Чтение 16–й страницы книги ~Мэйлань~

И добавил:

- Я - шут. А шуты добрыми не бывают.

- Ты шут Шешеза фарр-ла-Кабир, - зачем-то заметил я.

Дзю усмехнулся.

- А ты? - спросил он.

- Что - я?

- То-то же... - как-то невпопад завершил Обломок. - Шуты не бывают
добрыми, Единорог. И еще - шуты не бывают чьими-то...

- Наставник был добрым, - пробормотал Чэн-Я, и железные пальцы на
моей рукояти превратились в тиски, и я чуть не закричал от боли.

От той, давней боли, от эха ночного Кабира, от ночи, в которой умирал
маленький ятаган, бывший Детским Учителем...

- Наставник был добрым, - еле слышно согласился Дзюттэ. - Наставник -
был.

А празднество получилось таким, как и любое другое. Местные Придатки
вовсю шумели за богато накрытыми столами, всячески развлекая Чэна; в
оружейном углу цвет здешних Блистающих не давал мне скучать, расспрашивая
отнюдь не об убийствах и преследованиях, а о кабирских модах и турнирах, о
характере ятагана Шешеза, о Посвящении у старого Фархада и о прочих
приятных вещах, располагающих к суесловию.

Я с наигранной живостью отвечал, временами давая ничего не значащие
обещания по-Беседовать то с милым крюком из семейства Тье-Чинчи, то с
вежливой, но настырной секирой из двуручных Фэн-тоу-фу - простите, ради
Небесного Молота, как только выпадет свободная минутка, а вот когда она
выпадет - совершенно неизвестно, но я обязательно, обязательно...

"Ну почему у меня всякий раз празднества предвещают какую-то
неприятность?! - размышлял я, делая вид, что слушаю мэйланьские сплетни в
изложении двух разговорчивых сабель Чандрахасса. - Почему?! Посвящение у
Абу-Салимов - и турнир, веселье у Коблана - и побоище в переулке; теперь в
Мэйлане два торжества подряд - и невесть откуда объявляется помолвка! При
чем тут помолвка?! Ну, Чэна давно пора женить - так сейчас не время... а
мне свадьбы играть - дело, конечно, хорошее, только кто Волчьей Метле
объяснит, что оно, дело это, хорошее, и что не надо по этому поводу платки
у спиц Мэйлань-го в клочья драть..."

Некоторые из приглашенных гостей время от времени выходили из зала
по-Беседовать - здесь было не принято Беседовать прямо в зале - мне никто
открыто не предлагал принять в этом участие, но многие Блистающие
вопросительно поглядывали в мою сторону. Я игнорировал досужее любопытство
местных задир, ждущих, так сказать от героя дня немедленных подвигов, - и
в свою очередь не раз косился на Эмейских спиц, которые не посещали
оружейный угол, а все время находились за отворотом безрукавки Юнъэр.

Я ожидал продолжения - уж больно эти слова о помолвке были не ко
времени, чтоб счесть их просто милой шуткой - но продолжения не было.

Послышалось мне, что ли?!.

В трех-четырех выпадах от меня Обломок привычно развлекал почтенную
публику. Судя по всему, Дзю в считанные минуты стал всеобщим любимцем -
что меня ничуть не удивляло - а некоторые алебарды после острот Обломка
просто падали от хохота, и их Придаткам приходилось отрываться от стола и
поднимать не в меру смешливых Блистающих.

Рядом с Обломком глубокомысленно помалкивал Заррахид, изредка
вставляя короткие "да" или "нет". Кстати, в паре с Дзю они смотрелись
весьма оригинально: один - короткий, плотный, развязно-нахальный, и другой
- элегантно-узкий, спокойный, с изысканными манерами аристократа.

Ну просто две стороны кабирской действительности!

Третья, темная сторона этой самой действительности - то есть наш
приятель Сай - была не видна. Сай совершенно не вылезал из-за пояса
ан-Таньи и в оружейный угол не заглядывал, беря пример со спиц. Но я не
раз ловил его острый взгляд из-под столешницы, шарящий по залу.

Похоже, никого из обожженных Шулмой здесь не наблюдалось.

Какой-то мой Прямой родич - юный меч Цзянь, представившийся как
Баолун, Драгоценный Дракон, - поинтересовался у меня, что я думаю об
использовании ножен для отражения некоторых скользящих ударов. Я ответил,
что я думаю по этому поводу - хотя думал в этот момент совсем о другом.

"Если эта суматоха растянется на дни, или и того хуже - на недели, -
думал я, выслушивая благодарности Драгоценного Дракона и вежливо кивая ему
обеими кистями, - то ни о каких поисках не может быть и речи! Ну, помолвка
- это все-таки, наверное, шутка... хотя и довольно странная. А вот Но-дачи
- это не шутник, и во дворце его вряд ли удастся разыскать. Придется
гонять Сая с ан-Таньей по городу - пусть высматривает своих... Заодно надо
будет справиться о пропавшем Поясе Пустыни из Харзы... небось, все ищет
Тусклых и стесняется отправить Шешезу почтового сокола с письмом о
неудаче! Вот будет здорово, если он..."

