перед тобой встану? Век буду Бога о тебе молить, хотя я и неверующий.
Ну хоть одну штанину! Тьфу!.. Чурбан березовый! Уставился, словно баран
на икону... Ну что ты на меня зенки пялишь, оккупант нечесаный? Дать бы
тебе по рогам, черт рыжий! Что, не отдашь? Ну, так я сам возьму!
сделал и трех шагов, как двое могучих дикарей подхватили его под руки и
водворили на место.
дикарей. -- Это что же получается? Раз сами без штанов ходят, так
пущай, значит, и другие голыми ляжками сверкают? Нет уж, дудки!
Отдайте, гады! Отдайте, иначе я разнесу ваш притон к чертовой бабушке!
Не только вождь, но и все племя с интересом наблюдали, как беснуется
необычный пленник, а так как самым любопытным в этом уродливом
пришельце была его речь, то все молчали, с восхищением внимая Мухину, и
боялись даже вздохнуть.
Как только железные тиски перестали сжимать хилое тело Мухина, наш
герой сразу же перешел к действиям. Он подскочил к рыжему,
заговорщически подмигнул и разжал кулак -- на ладони лежали спички.
Знаешь, что это такое? Да откуда тебе знать, обезьяна рыжая! Это
спички! На, возьми! Только штаны отдай, Христом Богом тебя молю!
едят! Хорошо, сейчас покажу, рыжая ты образина... Сейчас!
Спичка загорелась.
головой. -- Вот! Огонь! Видите? Это огонь! И это я отдам вам, если вы
отдадите мне штаны. Идет?
должный эффект.
дикарей крайнюю степень удивления.
спички, а ты мне штаны... И плащ в придачу. Идет?
огонь, полностью завладел его сознанием. Он протянул было руку за
спичками, но Мухин быстро спрятал их за спину.
героя от его драгоценной ноши. Потирая ушибленное плечо, Мухин процедил
сквозь зубы:
ковырял коробок своими толстыми неуклюжими пальцами, пытаясь его
открыть, а когда наконец открыл, то никак не мог понять, как из его
содержимого добыть огонь.
незаметно пробрался к своей одежде и начал судорожно натягивать на себя
бесценные брюки. Но не успел он застегнуть последнюю пуговицу, как
вождь, заметив хитрый маневр пленника, взмахнул рукой, и два
здоровенных дикаря вмиг выдернули Мухина из вышеупомянутого предмета
мужского туалета.
Обезьяны безмозглые!
руках и не без труда натянул на себя. Брюки угрожающе затрещали по
швам, не в силах вместить в себя толстые узловатые ноги вождя.
польщенный вниманием своих подданных, поднял коробок со спичками над
головой и испустил торжествующий вопль. Еще бы! Он стал обладателем
таких ценностей, которые ни одному порядочному дикарю даже не снились.
посыпались на истоптанную сотнями босых ног землю. Брюки, расползшиеся
по швам и лишенные пуговиц, свалились с ног вождя, представив взорам
дикарей достаточно неприглядную картину. Вождь сразу помрачнел и глухо
зарычал. Его взгляд, брошенный на Мухина из-под густых насупленных
бровей, не предвещал ничего хорошего. Такого позора местный властитель
простить пленнику не мог.
куда глаза глядят! Другого выхода не было... Подумав хоть немного,
Мухин бы понял, что бежать некуда, а если бы даже и было куда, то все
равно его догонят, но рассудок нашего героя был всецело во власти ужаса
перед грядущей расправой, поэтому требовать от него разумного решения в
этой ситуации было бы просто нелепо. Тем не менее именно это решение
спасло ему жизнь.
кличу каратистов, и бросился в самую гущу толпы. Дикари, стоявшие ближе
всех, машинально отскочили в сторону, давая дорогу свихнувшемуся
пленнику; те, что стояли в гуще толпы, последовали их примеру, открывая
тем самым путь к бегству.
далеких предков.
Люди, лишенные рассудка, внушали им чувство благоговейного трепета и
животного ужаса. Неписаные законы требовали от дикарей всех эпох и
континентов всячески оберегать жизнь безумных, не говоря уж, -- не дай
Бог! -- о посягательстве на нее, а также содействовать им в их
"священных" деяниях. Именно такого человека увидели дикари в несущемся
на них с вытаращенными глазами, одуревшем от страха пленнике.
Мухин был уже за пределами первобытного стойбища, вождь яростно
заревел, призывая своих подданных вернуть беглеца. Дюжина рыжих атлетов
ринулась в погоню.
но желание выжить придавало силы бедному Мухину, и он несся по холмам,
гонимый страхом и вновь вспыхнувшей надеждой на избавление от этого
первобытного кошмара. Едкий пот заливал глаза, воздух с хрипом
вырывался из прокуренных легких, ноги подкашивались от чрезмерного
напряжения, но он бежал, одержимый единственной мыслью: уйти от
преследователей. Он бежал наугад, не разбирая дороги, поминутно падая и
чертыхаясь. Расстояние между ним и погоней неумолимо сокращалось. Мухин
задыхался, понимая, что только чудо может спасти его. И чудо произошло.
справа, на холме, показался автобус. Мухин круто повернул вправо.
заметил, что преследователи в нерешительности сбавили шаг, но погони не
прекратили.
водителя в кабине автобуса. -- Спасен!"
уверенности в себе. Но опасность все же была еще слишком велика.
Несмотря на нерешительность преследователей, расстояние между ними и
Мухиным продолжало сокращаться.
встречи со своими избавителями, но тут...
возмущенно произнес:
концов мой нос!
метрах в трехстах от лагеря. Борис притащил откуда-то огромный валун,
которым решено было увенчать могилу бедного бухгалтера. В молчании
стояли люди у погребенных останков своего товарища, на печальные лица
их, обращенные к заходящему солнцу, легла тень то ли надвигающейся
ночи, то ли возможных опасностей, которые теперь, после смерти одного
из них, стали более реальными. Люди, наконец, почувствовали, что все
это слишком серьезно и жизнь их оценивается иными мерками, нежели в
двадцатом столетии.
останется безымянной.
носового платка, произнесла Мария Семеновна. -- Надо бы надпись
какую-нибудь сделать. Человек все-таки.
после завершения работ по укреплению лагеря. Правда, надпись будет
всего из двух слов: "Бухгалтер Лепешкин", ведь мы даже имени его не
знаем.
Максимов Альберт
Посняков Андрей
Акунин Борис
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Доценко Виктор