и Чисимета, он весь красный в блок глядит - и снова к экранам. Крылья
плаща поднимаются и обходят нам со сторон. Скалы им не помеха, да и сам
мужик стоит не на поверхности, его ступни уходят куда-то ниже уровня скал,
как в воду. Я рву вбок, и танк пролетает сквозь полу плаща - наружная
температура взлетает до шестисот градусов и опять падает - теперь мы от
великана сбоку. Снова он пытается нас накрыть, и снова я через огненную
стену прохожу, обдирая о скалу бортовую накладку во всеми ейными
лестницами и приступочками. Черт с ней - великан взмахивает рукой, танк
чуть не прыгает в сторону, меч врезается в скалу. Я вижу, как камень
плавится и брызжет в стороны, но меч в камне вязнет, и великан одной рукой
тянет его, а другой бьет по нам кнутом. Не такой уж он и прочный, танк его
порвал, хотя и с ощутимой натугой. В поле перископа начинают вспыхивать
огоньки - Серчо командует, куда танцевать, я сейчас танком именно танцую
между скал. Взгляд на экран - у нас тоже активность есть, молодцы Знахарь
с Чисиметом! Итак, пляска смерти. Воин бьет мечом, промахивается, а пока
он вытаскивает его из скалы, я успеваю занять новую позицию,
приблизительно там, куда показывает Серчо. Великан шагает за нами,
проваливаясь в скалы на каждом шаге; и зная, что каждый промах - это нам
лишнее время на маневр, больше пугает, стараясь поймать нас на
неожиданность. Как по нотам все идет: удар, промах - Чисимет молодец, да и
я не бездельник - противник высвобождает оружие, я тем временем
откатываюсь по Серчиным маякам, разрывая по пути кнут, потом Огненный воин
нас проворно догоняет, и опять танец. Но куда Серчо тянет?! Мы же в тупике
- две горки сходятся уголком, бутылка около завала, и выход великан
закрывает, я уже его радостную ухмылку вижу!!! Серчо:
сейчас кончать будут. Не успел я перископ закрыть, только глаза отвел - и
из окуляра в лицо бьет сноп белейшего света, а экран засвечен напрочь.
Земля содрогается, потом еще один удар - по корпусу. В наушниках мощный
треск - через броню импульс прошел, и когда секунд через десять я снова
способен что-то видеть, то в перископе красный туман, все тот же, а
впереди зарево, но уже совсем другой природы. Серчо возбужденно командует:
остальное наша кожура выдержит!
гуляют отсветы разных оттенков, и я рву с места в проход - там мрачно,
оптика ничего не дает, да и от экранов толку мало, наугад иду. Танк то
встает на дыбы, то валится набок, и я молюсь про себя всем здешним богам:
лишь бы не опрокинуться, опрокинемся - все, никакая броня не спасет, тут
больше пяти минут даже в ней нельзя быть. Свет одной уцелевшей фары
вырывает то изуродованные камни, то упирается в серое небо... В общем,
переползаем мы через стык, приведя в умопомрачение внешний дозиметр и
получив настоятельную рекомендацию на немедленную дезактивацию корпуса.
Дорога - не дорога, путь наш становится ровнее, а через два часа миновал я
последние скалы. Впереди - степь, трава и редкие деревья, а на востоке уже
солнце показалось - лезет, желтое, чистое, как вымытое. Я гоню коробку во
всю прыть, и часам к девяти, когда нас от Мелкогорья отделяют три десятка
километров, мы тормозим около небольшого озерка. Я через него три раза
проехал, потом поставил режим автосторож, и все. Посидел с минутку и ползу
на четвереньках в жилотсек. Там тихо, народ пристегнут к койкам.
тоже глаза закрыты, и проходит минута, прежде чем я сознаю, что он не
дышит.
потеряли. Только Чисимет, пожалуй, выберется, а он не смог.
сидим и молчим - только слышно, как за стенкою сжатый воздух шипит. Серчо
достает простыню, и мы заворачиваем Знахаря в нее, Сергей зашивает. Я беру
лопату и лезу вслед за Дроном, отхожу поскорей от танка и, определившись
по компасу, копаю могилу, строго с запада на восток, так у них на
Побережье принято. Затем мы так же молча укладываем туда Знахаря и
засыпаем, делая полукруглый холмик. Амгама, так же ни слова ни говоря -
обычай ведь, хотя и прибрежный - вгоняет в землю в трех шагах от изголовья
свое копье и привязывает сверху пук травы. Мы с Сергеем поднимаем винтовки
в небо и делаем три выстрела - у нас тоже свои обычаи есть. Серчо зовет к
танку.
