда, и Ивар снова ви- дел только
его спину.

- Здоров ли мальчик? - спросила Регина холодно.

Ивара подтолкнули в экрану, и он наконец-то увидел отца - где-то в стороне,
маленького, будто ссохшегося, равнодушного, с совершенно пустым, отсутствующим
взглядом. Ивар быстро отвел мгновенно намокшие глаза. Дотянуться бы сквозь
экран, обнять бы...

И он стал смотреть в пол, в железную заплатку, поблескивающую круглыми
спинками заклепок. Представительство Города возбужденно гудело за спиной
бесстрастной Регины; люди Поселка молчали, будто выжидая.

- Условия не выполнены полностью, - сообщил наконец Барракуда. - Вы хотите
что-то сказать по этому поводу?

- Город принял решение, - голос Регины больно отозвался у Ивара в ушах. -
Ваши условия вообще не могут быть выполнены.

Пауза. Глухая вата, залепившая Ивару уши. Тихий ропот за спиной, громче,
громче, невыносимо громко...

- Не понял, - голос Барракуды оборвал шум и возню обескураженного Поселка.

- Придется понять, Коваль. Мнение большинства определено - Город не может
выполнить ваши условия, так как это необратимо подорвет его безопасность. Это
финансовый, энергетический... и психологический удар. В данном случае жизнь
одного ребенка ложится на весы против тысячей жизней - и среди них тоже есть
дети. Слишком высокая цена...

ЦЕНА.

Кровавое месиво вместо неба. Покрытые копотью чаши Весов. Вот он, этот голос:
ЦЕНА.

Регина все еще говорила, перед глазами Ивара поблескивали железные заклепки
пола, и слова с экрана лезли в уши подобно железным заклепкам:

- Вам предоставляется выбор, Коваль. Либо вы выдаете ребенка... Либо Поселок
со всеми обитателями прекращает существование. Информация для людей Поселка:
всем без исключения объявляется амнистия. Всем будет сохранена жизнь и свобода,
жилье и право работать по специальности - однако Кай Коваль должен быть выдан
командованию Города в наручниках. Взываю к благоразумию людей Поселка...

Ивар знал, что надо поднять глаза и посмотреть на отца. Надо... Но голова
клонилась все ниже, и тогда он сделал вид, что просто считает заклепки. Как
интересно... Семь, восемь, девять...

- Взываю к совести людей Поселка! В вашей власти остановить ка- тастрофу. Вот
документ, заверяющий условия полной и безоговорочной... Иначе...

За спиной у Ивара кто-то рассмеялся - будто металл скрежетнул о металл.
Короткий свист. Громкое слово - то самое, любимое ругательство Барракуды,
грязное ругательство, смачно изреченное тонким женским го- лосом.

- Хорошо, - сказал Барракуда тихо, и Поселок за его спиной замер, как
неживой. - Ладно, - при звуке этого голоса Ивару опять представи- лась
разъяренная кобра. - Ультиматум? Очень плохо. Очень плохо и очень ошибочно.
Очень жаль. Ивар!!

Ивар вздрогнул и сбился со счета. Железная рука ухватила его за плечо:

- С первым залпом атаки... Да что там, с первым же крейсером в на- шем небе я
убью этого мальчика. Здесь, перед экраном, на изумленных глазах отца... Да,
Онов?!

Ивар все-таки поднял голову. Отец его сидел неподвижно, губы его апатично
шевелились - без звука.

- У вас три дня, Коваль, - бросила Регина. - Через три дня мы ата- куем.