как и тот, с которого Баурджед пытался проникнуть взглядом в
неведомое. Ни следа городов или селений, ни даже признака
кратковременного пребывания человека.
его отряда, дни без питья под злобным, гнетущим солнцем, бессонные
ночи, полные тревожных мыслей, - все оказалось напрасным, загадка
осталась неразрешенной.
наткнулся на маленькое селение, расположенное в лесистой долине,
уходившей к подножию западных грозных гор. Неведомые люди были умны и
понятливы. Вооруженные только легкими копьями и кремневыми ножами, они
пасли стада коз на склонах гор, в изобилии населенных дикими зверями.
Язык их был неведом никому из рабов, взятых из-за Врат Юга[То есть за
южной границей Египта.]. Но с помощью жестов и рисунков на песке людям
Баурджеда удалось об(r)ясниться с ними. Смелые и гордые, они нисколько
не боялись странных пришельцев с оружием из невиданного металла,
снабженных дальномечущими луками. Никто из них не согласился идти в
лагерь, и угрозы начальника Имтоура едва не испортили дела.
стране. За меч из блестящей меди двое юношей отправились вверх по
долине и возвратились через десять дней с тремя старцами, проведшими
свою долгую жизнь в беспрестанных перекочевываниях по стране со
стадами скота и в охотничьих походах. После долгих и трудных
об(r)яснений выяснились неслыханные вещи.
прегражден высокими горами и безводными пустынями. Расстояние было так
велико, что требовало многих месяцев пути, и без вьючных животных
нечего было и думать пускаться в такое предприятие. Но море,
оказывается, вовсе не кончалось здесь. Старики не могли об(r)яснить
этого в подробностях, но единодушно утверждали, что дальше к востоку
находится край земли и только одно безбрежное море омывает этот предел
мира.
корабли могли тронуться в путь, пришлось потратить еще три месяца на
заготовку запасов продовольствия.
гор. Надменный царедворец Баурджед, у себя в Та-Кем смотревший на
каждого темнокожего человека из пределов Юга как на заведомого раба,
здесь восхищался своими случайными соседями, любовался их гибкими,
сильными телами, сказочной смелостью охотников, выходивших с копьями
против львов в одиночку.
важности, заглядывался на юных стройных девушек, едва прикрывавших
свою наготу скудной одеждой.
немедленную казнь, но строгий указ не пришлось привести в исполнение:
никто, даже заносчивые ливийцы, ни разу не поссорился с соседями - так
сильна была у них тоска по человеку после страхов безлюдного моря.
отплытия из гавани Суу.
заскрипели весла в истершемся дереве. Не подозревая о грозной
опасности, Баурджед повел свои семь судов на новые поиски края Великой
Дуги и волшебного Пунта. Опять прохладный, могучий простор морского
воздуха оживил привыкших к нему моряков. Длинной лентой развертывался
однообразный песчаный берег; возвышавшиеся поодаль утесы окрашивались
в солнечных лучах в разноцветные, то мрачные, то радостные узоры.
Встречное течение замедляло путь, но, несмотря ни на что, уходили на
запад все новые и новые тысячи локтей берега, неуклонно увеличивая
расстояние до священной Черной Земли, отдаляя срок возвращения.
вытаскиваемые десятками сильных рук. Так удавалось избегать внезапных
ветров потрясающей силы, которые иначе давно бы покончили с
экспедицией Баурджеда. Здесь пришлось плавать больше ночью, чем днем.
После полудня ветры дули с моря и относили корабли на мели к берегу.
Ночами яркая луна хорошо помогала морякам избегать небольших, но
острых подводных скал, обозначавшихся в блестящем серебре моря
матовыми кругами разбитых волн.
черная стена скалистого берега повернулась вправо, на юг.
Взволнованный кормчий разбудил Баурджеда. Но берег не кончался, и суда
шли вдоль него всю ночь. Встала заря. Носы кораблей были направлены на
ее алый огонь, и вдруг берег справа исчез, удаляясь назад, за корму
последнего судна[Суда прошли восточную оконечность Сомалийского
полуострова - мыс Гвардафуй.].
