Чтение 16–й страницы книги ~Звезды

Усевшись у окна и жуя бутерброд я пролистал книгу. Вроде бы ничего
особо и не изменилась. Три "постулата Хрумова", ехидные издевки над
американским астрофизиком и энтузиастом контактов Молдером, краткие и
беспощадно-злые характеристики всех известных людям рас космоса. Я
пролистал статьи о Счетчиках и Алари.

Странное дело -- об этих расах дед писал прямо-таки с ненавистью!
Если верить тексту, то именно являются нашими заклятыми врагами, ну, или
точнее -- злейшими конкурентами...

Я открыл книгу на вступлении, и начал читать:

"Галактическая семья -- не просто общая фраза. Мы вправе считать
девять сильнейших рас космоса, живущие вместе уже около тысячи лет,
семьей. Встает лишь один вопрос -- кем являются в данной семье молодые и
слабые расы -- Алари, Человечество, Счетчики, Куалькуа, Мерцающие,
Дженьш, Непроизносимые, Пыльные... Список можно продолжить -- число
молодых рас превосходит число Сильных почти на порядок. Отличие Сильных
и Слабых на первый взгляд неявно. Корабли Алари куда сильнее, чем флот
Даэнло. Счетчики, бесспорно, более интеллектуальные существа, чем
Хиксоиды. Но все расы, которые мы причисляем к Слабым имеют несмываемое
тавро -- узкую специализацию.

Итак, кто мы в Галактической Семье? Дети -- или пасынки?

Если проводить аналогии с человеческим обществом далее, то можно
привести такой пример. Родители вправе направлять развитие своих детей в
том направлении, которое представляется им перспективным. Мы помогаем
пареньку с абсолютных слухом стать музыкантом, а девочку с хорошей
пластикой может ждать карьера балерины. Мы вправе -- это наши дети, и
нам обычно виднее, какой путь принесет им больший успех в жизни.

Но Сильные расы -- не наши родители. И роль космических извозчиков,
навязанная нам три десятилетия назад не является мечтой человечества.

Что мы скажем о человеческой семье, которая берет на воспитание
беспомощных детей, исходя из своих потребностей? Как отнесемся к людям,
которые воспитывают физически крепкого мальчика лесорубом, гибкого и
худощавого -- трубочистом... и без всякой возможности выбрать свой
жизненный путь? Основой человеческой цивилизации всегда была гибкость и
универсальность, причем не только в масштабах общества, но и на уровне
отдельной личности. Сейчас мы помещены на прокрустово ложе. Еще живы те,
кто не мечтал о таком будущем человечества, которое нам навязали. Но
сменится одно-два поколения -- и процесс станет необратимым. В
психологии людей надолго, если не навсегда закрепится предписанная
Сильными расами роль..."

Я захлопнул и отложил книгу. Вслушался -- точно, сверху доносились
неясные звуки, дед проснулся.

Любит он проводить ассоциации. И ведь всегда меня учил -- "Не верь
сравнениям! Не верь лживым аналогиям! Они говорят лишь о личности
автора, но никогда -- о сути разговора!" А сам ими не брезгует. Во
всяком случае, в массовых изданиях, вроде "Места под звездами".

-- Петя! -- послышалось сверху. -- Ты встал?

Когда я поднялся в комнату деда, он заканчивал разговаривать по
телефону:

-- Да, Машенька... Спасибо, золотко. Зверобой? Захвати, конечно! Ты у
меня мастерица травку собирать... И душицу возьми. И болиголов...

Дед покосился на меня, слегка досадливо, словно не ожидал, что я
приду так быстро, до окончания разговора. Кивнул на стул и продолжил:

-- Бессмертник не собрала? Ой, как жалко-то... Ну хоть страстоцвет?
Лапочка... Что бы я без тебя делал. Страстоцвет нам пригодится.
Погрузили? Ну, жду. Жду. С Петей познакомлю, наконец. Он тут рядышком
сидит. Ну, пока.

Странный был разговор. С неведомой мне Машей дед общался так, словно
с любимой внучкой. Вот только не было у меня никаких сестренок, даже
двоюродных.

И травами лекарственными дед никогда не увлекался, и к цветам был
почти равнодушен. Похоже, разговор шел намеками, кодом, понятным лишь
двоим. Особенно последняя фраза, про то, что я сижу рядом,
настораживала. Словно дед давал понять: "не могу говорить свободно..."

Опустив трубку на рычаг дед с минуту молчал. Потом произнес:

-- Это аспирантка из моего питерского центра. Очень талантливая
девочка. Гениальная, не побоюсь этого слова... в своей области, конечно.

-- В фитотерапии? -- съехидничал я.