экрана совсем нету, и видно, что траки у гусеницы на соплях держатся, а
правая накладка искорежена - как фольгу в кулаке мяли да расправили
наспех. Серчо заключает свои мысли вслух для всех: "Ремонт. Как Чисимет?"
Чисимет уже сам вылезает из кормового люка и прикладывается в тени
корпуса, но Дрон его гонит прочь - еще и рентген сейчас Чисимету не
хватало. Дело есть всем, и это хорошо даже, потому что смерть Знахаря
сильно задела и меня, и остальных тоже. Киснуть бы народ начал, и Серчо
это осознает, а посему - Дрон с Амгамой дочищают танк, Амгама уже датчик
освоил, я с Пьеро гусеницы в порядок привожу, отвлекает, надо сказать
заметно, а Сергей с Серчо внутри приборы настраивают. К двум часам дня
очухивается Чисимет. Он оглядывается, ощупывается, затем идет к могиле и
долго стоит перед ней; а мы с Пьеро уже гусеницу натягиваем.
- поминки не поминки, но что-то похожее. Сидим, едим да разговариваем, кто
что хорошего про Знахаря вспомнить может - оказывается, много кто много
чего может. Чисимет, кстати, рассказал, в чем дело: чтобы отводить удары
огненного меча, нужно было все силы класть, и даже больше. Счастье еще,
что в коробке нашей работа Чисиметовская и Знахарская в резонансе шли -
ну, тут уж наверняка наша аппаратура помогала - так что некоторое время
Огненному великану было по нам попасть трудно.
нет.
почувствовать, что врага нет, и сразу отпустил себя в забытье.
еще кое-чем промышляющего. Такого, что и завал расчистил, и кто живой или
живущий рядом случись - тоже убил бы. И нас тоже, не будь брони, и место
там теперь отравленное. Кстати, хотя мы крышу и почистили, сидеть на ней
долго не стоит - немного яду на ней все же есть.
плеская чаем на траву. Сергей у Чисимета спрашивает:
видели, красного тумана, который пронизывает недра земли. Когда он в виде
человека иди другого существа - вы видели, что бывает. Это очень древний
дух, и почти никогда нельзя понять, чего он хочет или что его рассердило.
А когда наши маги его прижимали, то у нас он опять уходил под землю
красным туманом.
Наверно, это его вахлаки Орогоччу имели в виду, когда говорили про
подземного врага. Вот только странно, что он над землей был, сверху.
Знахарь, - Чисимет делает грустную паузу, - Знахарь говорил о каком-то
колдовстве, и скорее всего, это Враг заставил Огненного воина подняться из
глубин, и даже не вчера, а еще тогда, когда мы шли по пустыне - помните
зарево?
горизонт как горизонт, ничего страшного, только облака начинающим заходить
солнцем подсвечены. Серчо тащит из танка на траву экран, потом переносной
пульт и принимается компоновать запись прохода через лабиринт. Я сижу
терпеливо, охота поглядеть, что с великаном стало, когда наши полторы
килотонны ухнули. Ага, вот - Серчо крутит медленно, кадр на кадр наползает
- на экране Огненный воин вырастает чуть ли не с Эйфелеву башню и через
треть секунды лопается как мыльный пузырь, как шарик воздушный слишком
сильно надутый. Ошметки пытаются сохранить какую-то форму, но идет ударная
волна, а потом и вторая, и третья - несколько раз она от скал отражалась.
Окончательно остатки разметало. Чисимет говорит:
так, видимо, был усталый, а может, и слабый от рожденья, уж больно
медленно он образ принимал, и мантия его огненная только жар источала, а
должна была еще и давить. А тут еще ваш демон, видимо, гораздо более
сильный. А его имя можно вслух произносить? Или хотя бы знать вообще?
на той, которую потом иначе, чем "третье че", не называли. Сергей коротко
говорит:
скажет. У нас его работать заставляют - его младший брат вот и коробку
нашу тащит, а может он и убивать. Называй вслух, не называй - ничего не
будет. Он не из вашего мира и не по вашим законам живет.
надо. Так, Чисимет, как посоветуешь: идти нам дальше прямо сейчас или
можно ночку передохнуть?
думает о нас... обо мне. Наверное, у него есть забота или угроза ближе и
реальнее, чем наш поход. А потом будь он хоть в три раза хитрее, чем он
есть, и то б не догадался, как можно победить Огненного воина. Конечно, в
этом краю степи наверняка есть его шпионы, но лишь такие, которые
передвигаются не быстрее летящей птицы. На эту ночь можно быть спокойными.
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Смоленский Вадим
Афанасьев Роман