- Привет живой легенде! - раздалось рядом со мной. - Узнаешь? Или
совсем загордился?!

- Узнаю... - оторопело пробормотал я, глядя, как Пояс Пустыни слетает
с талии своего кривоногого Придатка, разворачиваясь и блестя самым веселым
образом, и укладывается на подставку чуть пониже меня.

Выглядел он отлично. Заново отполированный, сияющий, даже какой-то
повзрослевший... не тот забияка, совсем не тот!..

- Рад тебя видеть, Единорог, - сказал он, когда остальные Блистающие
вокруг нас деликатно принялись разговаривать друг с другом, чтобы не
мешать нам. - Честно, рад...

- Я тоже, - совершенно искренне ответил я. - Я тоже рад тебя видеть,
Маскин Седьмой из Харзы, охотник на Тусклых.

- Я теперь не Седьмой, - ослепительно усмехнулся Маскин. - Я теперь
Тринадцатый. И я больше не охотник.

- Да хоть Двадцать Шестой, - отмахнулся кистью я. - С тобой хоть
нормально поговорить можно! А эти все только кивают да поддакивают, словно
я им каждую секунду по тайне мироздания раскрываю!

- Понятное дело, - Пояс Пустыни глянул на веселившуюся знать, и
легкая рябь пробежала по его гибкому клинку. - А как же еще можно
разговаривать со своим будущим правителем?!

Я чуть с подставки не слетел.

- С правителем? Будущим?!

- Ну да! Ты ведь коренной мэйланец, опять же из потомственных
Высших... и не просто отсюда родом, а Мэйланьский Единорог! Сотню лет
провел в столице, прославился на весь эмират, Придатка испорченного менять
отказался, доверенный клинок Шешеза фарр-ла-Кабир... Весь эмират только о
тебе и звенит - то ты Придатка железом оковал, то в Беседе тебе равных
нет, не было и не будет, то ты какого-то хищника насквозь проколол, спасая
будущего Фархадова Придатка, то в переулке за одну ночь всех Тусклых
Кабира под корень извел!..

Пояс Пустыни звонко хихикнул.

- Ты же теперь герой! - весело продолжил он. - А зачем герою, да еще
Высшему Мэйланя, спустя сотню лет возвращаться на родину, особенно когда
на родине во временных правительницах две вдовые Эмейские спицы блестят?!
Вот то-то и оно! Дядя твой, Скользящий Перст, уже всем раззвонил, что быть
тебе лет через восемь вместо него главой рода Прямых мечей! Так что
готовься к делам государственным! Я слышал, что от Абу-Салимов с птичьей
почтой поздравление пришло, на твое имя...

- С чем поздравляют? - тупо спросил я.

- С будущей свадьбой!

- А-а-а... - только и ответил я, беспомощно качая кисточками. -
Ясно...

- Ты хоть на свадьбу-то пригласи! - Маскин вновь обвился вокруг
своего Придатка, собираясь покинуть такого непонятливого собеседника, как
я. - Или лучше я к тебе завтра сам загляну. В гости. Напомню, да и
поговорить нам с тобой есть о чем... Ты как считаешь, Единорог - есть о
чем поговорить Мэйланьскому Единорогу, образцу для Блистающих, и Поясу
Пустыни из Харзы, Маскину Тринадцатому, бывшему Седьмому, бывшему охотнику
за Тусклыми?!

Я не успел ничего ответить. Я еще только приходил в себя и начинал
задумываться над странным двойным смыслом последнего вопроса Маскина - а
Пояс Пустыни уже оставил оружейный угол.

- ...у всякого настоящего героя, - донесся до меня увлеченный лязг
Дзюттэ, - обязательно должен быть свой личный шут. Вот и у нас...

- Правильно! - согласился какой-то короткий и наивный трезубец. - У
такого уважаемого Блистающего, как Единорог...

- При чем тут Единорог?! - возмутился Обломок. - Герой - это,
безусловно, я!

"Тогда ты прав, Дзю, - угрюмо подумал я. - Тогда ты прав..."

- Позвольте! - трезубец, не знакомый с повадками Обломка, был явно
сбит с толка. - Если вы - герой, тогда...

- А что, вы считаете, что я не гожусь в герои?! - воинственно выпятил
гарду-лепесток Дзюттэ.

- Да нет, что вы, - совсем растерялся бедный трезубец, - просто если
вы - герой, то кто же тогда шут?

Обломок покосился на меня и, видимо, почувствовал мое похоронное
настроение.

- А эта вакансия пока свободна! - громогласно объявил он. - Желающих
прошу записываться у вот этого эстока! Прямо вдоль клинка...

Вернувшись в усадьбу, мы с Чэном молча обошли пруд, поднялись на
второй этаж дома, забрели в первую попавшуюся комнату - она оказалась
смежной с более обширными покоями, но нам в эту минуту было не до удобств
- и тщательно заперли все двери.

Мы не хотели никого видеть.