Чтение 16–й страницы книги ~Повесть о золотом государе~

Накануне молебна наследник изволил спуститься в заброшенные
шахты. Долго стоял, будто ждал Золотого Государя, потом со
слезами на глазах молвил:

- Увы! Народ Великого Света после мятежа - как неоперившийся
жаворонок. Надобно его жалеть, - ибо, бывает, и жаворонок в
неразумии клюет кречета... Разве стал бы государь Амар
преемником Золотых Государей, если бы не помощь рудознатца
Шехеда.

Помолчал и спросил у Даттама:

- А правда ли, что в стране варваров еще много легкого железа?

На следующий день взошли на гору, исполнили обряды. Наследник
сказал:

- Нынче все наши мысли - о достижении мира и спокойствия. Когда
в государстве царит мир и спокойствие, человек думает о том, как
преумножить собственное добро. Когда же в государстве царим
смута и бунт, человек думает о том, как завладеть добром
ближнего. Поистине цель государя - добиться, чтобы простые люди
сохраняли нажитое и старались приумножить его. Ибо чем больше в
государстве богатых людей, тем богаче само государство.

Секретарь Арфарра молвил, указывая по ту сторону Голубых Гор:

- Некогда ойкумена доходила до самого океана, а ныне океаном
называют маленькое озеро в государевом дворце! Государство
расколото, и трещина проходит через сердце наследника! Пока не
восстановим целостность государства, в нем будут непременно
случаться беды, бунты и неурожаи!

Вечером, наедине, экзарх спросил Даттама:

- А вы что скажете о целостности государства?

Тот поклонился, оправил шелковый монаший паллий и ответил:

- Увы! Варвары кормятся с копья, мочатся с седла... Прежде надо
научить их жить не для войны, а для мира... Разрешите храму
торговать с королевством, - мы научим их уважать мирную выгоду,
и они сами отдадут нам земли.

Надобно сказать, что храм и раньше нарушал торговую монополию,
но тайком.

- А потом, - прибавил, поколебавшись, Даттам, - не все у
варваров достойно осуждения. Например, крестьяне их пребывают в
бедности, немыслимой для жителя ойкумены, однако ж не жалуются и
не бунтуют.

- Почему? - быстро спросил экзарх.

- Потому что над ними - не чиновник с печатью, а сеньор с мечом.
Потому что нет, увы, государя, которому подают жалобы, и потому
что нет людей мудрых, учащих народ стоять за свои права... И
поэтому, - сказал Даттам, - хотя железо в стране варваров
спрятано так же глубоко, как и здесь, добыть его легче.

Долго смотрел наследник на далекие горы, еще пребывающие во
мраке, и, вздохнув, молвил:

- День сменяет ночь, и ночь сменяет день, и изо лжи рождается
истина... День, однако, сменяет ночь - чтобы на полях росли
колосья. Что-то же растет и в истории?

Вздохнул и вынул из рукава золотого государя.

- Говорят, - сказал наследник, - деньги - те же знаки собранного
урожая. Почему же тогда не размножаются они, как зерна? Говорят:
в древности государев лик рисовали на монетах, и деньги
размножались сами собой. Говорят: золото ближе по свойствам к
зерну, чем бумага.

Засмеялся и добавил:

- Что ж, - пусть храм торгует с королевством.

* * *

В этот год случилось чудо: у подошвы Голубой горы стала оживать
мертвая половина старого ясеня, пустила клейкий листок. А одному
ярыжке было видение: заскворчали яшмовые вереи, расскочились
засовы, камни Золотой Горы перекинулись Золотым Городом...

Гадальщики и прочие чародеи остались только те, что приписаны к
цехам.