оставался смертельным оружием. Куда более сильным, нежели неокрепшие зубы и
маленькие когти; тхоль, чья трапеза оказалась последней радостью жизни,
заверещал.
инстинкт жертвы сказал ей, что опасности нет. Нет, пока она не понесется сломя
голову, не побежит коридорами, где только звон копыт и некогда выслушивать
опасность; тогда, бегущая, она будет уязвима...
со своей мелкой жертвой, намертво сомкнул зубы на кричащем горле. Звук
оборвался; теперь сарна слышала потревоженную Пещеру. Ярусом ниже брачевались
похотливые барбаки; крик умирающего тхоля не помешал им. Далеко-далеко стадо
сарн оставило щипать мох и подняло головы, желая понять, откуда звучит чужая
смерть; неподалеку другой тхоль, равнодушный к судьбе собрата, вот так же
беззаботно вылавливал и ел личинки скальных червей...
почти беззвучно- слишком мало ее, крови, в тщедушном тельце...
ожидания - смерть миновала ее, забрав другую жизнь, и перед лицом чужой гибели
сарна не испытывала ничего, кроме желания снова выжить.
всеми своими клумбами, садами и парками, и Павла совершенно уверилась, что все
странное и неприятное в ее жизни осталось далеко позади.
не признаваясь, она ждала звонка от Тритана. Не рабочего - просто приятельского
звонка.
вытащить себя на воскресную прогулку в зоопарк.
что пятилетний малыш умеет так прицельно и мощно извергать слюну. Верблюд, по
счастью, оказался куда умнее и воспитаннее, а потому на оскорбление ответил
одним лишь удивленным взглядом... Воспитательные усилия Стефаны пропали втуне;
через пятнадцать минут Митика, усаженный на крохотную лошадку, дернул ее за ухо
и тем сорвал катание. В любой другой день Павла разозлилась бы- но не сегодня;
она пребывала в восхитительном равнодушии, и потому все досадные неприятности
виделись ей именно тем, чем и были, а именно: дурацкими и незначительными
мелочами.
вышла прогуляться, выбирая любимые безлюдные переулки, особенно обаятельные в
свете луны; вдоволь насладившись одиночеством и запахом сирени, она, по
обыкновению, потеряла кошелек - какому-то случайному прохожему пришлось бежать
за ней целый квартал: "Девушка! Эй, девушка, ну что вы за растяпа!.."
тюльпан.
начался дождь. \ А вместе с дождем начались странности.
курточку и всучила теплую - желтую, осеннюю и унылую. У Павлы не было
возможности протестовать - любое возражение только затягивало заранее
проигранный спор. Стефана собственнолично проследила, чтобы проездной и монеты
из карманов любимой курточки перекочевали в карманы нелюбимой,- и только потом
выпустила Павлу, которая, конечно же, опоздала на работу.
в приемную.
недоумении.
старушка-фильмотекарша переписала для Павлы заказанный материал; дождь за окном
лил не переставая. Снимая с вешалки желтую осеннюю курточку, Павла оценила
предусмотрительность Стефаны.
нерешительности остановились.
Павлину - она взяла ее по ошибке, надо скорее поменять...
карточку для метро и смятый ворох ненужных бумажек. Она поднесла их к глазам -
точно, вот чек из магазина, вот старая записка Лоры, вот бумажный кораблик
Митики...
колдовство причиной тому, что она стала стремительно расти обратно и скоро
сделается размером с младенца... Именно потому ее старая, чуть тесноватая куртка
сделалась теперь огромной, размера на три больше, именно поэтому она висит на
своей хозяйке, будто на огородном пугале.
нет; вспомнила каверзы Митики- и с раздражением отбросила эту мысль. Пятилетний
мальчуган, проникающий в здание телевидения, чтобы мистифицировать рассеянную
тетушку...
правом рукаве имелось застиранное пятно- давным-давно Павла влезла локтем в
пирожное. Вторая снизу кнопка чуть проржавела. Подкладка в карманах была подшита
коричневыми нитками; с каждой новой деталью, такой знакомой и такой
красноречивой, лицо Павлы делалось все глупее и глупее.
"Телевидение", и к одной из них шествовал оператор Сава, а за ним ассистент с
осторожностью тащил зачехленную камеру.
конце концов...
попробовала дотянуться до выключателя; сознание, что она, по крайней мере, не
уменьшается в росте, неожиданно ее успокоило. Странная куртка вернулась на
вешалку - в конце концов до фильмотеки два квартала, Павла доберется и так...
- если проблема неразрешима, то о ней лучше забыть. Телевизионная жизнь Павлы,
по обыкновению, переполнена была событиями и эмоциями, маленькое происшествие с
успехом было вытеснено из мыслей и из памяти- однако вечером Павле потребовалось
немало мужества, чтобы подойти к вешалке.
Павла, что же ты так долго?.."
к трубке.
замешкалась в своей комнате, - это самое дитя подскочило к телефону, и уже через
мгновение Павла слышала степенный разговор:
да... Пока-пока!
довольный, улыбался:
у вас в доме живет настоящий слон!..
громкая и красочная. Павла отправилась на работу с опухшими глазами и подтекшей
тушью; на автобусной остановке у самого здания телецентра ее окликнули:
одетый, тщательно причесанный; в опущенной руке он держал большой футляр от
трубы, и Павла механически подумала, что парень - студент консерватории.
глазом - парень открыл футляр и вытащил на свет небольшую, скверного вида змейку
с треугольной головой, раздвоенным языком
реализующего по три десятка змей. - Главное, очень ядовитая... Возьмите в руки.
За голову, видите, вот так!..
серпентария, одним укусом заваливает слона...
улыбнулся. - Буквально очень дешево отдаю. Посмотрите, какая змея!..
змея не просто умела завалить слона одним укусом - ей явно уже приходилось это
делать и хотелось сделать еще.
остановки. - Мне не надо змеи, я на работу опаздываю...
дорогу. Змеиное тело, черно-зеленое, с отвратительным блеском, свисало из его
кулака, как живой упругий пояс.
последняя змея из последней партии, это редкость, совсем задешево, ну вот,