Чтение 16–й страницы книги ~Гармана~

- Знаю, о чем ты сейчас размышляешь, - сказала она.

- О чем?

- Об Аоре.

- Не угадала. О ней я думал недавно. А сейчас о тебе. Ведь по сути,
мне совсем не известна твоя жизнь, и я строил самые разные
предположения... Расскажи мне о себе, Нагрис!

Примэрона прижалась щекой к его плечу.

- Для большого разговора сейчас нет времени, Лит. Поговорим потом - и
о моей и о твоей жизни. Ах, как я буду слушать тебя! А пока... пока скажи,
зачем тебе нужен Синий Пустынник?

- Хочу узнать его планы. Я слышал, он против суперата и Маса Хурта.

- Это верно, Лит. Он намеревается возродить законы Ремольта. У него
сейчас огромная сила, на его стороне большая часть легионеров и
светоносцев Страны.

- Ты можешь поподробнее рассказать об этом?

- Нет. В детали своих планов он меня не посвящал.

- Ну... а какой он? Что из себя представляет?

На глаза Нагрис легла легкая тень задумчивости.

- Он достойный человек, Лит, - умный, энергичный. Я сразу поверила
ему. Однако есть в нем и странность: я никогда не видела его лица - для
чужих оно постоянно скрыто за плотной тканью. Говорят, он болел проказой.
А недавно случай чуть не помог мне. Мы с его отрядом освобождали
восставших рабов - легионеры Арута заперли их в ущелье, - и во время атаки
ветер сорвал ткань с его лица. Но мой конь поотстал, да и расстояние было
приличное... А после боя встретила его снова с той же повязкой на лице.

- Амазонки - союзницы Гарманы. - Лоэр улыбнулся. - Ты не боишься
гнева Маса Хурта?

- Пусть себе гневается! Мы отправили ему письмо, в котором сообщили
все, с чем не согласны как союзники. В том числе и с рабством.

- А рабов вы все-таки освободили?

- Конечно. Их было около трех сотен. Хотели идти к Квину, чтобы
захватить корабли и уплыть на родину, но Синий Пустынник посоветовал им
пробираться в степи к навахам и разослать гонцов по Стране, чтобы все
невольники стекались в войско рабов...

Нагрис позвали. Она неохотно отстранилась от Лоэра:

- Прости, братик, должна идти. Пришлю тебе хорошего товарища.

- Жефарта?

- Ага. Только не держи его долго - я очень скучаю без него.

- Любишь...

- Да, милый Лит! - Закрыв глаза, она покачала головой. - Люблю так,
что самой иногда бывает страшно!.. Он моложе меня да и... есть у него
какая-то эрсина. Но я приложу все старания, чтобы он забыл ее!

- Я хочу, чтобы ты была счастлива, Нагрис!

- Хорошо бы! Но я все время боюсь потерять его - у меня столько
молоденьких и красивых извир!..

Жефарт подошел сразу же. Подошел и встал рядом.

- Вы не можете себе представить, Лоэр, как я рад за вас! - сказал он.
- Вы мне понравились еще в первую встречу в Мурсе: когда очень больной
человек заботится о судьбе другого - это говорит о многом. Надеюсь, мы
будем друзьями!

- Мне бы хотелось того же, Жефарт.

- Спасибо. - Любимец Нагрис вдруг нахмурился. - О Винии мы больше
говорить не будем: вы не благоволите к ней.

- Не сердитесь, Жефарт, но она в самом деле не стоит ваших чувств.
Лучше скажите, что ждет нас в Эле?

Жефарт некоторое время смотрел за борт, но потом решил, что в самом
деле не стоит ссориться с таким славным товарищем, повернулся и
доверительно сообщил:

- В Эле вас ждет Сумеречный замок и встреча с Синим Пустынником. Пока
плывем до Эля, ваши борода и усы отрастут и вас будет совсем не узнать.
Дадут вам новое имя и до свидания с Пустынником попросят никуда не
выходить и ничего не делать. Ну, а у извир свои планы. За мысом Гоя вы
перейдете на корабль Аоры, а мы поплывем в Горуэлу.

- Нагрис мне ничего не говорила об этом.

- Не хотела пока расстраивать близкой разлукой и вас и себя.

- Она славная, Жефарт!

- Вы это уже говорили, и я с вами согласился.

- Да. И все же, как вы попали к амазонкам? Для меня это полная
неожиданность.

- Долгая история, эрат Лоэр. Однако мне очень хочется рассказать ее
именно вам...