-- Можно сказать и так, -- дед вздохнул. -- Петя, вечером у нас будет
серьезный разговор. Очень серьезный. Маша приедет после обеда... вам
давно стоит познакомится.

Господи, может дед меня женить надумал?

-- Увы, нам не до дел матримониальных... -- дед, по своему
обыкновению, угадал ход моих мыслей. -- Петя, можешь сейчас съездить в
город?

-- Да, конечно.

-- Купи продуктов. Чего-нибудь вкусненького. Возьми бутылочку
хорошего шампанского. Пару бутылочек "Байлейса" и "Адвоката". Икры с
полфунта. Три _зухра_ нежирной ветчины. Если найдется _беттен_ хорошей
телятины...

Опять началось. Любит дед такие забавы -- вываливать одним махом уйму
заданий, причем приводя меры веса, размера и качества в разных земных и
галактических стандартах. Тренировка памяти... до сих пор помню, как
хохотал весь класс, когда я, обалдев от намеченных на "после школы"
покупок решил контрольную в системе счисления Хикси...

-- Все? -- уточнил я, когда дед закончил.

-- Да. Деньги у тебя есть?

Я прикинул наличность.

-- Хватит. Так что мы собираемся сегодня праздновать?

-- Твое чудесное возвращение! -- удивился дед.

-- Извини, деда, -- я смутился. -- Конечно. Я побежал?

Дед вздохнул.

-- Да. Не забудь залить полный бак, в Москве, передавали, опять
перебои с бензином.

Кивнув я вышел из кабинета. Накинул плащ, свистнул Тирана, и вышел
под дождь. Гараж у нас стоит очень неудобно, далеко от дома, наверное,
рассчитано было на то, что к машине прилагается безропотный и
непромокаемый шофер.

Пока я, спрятавшись от дождя под козырек крыши возился с замком,
Тиран возбужденно носился вокруг. Надеялся, наверное, что я возьму его с
собой. Нет уж. Во-первых сиденье потом оттирать придется, такую грязь
развезло. А во-вторых, раз уж ворье в Москве распоясалось, пусть в доме
будет надежный охранник.

-- Дядя Петя!

Тиран, решивший, что прозевал возможную опасность, зарычал. Я дернул
его за ошейник и помахал рукой мальчишке, просунувшемуся через ограду.

-- А про вас по телику передавали!

-- Ну и как?

-- Круто!

Алешка был сыном бизнесмена, не то снимавшего, не то купившего одну
из соседних дач. Славный мальчишка.

-- А где вы были, дядя Петя?

Словно не знает, хитрец. Уже месяц при встречах интересовался, когда
я полечу на Сириус.

-- На Хикси-43.

-- Сириус?

-- Ага, -- я наконец-то справился с замком.

-- Там камни красивые? -- задумчиво поинтересовался Алешка. Я
усмехнулся.

-- Красивые. Я тебе привез несколько.

-- О! -- завопил Алешка, подпрыгивая. -- Спасибо, дядя Петя! Ни у
кого из ребят еще сириусянских камней нет!

Здорово, наверное, собирать в детстве такую коллекцию -- маленькие
кусочки чужих планет. Брать их на ладонь -- и представлять себя отважным
первооткрывателем далеких миров. Я вздохнул. Да уж...
первооткрывателем... настанет ли день, когда Земля сможет назвать
какую-нибудь планету Земля-2?

-- Ты забеги попозже, -- попросил я. -- Мне сейчас в город надо
съездить.

Алешка явно огорчился, но постарался виду не показывать.

-- Ладно.

-- А то садись, прокатишься, -- предложил я.

-- Не, дела, -- мальчишка поднял над оградой руку с огромным сачком.
-- Охота!

-- И много воробьев наловил?

-- Ни одного. Пуганные, -- Алешка вздохнул. Вряд ли он испытывал
недостаток в карманных деньгах, скорее -- азарт. -- Дядя Петя, а чужие
их точно не едят?

-- Нет. Инопланетная органика ядовита.

-- Какая же она инопланетная?

-- Для чужих, балбес!

Алешка хлопнул себя по лбу.

-- Летающие животные -- огромная редкость в Галактике, как ни
странно, -- объяснил я. -- Их содержат для красоты. В больших вольерах,
чтобы могли летать. На самом деле, птицам у чужих получше чем на Земле
живется.

-- Это здорово, -- серьезно сказал мальчишка. -- Я не стал бы их
ловить на еду. А вы вечером со мной не сыграете? Мне такую игру
притащили, там эта... фрукт... фруктальная...

-- Фрактальная.

-- Да! Плавающая фрактальная графика сверхвысокого разрешения. Во!