вам сказать, что родители двенадцатилетнего ребенка - это всегда существа
довольно жалкие, обремененные кучей забот. Но здешние родители - это
что-то особенное. Они мне напомнили тылы оккупационной армии в районе
активных партизанских действий... Ну, а о чем вас все-таки спрашивали?
резервации, чтобы не путались под ногами, а самим на свободе изучать
Зурзмансора и Шпенглера. Такое у меня, во всяком случае, впечатление.
приход. Вот вы говорите: акселерация, Зурзмансор... А вы знаете, что
говорит по этому поводу нация?
от мокрецов...
вспомнил мокреца, который пришел в зал, и как дети встали, и какое лицо
было у Ирмы. - Вы это серьезно? - спросил он.
города сбежали, а детишки обожают мокрецов, шляются к ним в лепрозорий,
днюют и ночуют там, отбились от рук, никого не слушаются. Воруют у
родителей деньги и покупают книги... Говорят, сначала родители очень
радовались, что дети не рвут штанов, лазая по заборам, а тихо сидят дома и
почитывают книжки. Тем более, что погода плохая. Но теперь уже все видят,
к чему это привело и то это затеял. Теперь уже никто больше не радуется.
Однако мокрецов по старинке боятся и только рычат им вслед...
Слыхали мы этот голос... Кошки, дожди, телевизоры. Кровь христианских
младенцев...
об этом думаете?
Он посмотрел на Виктора поверх платка. - Не считайте меня идиотом, -
сказал он, - вспомните лучше детей, где вы еще видели таких детей? Или, по
крайней мере, столько таких детей?
зале - это вам не кошка пополам с дождем... Есть такое выражение: лицо,
освещенное изнутри. Именно такое лицо было у Ирмы, а когда она
разговаривает со мной, лицо ее освещено только снаружи. А с матерью она
вообще не разговаривает - цедит сквозь зубы что-то брезгливо -
снисходительное... Но если это так, если это правда, а не грязная
болтовня, то выглядит это крайне нечист плотно. Что им нужно от детей? Они
же больные люди, обреченные... И вообще, что за свинство - настраивать
детей против родителей, даже против таких родителей, как мы с Лолой.
Хватит с нас господина Президента: нация выше родительских уз, Легионы
Свободы - ваш отец и ваша мать, и мальчик идет в ближайший штаб и
сообщает, что отец назвал господина Президента странным человеком, а мать
назвала поход Легиона разорительным предприятием. А теперь еще является
черный мокрый дядя и уже безо всяких объясняет, что отец твой - пьяная
безмозглая скотина, а мать - дура и шлюха. Положим, что это верно, но все
равно свинство, все это должно делаться не так, и не их это собачье дело,
не они за это отвечают, и никто не просит заниматься таким
просветительством... Патология какая-то. Если только это просветительство.
А если похуже? Дитя начинает розовыми губками лепетать о прогрессе,
начинает строить страшные жестокие вещи, не ведая, что лепечет, но уже от
младых ногтей приучаясь к интеллектуальной жестокости, к самой страшной
жестокости, какую можно придумать, а они, намотав черные тряпки на
шелушащиеся физиономии, стоят за стеной и дергают ниточки... и, значит,
никакого нового поколения нет, а есть вся та же старая и грязная игра в
марионетки, и я был вдвойне ослом, когда обмирал сегодня на сцене... До
чего же это мерзкая затея - наша цивилизация...
лепрозорий. Колючая проволока, солдаты, ладно. Но кое-что можно видеть и
здесь, в городе. Я видел, как мокрецы разговаривают с мальчишками и как
ведут себя при этом эти мальчишки, какими они становятся ангелочками, а
спроси у него, как пройти к фабрике - он тебя обольет презрением с ног до
головы...
мокрецы гуляют по городу свободно. Но не Голем же это выдумал... Вот
сволочь, подумал он, отец нации. Вот мерзавец. Значит, и здесь его работа.
Лучший друг детей... Очень может быть, очень на него похоже. А вы знаете,
господин Президент, на вашем месте я бы попытался разнообразить свои
приемы. Слишком легко стало отличить ваш хвост от всех других хвостов.
Колючая проволока, солдаты, пропуска - значит, господин Президент; значит,
обязательно какая-нибудь мерзость...
колючей проволоки.
дело и не в колючей проволоке, мало ли на свете колючей проволоки. Детишек
туда пускают беспрепятственно, мокрецов оттуда выпускают беспрепятственно,
а нас с вами туда не пустят - вот это удивительно.
Зурзмансора, да еще и Банева - это как-то не совмещается. И эта
разрушительная идеология... Если бы я такое написал, меня бы распяли.
Непонятно, непонятно... и нечисто. Спрошу-ка я у Ирмы, подумал он. Просто
спрошу и посмотрю, что она будет делать... Между прочим, и Диана должна
кое-что знать...
чем, как и полагается городу, жестокие.
даже мне самому захочется принять кое-какие меры.
Дадите вы мне книгу или нет?
в санатории... Слушайте, а зачем мокрецам наши дети?
здоровые.
бутылке с джином, - у вас есть дети, Павор?
городских детей против родителей. Что вы об этом знаете, Голем?
настраивают детей? Ну что ж... Не они первые, не они последние. Он прямо в
плаще повалился на кушетку и понюхал джин в стакане. - И почему бы в наше
время не настраивать детей против родителей, если белых настраивают против
черных, а желтых настраивают против белых, а глупых настраивают против
умных... Что вас, собственно, удивляет?
городу и учат детей всяким странным вещам. Я тоже заметил кое-что
подобное, хотя пока ничего не утверждаю. Так вот я ничему не удивляюсь а
спрашиваю вас: правда это или нет?
совершенно свободный доступ в город. Не знаю, что вы имеете в виду, когда
говорите про обучение всяким странным вещам, но позвольте мне спросить
вас, аборигена этих мест: знакома ли вам игрушка под названием "злой
волчок"?
замялся. - Да, действительно, - сказал он. - Ребята говорили, что этот
волчок подарил им мокрец. Вы это имеете в виду?
столицы, о чем говорят аборигены?
обиженным видом.
И перестаньте врать, вы же торговали у Тэдди "погодник" и прекрасно
знаете, что это такое.
ответили на мой вопрос.
- глубоко и безнадежно больные люди. Это страшная штука - генетическая
болезнь. Но при этом они сохраняют доброту и ум, так что не надо их
обижать.