немного превосходили уже виденные моряками восьмилоктевые волны
Лазурных Вод. Но те возникали только при бурных ветрах, вздымаясь с
яростной быстротой, и, словно разгневанные духи моря, метались в
поисках жертвы.
перед моряками свои темные склоны, величаво, медленно и грозно вздымая
свои верхушки, увенчанные багряным светом зари. Они не метались,
наталкиваясь друг на друга, - нет, волны шли спокойно рядами, цепь за
цепью, будто наступающее полчище могучих великанов. И само необозримое
море казалось чудовищной грудью, дышавшей мерно и плавно, порождая при
каждом вздохе новую гряду водяных гор. Страх охватывал людей, словно
сама их жизнь исчезала в величавой бесконечности океана.
теплого моря. Вода потускнела, темно-зеленая ее масса не давала
возможности проникнуть взорам в глубину, синевато-серые отблески
ложились на гладких скатах колышущейся пучины.
низвергались в темные провалы и снова, задрав носы и поникнув кормой,
устремлялись вверх до следующего падения. Казалось, чьи-то мощные,
безжалостные руки играли судами, точно скорлупками, мерно подбрасывая
и опуская беспомощные корабли. Паруса захлопали, провисая и снова
надуваясь, загремели реи, затрещали весла под давлением водяных гор.
Кормчие, покрывшиеся потом с головы до ног, испуганно призывали себе
на помощь гребцов. Неверное управление угрожало страшным бедствием,
при малейшей ошибке растерявшихся гребцов весла переламывались, как
тростинки, или тяжко ударяли людей, калеча их.
треском дерева. Настороженное, прерывистое дыхание выдавало волнение
людей. Все понимали, что перед ними какое-то новое, невиданное море,
более грозное, чем то, по которому они так долго плыли. Непобедимая
мощь чувствовалась в его просторе, подавляла вздымавшимися грядами
водяных гор.
берегу. С большим страхом кормчие принялись выполнять опасный маневр.
Благодаря веслам удалось быстро развернуть корабли, не подставляя их
открытые борта ударам громадных волн.
наконец понял. Они обогнули огромный, величиной с целую страну, выступ
суши и достигли Великой Дуги, испытав впервые ее грозное дыхание.
Теперь берег отклонялся к западу; если так, то скоро они увидят южный
край мира на берегу Дуги.
Неописуемая радость осветила лица, только что помрачневшие перед
зрелищем мощи океана. Значит, скоро будет выполнено поручение фараона,
скоро начнется обратный путь, пусть бесконечно далекий, пусть
угрожающий снова всеми перенесенными страхами, опасностями и
страданиями, но путь, ведущий к мирным полям святого Хапи!
Корабли приблизились к берегу, и сейчас же новый страх смял возникшую
было радость.
Море билось о них с оглушительным грохотом, высоко вверх летели столбы
сверкающих водяных брызг. Громадные водяные горбы, побелевшие сверху,
вспучивались под берегом, черные гряды злобно ощеренных скал вставали
и снова скрывались в рушащихся валах пены. При каждом спаде волны
черные зубы утесов будто выпрямлялись, сбрасывая с себя бешено
льющиеся струи воды. Этот берег более не сулил безопасного приюта
кораблям Баурджеда. Острые скалы грозили смертью, рев прибоя возвещал
немедленную гибель.
внезапно и незаметно вошли, опять повернули от спасительной суши к
грозному лицу Великой Дуги.
неприятный запах бил в лицо вместе с брызгами пены. Корабли шли
медленно, беспомощно мотаясь в громадных волнах. Кормчие стремились
сохранить направление вдоль берега, едва заметного справа.
борьбу еще более ожесточенно. Понемногу моряки освоились с волнением,
гребцы заработали увереннее и смелее, часто сменяя друг друга. После
Маккэфри Энн
Конан-Дойль Артур
Скальци Джон
Куликов Роман
Грабб Джеф
Сертаков Виталий