Волны шумели у носа корабля, дул свежий ветер. Земля легкой голубой
линией тянулась по левому борту, а впереди - безбрежная синева моря,
зовущая, полная надежд, удач и разочарований...

10. ЛЮБЯЩЕЕ СЕРДЦЕ

Жефарту было тяжело. От природы честный и скромный, он спрашивал себя
теперь: что с ним произошло, какая коварная сила толкнула на преступление?
Неужели так ослепила страсть в Винии, что, забыв обо всем, он готов был
ограбить ювелира?.. Нет, это дело злого духа, и великий Ремольт никогда не
простит такого прегрешения!..

В душе он благодарил больного человека за то, что тот отговорил его
от преступного замысла. Однако другая мысль, не менее сильная, не давала
покоя: каким образом можно быстро разбогатеть, чтобы бросить сокровища к
ногам Винии? Вспомнилось решение уйти к церотским пиратам. Но цероты
вероломны, им ничего не стоит содрать шкуру даже со своего приятеля по
шайке. А он закончив, школу краснословия вместе с другими сиротами,
научился лишь чисто говорить, кинжал и меч были ему не очень-то знакомы...
Так как же быть? Разыскать эрустских пиратов?..

И вдруг им овладело беспокойство - другое, не то, которое мгновение
назад занимало его. За спиной он почувствовал сильный, магнетизирующий
зов. Словно завороженный, Жефарт сделал еще несколько шагов, стараясь
взять себя в руки, но напряжение было так сильно и так была мучительна
потребность оглянуться, что он не выдержал борьбы... Неподалеку стояла
молодая амазонка, вся в белом - в короткой военной рубахе и скромном
длинном плаще до самых сандалий - и зачарованно смотрела на него. Она
медленно приблизилась.

- Как зовут тебя?

- Жефарт...

- Жефарт, - едва слышно повторила она. - А меня Нагрис.

- Что вам нужно?

- Ничего. Просто мне бы хотелось помочь тебе: ты такой... грустный!
Скажи, что за печаль одолевает тебя?

- Печаль?.. Нет, не печаль, Нагрис, - сказал он немного погодя.
Смутился ее синего обжигающего взгляда и отвернулся. - Прошу вас, не
смотрите на меня так!

Нагрис тоже смутилась. Тень от полей шляпы скрыла ее лицо.

- Прости... Я не могу иначе.

- Не надо, Нагрис. Вы амазонка. А я не люблю амазонок.

- За что?

Жефарт замялся.

- Не знаю... О вас говорят...

- Потому что ничего не знают о нашей жизни!

Нагрис села на мраморную скамью, пытаясь скрыть слезы. Жефарт обомлел
при виде этих слез и растерялся. В его представлении амазонки вообще не
умели плакать, им были недоступны ни нежные чувства, ни настоящая
привязанность и вообще ничего, что могло бы роднить их со слабым полом...
Но женщина, видимо, всегда остается женщиной!

- Перестаньте, прошу вас, - неловко прошептал он, коснувшись ее
плеча.

Нагрис схватила его руку, прижалась к ней щекой. Потом будто
опомнилась, нехотя отпустила и робко засмеялась.

- Какие-то вы интересные - вы и гарманы: называете одного человека,
как многих. Это же неправильно. Один - это ты, а много - это вы.

- Может быть, - оправляясь от неловкости, сказал Жефарт. - Гарманы
называют такое обращение вежливостью. Это еще от Ремольта.

- От Ремольта? А разве он был?

- Был, Нагрис. Все эрусты верят в него.

Она снова взяла его руку.

- Зови меня как одного человека - мне это будет приятно.

Жефарт неуверенно пожал плечами.

- Я не привык так...

- Сядь со мной.

Нагрис потянула его.

- Скажи, почему ты был так печален?

- Зачем вам это?

- Я хочу помочь.

Жефарт неестественно засмеялся.

- Мне нужно много сокровищ, Нагрис, очень много! А вы, амазонки,
презираете богатство, и значит, нам говорить не о чем.

- Но что за нужда? Для чего оно тебе?

- Не мне: моей суженой.

Нагрис медленно поднялась. Лицо ее словно одеревенело.

- Она красива?.. Да, да, конечно. Лучше всех... Самая хорошая.

- Простите, - опомнился Жефарт. - Я не хотел причинять вам боль. Так
получилось... Но было бы нечестно, если бы я...

- Да-да. - Нагрис отошла к береговой балюстраде. - Пусть тебя это не